Сергей Зверев - Посвящение в герои
Расчет майора оказался почти точным: старший лейтенант вернулся к одиннадцати, когда Лавров только полчаса пробыл в роли часового. Высокая фигура разведчика скользнула с холма; скоро Горшенин уже сидел рядом с Лавровым и, быстро поглощая галеты, рассказывал:
— Остановились они в хорошем месте. Почти такое же, как у нас было вчера: тоже есть родник, только там не озерцо, а небольшое болото. Кругом холмы, так что подобраться можно. Часовых вокруг они не выставляют, только возле самого лагеря один остался сидеть, остальные все легли.
— А наши где? — спросил Лавров. — Вперемешку с бандитами или отдельно?
— Наши лежат отдельно, рядом с верблюдами, — объяснил Горшенин. — Где — потом на месте покажу. На ночь их связали попарно.
— Что ж, главное ясно, остальное и правда лучше на месте расскажешь, — решил Лавров. — Давай будить остальных, и вперед.
Спустя несколько минут маленький отряд был уже в пути. Теперь Горшенин ехал один, впереди, а Настю посадили с Анисимовым. Прошли час, потом старший лейтенант поехал медленнее, а затем и вовсе остановился.
— Дальше опасно, — сказал он. — Тут чуть больше километра осталось. Наши верблюды могут почуять чужаков — ветер с их стороны дует — и, чего доброго, еще трубить начнут. Давайте их здесь оставим.
— Хорошо, пусть наш последний лагерь в таком составе будет здесь, — согласился Лавров. — Давай, Кирилл, посылай сообщение, что мы приступаем ко второй фазе операции.
Горшенин развернул рацию, послал сигнал, потом дождался ответа.
— Вот текст ответной радиограммы, — сказал он, протягивая Лаврову листок с расшифрованным сообщением.
Майор внимательно прочел приказ, потом достал зажигалку и поднес листок к огоньку.
— Диспозиция ясна, — сказал он. — Теперь так. Ты, Анастасия, остаешься здесь. Уж извини, но Шарифа мы возьмем с собой — ему в плане операции отведена особая роль.
— Уж как я буду горевать! — усмехнулась Настя.
— Сиди и жди нас, — продолжал инструктаж Лавров. — Когда все кончится, я кого-нибудь за тобой пришлю.
Оставив девушку в лагере, трое разведчиков в сопровождении сомалийца двинулись вперед и вскоре выбрались на гребень холма. Впереди темнела роща; если прислушаться, можно было различить тихое журчание ручья.
— Бандиты расположились вон там, справа, — шепотом объяснил Горшенин. — Часовой сидит вон у той пальмы. Вставать не встает — лень ему. Верблюды лежат левее, вон там, а в центре находятся наши.
— Понятно, — кивнул Лавров. — Теперь слушайте. Все зависит от того, сможем ли мы тихо снять часового. Остальное, можно сказать, дело техники. Я и Кирилл остаемся возле бандитов, держим их на мушке. Ты, — повернулся он к Анисимову, — в это время тихонько буди наших, а Шариф поднимет верблюдов. Выводите всех из рощи, сажаете людей на верблюдов — и назад, к Насте. Мы вас догоним.
— А если бандиты чутко спят и кто-то проснется? — спросил Горшенин.
— Если один проснется — не страшно, усыпим, — сказал Лавров, показав на свой десантный нож. — А если все вскочат, придется стрелять. Хотя это вариант нежелательный — из двадцати человек несколько обязательно успеют схватить оружие. И тут уж как повезет.
— А может, сразу всех перестрелять, да и дело с концом? — спросил Шариф, внимательно слушавший объяснения майора. — У нас все так поступают…
— Вот пусть у вас так и поступают, — ответил Лавров. — А мы не бандиты. А еще надо учесть, что наши находятся совсем рядом. Кто-то обязательно вскочит — и попадет под пули. Нет, это не годится. Будем действовать так, как я сказал. Еще вопросы есть? Нет? Тогда оставайтесь здесь, а я пойду снимать часового. Когда закончу, мигну фонариком. Следите! После этого выдвигайтесь к роще. И чтобы никаких звуков!
Последнюю фразу Лавров произнес, персонально обращаясь к Шарифу. Затем скрылся в темноте.
Глава 16
Потекли минуты ожидания. Оба разведчика знали, что в таком деле спешить нельзя ни в коем случае, и то им казалось, что время идет уж слишком медленно. А уж Шариф тем более изнывал от нетерпения. Несколько раз он пытался заговорить, о чем-то спросить, но всякий раз Горшенин бесцеремонно затыкал ему рукой рот.
Прошло полчаса, не меньше, и наконец среди деревьев мигнул слабый огонек. Раз, еще раз… Сомнений не было: это Лавров подавал сигнал.
