Планета повелителя зверей - Нортон Андрэ
«Мы не будем стрелять. Мы охотники, мы поймём, что это она».
Больше ничего сказано не было. Сурра успешно поохотилась и приволокла небольшого оленя. Баку тоже улетела на охоту, а вернувшись, принялась раздирать клювом жирную степную курочку, придерживая её когтистой лапой. Один из воинов не спеша подошёл к тому месту, где сидела орлица, поднял несколько целых перьев, нарвал травы, собрал с куста пригоршню соцветий-пуховок и принялся плести какую-то сложную конструкцию. Шторм с интересом наблюдал за ним.
Тонкая травяная верёвочка превратилась в сетку, в которую были вплетены цветы-пуховки. Ниже, на той же травяной верёвочке, покачивался пучок мягких перьев с грудки степной курочки. Воин поднял глаза и поймал внимательный взгляд Шторма. Он обратился к старшему, владевшему языком жестов. Хостин ждал. Предводитель воинов повернулся к нему и принялся объяснять:
«Мы молимся Грому, который живёт в небесах. Это — наша молитва, воссылаемая Грому. Все птицы принадлежат Грому. Это дерево — священное, — он указал на одинокий ствол фалвуда. — Мы посылаем птичьи перья и листья священного дерева, чтобы они говорили за нас. Понимаешь?»
Шторм кивнул. Пуховки — легче воздуха, в определённое время года они отрывались от своих кустов и улетали прочь, чтобы где-то ещё могли взойти новые кусты. Идея в целом тоже была понятна: ритуал не слишком отличался от тех, что он видел на Земле, когда был ребёнком. Он смотрел, как воин со своим плетением подошёл к фалвуду. Подобрал несколько сухих листьев, лежащих под деревом, и вплёл их рядом с пуховками. Потом он вернулся к костру, и каждый из воинов по очереди коснулся маленького шарика из травы и пуха. Затем шарик отнесли подальше от костра.
Воин, который его сплёл, поднял руку. Налетевший порыв ветра вырвал шарик из пальцев воина и понёс над землёй, за небольшой холмик. Хостин с любопытством следил за ним. Летучая молитва поднималась и опускалась в воздушных потоках, раскачиваясь и колеблясь, пёрышки, подвешенные на травяной верёвочке, болтались внизу. За всё время, пока шарик не скрылся из виду, земли он так и не коснулся. Сидевшие вокруг нитра одобрительно зачирикали. Старший из них обернулся к Шторму и пояснил:
«Это хорошо. Гром услышал нас и внял нашей молитве. Теперь мы разобьём лагерь и ляжем спать. Завтра предстоит долгий путь, но ночевать мы будем уже в стойбище».
Шторм кивнул. Он разделил подарок Сурры с нитра, и те принялись жарить мясо на костре. Когда все поели, Хостин завернулся в одеяло и уснул. Он спал достаточно чутко, чтобы заметить, как сменялась стража: нитра по очереди стояли на часах. Больше этой ночью его ничто не тревожило.
Проснувшись на рассвете, он стал седлать лошадь вместе со своими спутниками.
«В какую сторону мы поедем?»
«К горам. Путь будет долгий. Большой зверь поспеет за нами?»
Это и в самом деле была проблема. Сурра вчера изрядно устала, а ведь они ехали всего полдня. Целого дня непрерывной езды она не выдержит. Брать её к себе на лошадь не имело смысла. Шторм иногда сажал её на круп коня, но ненадолго, например, чтобы переправиться через речку или ещё какое-нибудь препятствие. Но везти её в седле в течение нескольких часов невозможно — лошадь не выдержит двойного груза. Шторм поднял голову.
«Нет, так долго бежать она не сможет. Почему бы нам не ехать помедленнее? Будем в стойбище не сегодня вечером, а завтра».
Нитра принялись обсуждать это предложение. Дискуссия становилась все оживлённее, потом затихла: старший из воинов сказал своё веское слово и пояснил Хостину на языке жестов:
«Мы можем потратить лишний день. Поедем медленнее. Но это небезопасно. В этих землях охотится Смерть-Что-Приходит-Ночью. Мы хотим уехать отсюда как можно скорее».
