Дэшил Хэммет - Стеклянный ключ
Он бросил трубку на стол, встал и, шатаясь, побрел к двери. Со второй попытки он ее открыл, вывалился в коридор и не рухнул на пол только потому, что мешала стена.
К нему подскочил краснорожий.
— Обопрись на меня, приятель. Вот так. Я застелил тахту одеялом, так что на грязь нам теперь наплевать. Тебе будет удобно.
— Я хочу попросить у вас машину. Мне нужно обратно к Мэттюсу, — сказал Нед.
— Так это он?
— Да.
Краснорожий поднял брови и тонко присвистнул.
— Одолжите мне машину, — настаивал Нед.
— Ты соображаешь, братец, чего просишь? Да ты не сможешь ее вести.
— Пойду пешком, — пробормотал Нед, отталкивая от себя краснорожего.
Тот разъярился:
— Ну да, пешком, еще чего! Если потерпишь, пока я штаны натяну, я тебя отвезу, хотя вполне может случиться, что ты по дороге отдашь концы.
Когда краснорожий ввел, вернее, внес Неда в дом, Опаль Мэдвиг и Элойс Мэтьюс были одни в большой комнате первого этажа. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу — их испугали вошедшие без стука Нед и краснорожий.
Нед нетерпеливо стряхнул с себя поддерживающие его руки и окинул комнату мутным взглядом.
— Где Шед? — пробормотал он.
— Ушел, — ответила Опаль. — Они все ушли.
— Хорошо. Мне нужно поговорить с тобой наедине.
Нед с трудом выговаривал слова.
Элойс Мэтьюс с криком бросилась к нему:
— Это вы его убили!
Нед глупо захихикал и попытался ее обнять.
Она завизжала и звонко ударила его ладошкой по лицу.
Он пошатнулся и упал навзничь, даже не согнувшись. Краснорожий пытался подхватить его, но не успел. Рухнув на пол, Нед уже не шевелился.
Глава седьмая
СВОРА
Отложив салфетку, сенатор Генри поднялся из-за стола. Стоя он казался моложе и выше ростом. У него была маленькая, на редкость правильная голова, покрытая редеющими прядями седых волос, и лицо патриция с дряблыми, обвисшими щеками и глубокими вертикальными морщинами. Однако дряхлость еще не коснулась его рта, а глубоко посаженные зеленовато-серые глаза сохранили молодой блеск.
— Надеюсь, ты позволишь мне ненадолго увести Поля к себе? — с изысканной учтивостью обратился он к дочери.
— Позволю, — ответила она, — с условием, что ты оставишь мне мистера Бомонта и пообещаешь не сидеть у себя наверху весь вечер.
Любезно улыбнувшись, Нед Бомонт склонил голову. Он и Дженет прошли в гостиную с белыми стенами, белым камином и мебелью из красного дерева, в которой зловещими бликами отражались догорающие в камине угли.
Дженет зажгла лампу, стоявшую на крышке рояля, и села на вращающийся табурет, спиной к клавиатуре. Подсвеченные сзади волосы золотистым нимбом вились вокруг ее головы. На ней было черное вечернее платье без единого украшения.
Наклонившись, Нед стряхнул на красные уголья пепел с сигары. Черная жемчужина в его галстуке заблестела, словно подмигивающий багровый глаз.
— Сыграйте мне что-нибудь, — попросил он.
— С удовольствием, если вы действительно этого хотите, хотя играю я не Бог весть как, но только позднее. Сейчас, пока есть возможность, я хочу поговорить с вами. — Она сидела совершенно прямо, сложив руки на коленях.
Нед учтиво улыбнулся, но промолчал. Он оставил свое место у камина и уселся неподалеку от нее на диванчик с круглой спинкой. В его внимательном взгляде совсем не было любопытства.
Повернувшись так, чтобы сидеть к нему лицом, Дженет спросила:
— Как себя чувствует Опаль? — Голос ее звучал тихо и задушевно.
— По-моему, хорошо, — беззаботно ответил Нед. — Впрочем, я не видел ее с прошлой недели. — Он поднес сигару ко рту, внезапно остановился, опустил руку и спросил так, словно этот вопрос неожиданно пришел ему в голову: — А почему вас вдруг заинтересовало ее здоровье?
Дженет удивленно подняла брови.
— А разве она не лежит в постели с нервным расстройством?
— Ах, это! — Нед безмятежно улыбнулся. — Неужели Поль не объяснил?
— Он сказал, что у нее нервное расстройство.
Улыбка Неда сделалась совсем кроткой.
— Наверное ему неприятно об этом говорить, — медленно проговорил он, глядя на кончик сигары, потом поднял глаза на Дженет и слегка пожал плечами. — Здоровье Опаль в полном порядке. Просто она вбила себе в голову, что Поль убил вашего брата, а потом — что уж совсем глупо — стала болтать об этом на всех перекрестках. Разумеется, Поль не мог допустить, чтобы его родная дочь бегала по городу, обвиняя его в убийстве, вот он и запер ее дома до тех пор, пока она не выкинет эту дурь из головы.
— Вы хотите сказать… — Дженет запнулась, глаза ее заблестели, — что она… что ее… держат взаперти как пленницу?