— Пошли, быстро! — скомандовал Анисимов, как старший по званию, и все трое, пригибаясь и стараясь не шуметь, направились к роще.
Лавров ждал их метрах в десяти от первых деревьев. Рядом с ним лицом вниз лежал часовой.
— Мне удалось выманить его из рощи, — шепнул Лавров. — Так надежнее — никто ничего не услышал. Ну, давай, капитан, теперь твоя очередь! Наши вон там, левее, метрах в пятидесяти. А ты, — скомандовал он Кириллу, — займи позицию с той стороны. Так мы в случае чего накроем огнем сразу всю банду.
Анисимов поманил за собой Шарифа, и оба ползком направились в направлении, указанном Лавровым. Миновав первый ряд деревьев, капитан увидел лежащие на земле странные, ни на что не похожие существа. Он не сразу сообразил, что это были люди, связанные спина к спине. Дальше, у противоположного края рощи, виднелись горбы лежащих верблюдов. Анисимов махнул на них рукой Шарифу — ползи, мол, туда, а сам направился к ближайшей паре моряков.
Он достал нож и уже приготовился разрезать веревки (а если потребуется, то заткнуть рот тому, кто от неожиданности закричит), как вдруг заметил, что находящийся прямо перед ним моряк не спит и внимательно за ним наблюдает.
— Мы свои, из России! — на всякий случай шепотом предупредил его капитан.
— Я понял, — будничным тоном, точно речь шла о чем-то совсем обычном, ответил пленник. — Давай, режь. И дай нож, если еще есть, — я пойду кое-кого сам освобожу, у которых нервы слабые. А то незнакомого увидят, шум поднять могут.
Такая неожиданная помощь была весьма кстати. Анисимов разрезал стягивавшие моряка путы, дал ему свой запасной нож, и тот на четвереньках двинулся к самой большой группе — там лежали связанные вместе сразу три человека. Анисимов между тем освободил от веревок его напарника, коротко объяснил ему, что пока надо оставаться на месте, и перешел к следующей группе.
Тем временем Лавров с Горшениным, словно часовые, «охраняли сон» бандитов. В первые минуты все было спокойно, но вдруг один из спящих поднял голову. В то же мгновение в воздухе блеснул нож, и не вовремя проснувшийся член группировки вновь повалился на землю. Присмотревшись к бандитам, Лавров еще раз убедился в том, что его решение избрать «тихий» вариант, без стрельбы, было правильным: бандиты спали не вповалку, а группами, по три-четыре человека, и каждую группу окружала словно некая изгородь из мешков. Таким образом, им вряд ли удалось бы по очереди подобраться к каждому из них и убить их холодным оружием — какой-то шум обязательно бы поднялся. В то же время майор заметил, что из-под накидок, которыми укрывались члены шайки, виднелись автоматные приклады. Достаточно было раздаться первому выстрелу, и сразу несколько человек открыли бы ответный огонь. Правда, Лавров не сомневался, что они с Горшениным перебили бы всех бандитов, но во время перестрелки вполне мог пострадать кто-то из заложников. А вот этого Лавров твердо решил не допустить.
Зорко следя за бандитами, майор в то же время не упускал из поля зрения и то, что происходило на другом краю рощи. Он увидел, как первые двое верблюдов поднялись с земли и двинулись прочь, в ту сторону, где осталась ждать Настя. Отведя животных на сотню метров, ведший их человек вернулся и стал поднимать еще одну пару «кораблей пустыни».
«Молодец Шариф, работает, — подумал майор. — Правда, если он соберет достаточно верблюдов, а наши еще не будут готовы на них садиться, не возникло бы у него соблазна тихо слинять… Ведь он понимает, что стрелять мы не станем. Да, есть такая опасность, слишком доверять этому сыну пустыни я бы не стал. Интересно, Анисимов о таком варианте думает?»
Тут майор заметил, что от того места, где лежали моряки, отделились две фигуры и направились к сомалийцу. «Ага, догадался капитан, отрядил моряков вроде как на помощь Шарифу», — понял Лавров.
Действительно, Анисимов, когда увидел, что Шариф отвел в сторону от лагеря первых верблюдов, подумал то же самое, что и Лавров, — что сомалийца с ними ничто не связывает и он вполне может взять свое слово назад. Тогда он попросил моряка, которого освободил первым (это был Костя Мельников) проследить за «женихом». Костя взял с собой Куликова, и они направились вслед за Шарифом.
Сомалиец как раз отвел в сторону вторую пару верблюдов и стоял в нерешительности — возможно, как раз думал о бегстве. И тут он увидел подошедших моряков.
— О, Коста! — воскликнул он, широко улыбнувшись. — Рад тебя видеть живым и свободным!