Сурра подошла, потёрлась о колено Шторма. Он погладил кошку. Ей не раз приходилось ездить на телегах с припасами, возили её и на вьючной лошади, которая была не слишком сильно нагружена. Лошади с ранчо привыкли к ней и соглашались при необходимости её возить. Однако Сурра этого не любила, да и в любом случае запасных лошадей у нитра не было.
Шторм опасался, как бы его слова не принесли им неприятностей. Если Сурра не сможет бежать наравне со всадниками, нитра могут предпочесть оставить её здесь — навсегда. Но, по всей видимости, их Гремящая Громом велела привезти его целым и невредимым, а нитра явно рассматривали команду как неотъемлемую часть самого Шторма. Он присел на корточки и принялся жестикулировать.
«Я не хочу подвергать вас опасности. Но без большого зверя я никуда не поеду. Быть может, вы поедете вперёд и оставите для меня отметки, указывающие путь? А я двинусь следом медленнее, чтобы мой друг по духу поспевал за мной».
«Мы не оставим тебя одного».
Ага, значит, с этой идеей придётся проститься. Хостин спросил:
«Не знаете ли вы места, где можно укрыться от существ, убивающих ночью?»
«Мы не знаем мест, где от них можно спастись».
Значит, и об этом можно забыть.
«Нет ли более короткой дороги? Быть может, с помощью своих друзей по духу я сумею пройти по дороге, которая короче обычной? Я срежу путь, а вы сможете ехать быстрее».
На это один из воинов что-то энергично зачирикал. Он указывал пальцем, размахивал руками. Шторм изо всех сил пытался понять, о чём он говорит. Похоже, этот нитра знал короткий путь… Тут воин, владеющий языком жестов, снова обернулся к Шторму.
«Мой товарищ охотился здесь много сезонов назад, ещё до того, как племя переселилось сюда. Он говорит, что короткий путь можно найти, но он не из лёгких».
Прошло немного времени, и Хостин признал, что так оно и есть. Тем не менее тропа, по которой они ехали, заворожила его. Её проложили не туземцы, это было ясно. Она куда больше походила на ступени у входа в тайные пещеры. Тропа спускалась в глубокий каньон, и по его противоположному склону наверх вели такие же неглубокие ступеньки, как будто высеченные в скале.
Трое из нитра взяли всех лошадей и поехали вперёд. Им предстояло обогнуть каньон у его начала. Потоки воды за века сточили там скалы, и всадник мог спуститься на дно и подняться наверх по пологим склонам. А Шторм с младшим из воинов отправились через каньон напрямик, пешком, вместе с Суррой. Хинг крепко цеплялась за его плечо, пока они шагали по звериной тропе. Здесь действительно ходили какие-то звери, но какие именно, Шторм не знал. Земля была утоптана, и следов на ней не осталось, а дожди ещё не достигли этой части пустыни.
С немалым трудом они достигли дна каньона. Хинг спрыгнула с рук Шторма и принялась проворно карабкаться наверх. Хостин подумал, что эти ступеньки, должно быть, никогда не были особенно глубокими. Многолетняя эрозия ещё сильнее сгладила их, так что местами тропа была почти непроходима для людей без специального снаряжения. К тому времени, как Шторм и туземец вскарабкались наверх, оба тяжело дышали и рады были отдохнуть, поджидая остальных нитра. Одной только Сурре переход через каньон показался лёгким и приятным, но и она была не прочь поваляться на солнышке. Переход через каньон сократил их путь на много миль.
Теперь спешить было некуда. Те, кто ехал верхом, время от времени меняли лошадей, и это позволило им двигаться быстрее обычного. Теперь они могли двигаться без остановок, но не торопясь, давая лошадям время остыть.
Когда всадники поравнялись со Штормом и его спутником, стало заметно, что они возбуждены и взволнованы. Воины ничего не говорили, пока все не оказались в сёдлах и не выехали на тропу. Тогда старший из нитра подъехал к Шторму и принялся рассказывать:
«По велению Гремящей Громом в путь отправилось много отрядов, подобных нашему. Один из воинов заметил на тропе знаки, говорящие о том, что впереди едет другой отряд и их поиски тоже увенчались успехом!»
Интересно знать, подумал Хостин, что за бедолагу поймали нитра? И что заставило их решить, будто он тоже чем-то отличается от обычных людей? Воин между тем продолжал жестикулировать, и Шторм снова сосредоточил внимание на движении его пальцев.
