Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Фартовая любовь
— Надыбайте его! Верните!
Где шмонать, кого? — не поняли кенты.
— Короля! Сманила его эта падла! Черная сова! Выродок шакалий! Будь она проклята, их Задрыга, она его увела! — орал Лангуст.
— Так где теперь их дыбать? Они никому не вякнули, куда слиняют.
— Скоро допрем! Где что стрясется, знай, без клешней совы не обошлось!
Надо было их враз выпереть! — заговорили кенты.
— Кого? Шакала? Он сам кого угодно выдавит! — скривился Лангуст, как от зубной боли.
— Вот паскуды! Возникли! Вытряхнули нас до нитки и смылись, козлы! Неужель, на холяву?
— А что ты им, в хвост свистнешь?
— Знать бы, где приморятся? — ерзал на стуле, как на раскаленной сковородке дерзкий стопорило, суча пудовыми кулаками.
— Высчитать можно! Им с такими наварами теперь самое время залечь «на дно» и не трепыхаться! А значит, укатили на море.
— Какое? — подскочил, словно ужаленный, Лангуст, вспомнив, что и они живут на морском берегу.
— У нас им не по кайфу! Свалят! Им с шиком надо! — говорили законники.
Но в это время вошел стремач, шепнул Лангусту на ухо. Тот, согласно головой кивнул, бросив короткое:
— Давай! Пусть нарисуется!
И тут же в дверях появился пахан шпановской малины города.
— Лангуст! Черная сова в Черняховске универмаг накрыла нынче! От ментов слыхали. Мало того! С ними в деле — Король! И ювелирный он брать помогал. Прикипел к Шакалу. К его девке! Облапошивают нас гастролеры. Подчистую! Чего мы лопухи развесили? Скоро самим хавать станет нечего! Жевалки на стол положим, иль в Ломбард заложим? Сколько их терпеть?
— Надыбайте и на разборку их! Всех! До единого! Не сфалуются — мокрите, как падлов! — вскочил Лангуст.
— Мокрить Шакала без схода? Ну это ты загнул, пахан! Кентов его — куда ни шло, можно им вломить! Но не пахану! — не соглашались фартовые, знавшие, что бывает за самосуд над паханом.
— Теперь они в Озерске! Не иначе! — предположил пахан шпаны.
— Там Шакалу не обломится!
— Кто застопорит?
— Зеленые! Там же погранзона! Проскочить невпротык. Накроют мигом.
— Но откуда им допереть?
— Король с ними. Вякнет тут же!
— Выходит, они в Питер махнут. Или на море!
Фартовые решили найти Черную сову где бы она ни была. Лангуст целую ночь не спал. И придумал, как разделаться с Шакалом, подловив его на живца Тем самым хотел проверить,
не застряла ль Черная сова в Калининграде по пути из Черняховска? И велел шпане и законникам распустить слух, что в городской банк через пару дней завозят дополнительные деньги, отпечатанные в Питере.
— Не стало хватать городу своих башлей! Вот и подбросят, чтоб зарплаты фраерам не морить! — затарахтели на всех углах. Этот слух мигом подхватили горожане, блатари, шпана подземки.
Фартовые, вместе с блатарями, затаились вблизи от банка, карауля Черную сову.
Законники города, наблюдая за банком, приметили, что пущенный ими слух дошел до милиции. Та усилила охрану здания втрое. И создавалось реальное впечатление того, что впрямь, в банк вот-вот доставят дополнительные купюры.
Милиционеры вооружены не только наганами, а и шоковыми дубинками, у каждого на шее рация бормочет голосом нового начальника.
Блатари шмыгают на каждом шагу. Им только дай повод помахаться. Они кого угодно на лопатки разложат. И грозят о щипать Черную сову так, что до погоста память об этом дне не посеет.
Оно и понятно, шпана тоже заимела зуб и свои счёты к малине Шакала.
Во время второго налета на «воронок», возивший на допросы законников, блатари не только не сумели никого освободить, но и своих потеряли. Троих убил конвой. У машины уложил. Да еще Лангусту пришлось вернуть задаток за изменившую удачу.
Блатари, как и законники, во всем винили Черную сову. Все неудачи посыпались на них с ее появлением в городе.
Сам Лангуст пошел на это дело вместе с фартовыми, подогретый общей злобой на шакалью малину.
Кенты во все глаза следили за каждым человеком, за всякой тенью. Они вслушивались в голоса, чох и кашель, смех и шепот.
Чем темнее становились сумерки, тем теснее сжималось кольцо вокруг здания банка. Под постоянное наблюдение было взято каждое окно, стены, двери, крыша. Но никто из Черной совы не появлялся.
Новый начальник милиции, узнав о слухе, сразу смекнул, в чем дело, и устроил засаду Черной сове в самом подвале, где хранились деньги.