— Ну, это уж чересчур романтично, — рассмеялся Нед, — Опаль ведь еще ребенок. Детей в наказание запирают дома.
— Да, конечно, — торопливо согласилась Дженет. Она посмотрела на свои сложенные на коленях руки, потом снова подняла глаза на Неда. — Но с чего это пришло ей в голову?
— А разве она одна так думает? — Голос Неда был так же сдержанно вежлив, как и его улыбка.
Ухватившись руками за края табурета, Дженет подалась вперед. Ее лицо стало серьезным.
— Как раз об этом я и хотела спросить вас, мистер Бомонт. Разве люди действительно так думают?
Нед безмятежно кивнул головой.
Дженет с такой силой сжала руки, что у нее побелели суставы пальцев, голос ее звучал хрипло, словно у нее запершило в горле:
— Но почему?
Нед встал с диванчика, подошел к камину и бросил в огонь окурок сигары. Вернувшись на место, он скрестил свои длинные ноги и непринужденно откинулся на спинку.
— Наши противники считают, что будет совсем плохо, если люди поверят в это. — Ни голос, ни жесты, ни выражение лица — ничто не показывало, что тема разговора представляет для Неда какой-то интерес.
— Но, мистер Бомонт, с чего бы люди стали так думать, если бы не существовало доказательств или чего-то, что можно было бы выдать за доказательства.
— Конечно, кое-что есть, — ответил Нед. Он поглядел на нее с веселым любопытством. — Я полагал, что вы об этом знаете. — Кончиком пальца он аккуратно пригладил усики. — Неужели вы не получали ни одного из тех анонимных писем, которыми сейчас наводнен город?
Дженет вскочила с кресла, волнение исказило ее лицо.
— Да, как раз сегодня! — воскликнула она. — Я хотела показать его вам, чтобы…
Нед тихо рассмеялся и остановил ее быстрым движением руки.
— Не трудитесь. Все они похожи как две капли воды, а я уже насмотрелся на них.
Медленно и неохотно Дженет вернулась в кресло.
— Так вот, эти письма; тот вздор, который печатался в «Обсервере», пока мы не заставили эту газетенку умолкнуть; слухи, которые распускали наши противники… — Нед пожал худыми плечами. — Все это в сочетании с немногими имеющимися фактами и позволило раздуть целое дело против Поля.
— Значит, ему действительно грозит опасность? — спросила она, прикусив нижнюю губу.
Нед кивнул головой.
— Если Поль проиграет на выборах, если он утратит свой контроль над городом и штатом, его посадят на электрический стул, — ответил он со спокойной уверенностью.
Дженет побледнела, голос ее задрожал:
— Но если он победит, он будет в безопасности?
— Разумеется, — кивнул Нед.
— А он победит? — У Дженет от волнения перехватило дыхание.
— Думаю, что да.
— И тогда независимо от улик… — у нее прервался голос, — …ему уже ничего не будет грозить?
— Его и судить не будут, — ответил Нед. Внезапно он выпрямился, зажмурил глаза, снова открыл их и пристально взглянул в ее бледное, взволнованное лицо. Радостный огонек блеснул в его глазах, довольная улыбка расползлась по лицу. Он рассмеялся — негромко, но от души и воскликнул: — Юдифь! Юдифь собственной персоной.
Дженет сидела не шевелясь, не дыша. Она ничего не понимала.
Вскочив с места, он зашагал по комнате из угла в угол, возбужденно разговаривая сам с собою, хотя время от времени он поворачивал голову и улыбался ей через плечо:
— Так вот в чем вся штука!
Она терпела Поля, даже была с ним любезна ради той политической поддержки, которую он оказывал ее отцу, но… всему есть предел. Впрочем, этого было достаточно — Поль и так был по уши в нее влюблен. Когда же она пришла к выводу, что Поль убил ее брата и может ускользнуть от расплаты, если только она сама… Нет, это просто очаровательно! Дочка Поля и девица, в которую он влюблен, вдвоем волокут его на электрический стул. Положительно Полю не везет с женщинами!
В руках Неда появилась тонкая бледно-зеленая сигара. Он остановился перед Дженет, обрезал кончик сигары и сказал, не обвиняя ее, а как бы делясь с ней радостью открытия:
— Так это вы рассылали анонимные письма. Конечно же, вы! Они были напечатаны на пишущей машинке в комнате, где ваш братец встречался с Опаль. Один ключ был у него, другой у нее. Она не могла написать этих писем, слишком уж сильное впечатление они на нее произвели. Это вы их писали. Вы взяли ключ, который полиция вернула вам вместе с прочими вещами Тейлора, проникли в комнату и там напечатали их. Вот это мило! — Он снова принялся расхаживать по комнате. — Ну что ж, придется попросить сенатора пригласить команду дюжих медсестер и запереть вас по причине нервного расстройства. Среди дочерей наших политических деятелей это заболевание начинает перерастать в эпидемию, но мы должны обеспечить себе победу на выборах, и мы обеспечим ее, даже если в каждом доме окажется по нервнобольному пациенту. — Повернув голову, Нед дружелюбно улыбнулся.
