Последняя звезда - Янси Рик

Такая не очень молодая и не очень искренняя «девица в печали». Если бы я выбирала ник для Констанс, я бы выбрала Пуму.

Зомби смотрит на меня: «Может, пособишь?»

– Ты еще много сумеешь вынести, – говорю я и пытаюсь подавить рвотные позывы. Ну почему хаб не приструнит мой желудок? – Вынесла раз – вынесешь другой, а потом и третий.

Я оттаскиваю Констанс от Зомби. Бесцеремонно.

Она громко шмыгает носом и скулит:

– Не злись на меня, Марика. Ты вечно такая злая!

О господи.

– Эй, – говорит Зомби и берет ее за руку, – она пойдет со мной. Рингер, ты прикрываешь.

– О да, – мурчит Констанс, – прикрой нас, Марика!

У меня все плывет перед глазами. Земля под ногами качается. Я делаю пару неуверенных шагов и сгибаюсь пополам. Тут меня и выворачивает. Выблевываю все, что есть в желудке.

Кто-то хлопает меня по спине. Зомби.

– Эй, Рингер, что за черт?

– Все в порядке, – выдыхаю я и отбрасываю его руку. – Кролика, наверно, недоварили.

Еще одна ложь, причем без нее вполне можно было обойтись.

33

Утро, центр Эрбаны, небо безоблачное, температура воздуха где-то минус пять-шесть градусов. Весна уже чувствуется. Она на подходе.

Зомби и Констанс забегают в кафе, а я остаюсь на улице. С порога слышу удивленный крик Зомби. Он несется обратно. Поскальзываясь на рассыпанных повсюду кофейных зернах, он мчится обратно к выходу.

– Что там? – спрашиваю.

Зомби отталкивает меня с порога, выскакивает на улицу, резко поворачивается налево-направо, а потом снова смотрит на кафе.

Появляется Констанс.

– Видно, парнишка пропал.

Стоя посреди Главной улицы, Зомби запрокидывает голову и во все горло зовет Дамбо. Эхо звучит, как издевка.

Трусцой подбегаю:

– Слушай, Зомби, тут лучше не орать.

Он непонимающе смотрит на меня, потом поворачивается и бежит по улице, не переставая выкликать Дамбо:

– Дамбо! Дамбо! Дамбо, дубина, где ты?

Так он пробегает пару кварталов и возвращается. Он задыхается, его трясет, он в панике.

– Его кто-то забрал.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я.

– Ты права, откуда мне знать. Спасибо за проверку на реальность, Рингер. Он, очевидно, встал и побежал обратно в конспиративный дом. Но есть одна нестыковочка: он ранен в спину.

Я не обращаю внимания на его сарказм.

– Не думаю, что его кто-то забрал, Зомби.

Он смеется:

– Все верно. Совсем забыл. Это же ты у нас знаешь ответы на все вопросы. Ну же, не тяни, говори. Ты меня убиваешь. Что случилось с Дамбо?

– Я не знаю. Но его никто не мог забрать, потому что здесь никого не осталось. Твоя кошатница об этом позаботилась.

Я иду по улице. Зомби наблюдает за мной несколько секунд и кричит:

– Куда ты пошла, черт возьми?

– В конспиративный дом, Зомби. Ты ведь сказал, это на юг по шестьдесят восьмому шоссе?

– Поверить не могу! – Тут он выдает поток брани.

Я не останавливаюсь.

– Черт, да что с тобой случилось? – орет Зомби. – Где та Рингер, которая твердила, что важен каждый человек?

– Она злая, – шепчет ему Констанс. Я отлично ее слышу. – Я же тебе говорила.

Иду дальше.

Спустя пять минут нахожу Дамбо. Он лежит у баррикады, которая перекрывает Главную улицу от дома до дома. От кафе до баррикады – десять кварталов. Просто невероятно, что он смог преодолеть такое расстояние. Я опускаюсь рядом с ним на колени и проверяю пульс на шее. Громко свищу. Когда Зомби добегает до нас, он задыхается и еле держится на ногах. И Констанс задыхается, только ее изнеможение – игра.

– Черт, как он сюда добрался? – громко вопрошает Зомби и озирается по сторонам.

– Единственным доступным для него способом, – отвечаю я. – Ползком.