Целый наряд оперативников, вооруженных до зубов, вместе с тремя собаками, натренированными на задержание воров, сидели не дыша. Боясь не только переговариваться, но даже громко дышать.
Все было готово к встрече с Черной совой. Нервы на пределе. Каждый шорох на слуху. Время шло к полуночи. Самая пора для фартовых.
— Не может не клюнуть! — думал Лангуст. И тут же увидел тень от грузовой машины, подходившей к банку в сопровождении милицейских мотоциклистов.
Лангуст даже присел от удивления. Он пустил «липу», а вышло — попал в очко. Машина, просигналив у ворот, не спеша въехала во двор. Двери за нею наглухо закрылись. Но ни одна тень не появилась рядом, не скользнула вблизи. Словно такое происходит каждый день и не дергает воров за души.
Во дворе банка, едва захлопнулись ворота, появился наряд милиции, выгрузившийся из машины.
— Ну что? — спросил их начальник.
— Все тихо!
— Никто не подходил? — не поверил в услышанное.
— Нет! Не было нападающих.
— Может, машину не узнали? Номера высвечивали?
— Конечно! И ехал на первой скорости. Чуть не уснули.
— Странно. Но для чего-то пустили этот слух! Что ж, подождем до утра…
Оперативники милиции вошли в здание банка со двора. Проверили, как идут дежурства на постах, все ли в порядке? И везде слышали одно и то же.
— Пока тихо… Ждем…
Ждали все. Законники, зажав вспотевшими руками «перья» и «пушки». Шпана, надевшая на руки свинчатки и кастеты.
Чекисты внимательно просматривали через особые приборы, улавливающие инфракрасные лучи, все подходы к банку.
Они не удивились готовности милиции к поимке Шакала. Они не ожидали, что против него встала даже городская накипь.
Вон, за рекламной доской двое притихли. Их милиция трясла за Шакала. Оба зубами поплатились. Теперь они их у Шакала постараются вырвать, чтоб не обидно было.
— А это кто за кассовой будкой прячется? Пузо руками придерживает, а задница мешком наружу вылезла из тени. Неужто Лангуст?! Так и есть! Даже этого припекло! Ну уж это слишком! Он в дела почти десять лет не ходил! — тихо пересмеиваются чекисты.
В темноте каждая тень кажется зверем.
Лангуст выглядывает из своего укрытия. Смотрит на часы. Половина второго ночи. Скоро появится Черная сова со своим паханом.
— Тут им всем и хана! — ухмыляется Лангуст желтыми зубами, предвкушая самую коварную из побед.
И вдруг на его плечо внезапно легла рука. Лангуст присел от неожиданности.
— Хиляй на хазу! На холяву приморился. Не приморят нас
здесь! Не возникнем! Дарма простаиваешь! Лажа все! Темнуха! Бабки там имеются! Ни к чему их везти. Я о том пронюхал давно! А ты меня на гоп-стоп хотел взять со своей шоблой! Эх, ты! Мудак! Если я такое вздумаю, стремачить не стану! Враз ожмурю! Но пока подыши! Позволяю! — отпустил плечо Шакал, и усмехнувшись зловеще, тут же исчез в темноте, как привидение…
Лангуст, созвав своих, рассказал им о встрече с Шакалом.
— Чего ж ты «пушку» в него не разрядил? — удивились фартовые.
— Не успел. Сообразить опоздал. Он, козел, возник, как тень. И тут же свалил. А куда — не приметил.
Не увидели Шакала ни милицейские посты, ни чекисты, ни малины. Он словно приснился в дурном сне. Посмеялся над Лангустом, пригрозил, пообещал разделаться с ним. Все знали: Шакал слов на ветер не бросает. Уж если пообещал, обязательно свое выполнит.
А пахану Черной совы нужно было убедиться, кто вздумал поставить на него ловушку. Он думал, что это проделка чекистов. Что это они вздумали заманить малину в капкан, обложив его со всех сторон своими и милицейскими операми.
Шакал был слишком умен и опытен, чтобы поддаться соблазну и клюнуть на старый милицейский прием, на каком горели и теряли кентов многие малины.
Пахан знал, слух среди горожан пускают чекисты и менты. Они никогда не знают о действительном поступлении денег в банк или новой партии драгоценных украшений в ювелирный. Их давно не предупреждают заранее, опасаясь неспроста, что первыми на привезенное нападет милиция. Такое уже не раз случалось во многих городах. И только наивные горожане по старой привычке верят ей. А может, оттого, что доверять стало некому…
Шакал понимал, слух всегда рассчитан на дурака. Ну кто из горожан пойдет брать банк? Никто не отчается даже по жуткой голодухе. Зная, кроме «маслины» ничего не получит, а жизнь одна.
Глава 4. Фартовая любовь