34

Зомби не спрашивает, зачем Дамбо с пулей в спине прополз десять кварталов, невзирая на дикую боль. Не спрашивает, потому что знает ответ. Дамбо не спасался и не искал помощи, Дамбо разыскивал своего сержанта. Это окончательно подкосило Зомби. Он валится спиной на баррикаду, запрокидывает лицо к небу и судорожно глотает ртом воздух. Потерял, нашел, мертвый, живой. Все повторяется по кругу, и от этого не убежать, не спрятаться. Зомби закрывает глаза и ждет, когда восстановится дыхание и успокоится сердце. Короткая передышка перед следующим кругом, перед очередной смертью и новой потерей.

Мне хочется сказать ему, что так было всегда. Мы выносим невыносимое, терпим нестерпимое. Мы делаем то, что должны, пока не погибнем.

Сажусь на корточки возле Дамбо и задираю его рубашку. Бинты намокли, тампон под повязкой пропитался кровью. Если он не истек кровью раньше, то сейчас истекает точно. Прижимаю ладонь к посеревшей щеке. Кожа холодная, но я проникаю глубже, я проникаю в Дамбо. Констанс стоит рядом и наблюдает. Она знает, чем я занимаюсь.

– Еще есть шансы? – спрашивает она.

Дамбо чувствует меня. У него вздрагивают веки, он разжимает губы и делает выдох. В тающих сумерках его сознания – вопрос и острая нужда. «Куда ты, туда и я».

– Зомби, – тихо говорю я, – скажи ему что-нибудь.

Чтобы Дамбо выжил, ему нужно перелить кровь. Переливания не будет. Но он не за этим, изнывая от боли, полз десять кварталов. Не ради этого продержался так долго.

– Скажи ему, что у него получилось. Скажи ему, что он нашел тебя, Зомби.

Над черным бесконечным горизонтом – проблески света. В этом свете сердце находит то, что искало. В этом свете Дамбо идет туда, куда направляется его любимый Зомби. В этом свете мальчик по имени Бен Пэриш находит свою младшую сестру. В этом свете Марика спасает маленькую девочку, которую все зовут Чашкой. В этом свете выполняют обещанное, сбываются мечты и возвращается время.

И голос Зомби уносит Дамбо к этому свету:

– Ты сделал это, рядовой. Ты нашел меня.

Тьма отступает. Нет больше бесконечного падения во мрак. Я ощутила, как душа Дамбо разрывает горизонт, и все вокруг стало светом.

Потерял, нашел, и все только свет.

III

День третий

35

Зомби

Я не оставлю Дамбо гнить у баррикады. Не отдам крысам, воронам и мясным мухам. И не сожгу. Я не оставлю его стервятникам и падальщикам.

Я выкопаю для него могилу в промерзшей, неподатливой земле. И положу в могилу аптечку, но не винтовку. Дамбо не убивал людей, он их лечил. Он дважды спас мне жизнь. Нет, трижды. Забыл посчитать эпизод в Дейтоне, когда он подсказал Рингер, куда стрелять, чтобы случайно меня не убить.

Вся баррикада утыкана выцветшими флажками. Я украшу ими могилу Дамбо. Ткань выцветет добела. Дерево сгниет. Или, если Уокеру не удастся взорвать корабль-носитель, бомбы не оставят следа и от флажков, и от могилы, и от Дамбо.

Потом земля придет в себя, и моего друга укроет одеяло из ярко-зеленой травы.

– Зомби, у нас нет времени, – напоминает Рингер.

– На это – есть.

Она не спорит. Уверен, она могла бы найти дюжину аргументов, но Рингер оставляет их при себе.

Заканчиваю уже после полудня. Господи, какой же прекрасный выдался день. Мы сидим возле свежей могилы. Я делюсь с ними остатками протеиновых батончиков. Рингер аккуратно откусывает несколько раз и кладет оставшееся в карман куртки.

– Кролик? – спрашиваю я.

Рингер мычит в ответ. Женщина по имени Констанс сжирает свой батончик целиком. Кстати, о кроликах. Она стреляет глазами в точности как кролик, и нос у нее подрагивает, словно она вынюхивает опасность. Рядом с ней лежит винтовка Дамбо. Сначала она отказалась ее взять. Заявила, что у нее проблемы с оружием. Неужели? Как же она умудрилась продержаться так долго?

И еще одна странность: священник-глушитель, как раз перед тем, как Констанс разнесла ему голову из моего пистолета, тоже произнес нечто подобное.

– Кто-нибудь хочет что-то сказать? – спрашиваю я.

– Я его почти не знала, – отвечает Рингер.