Александр Бушков - Капкан для Бешеной
И потому первой ее мыслью после Ниночкиных слов было: «Ну вот, ставим галочку…»
– Дневник?
– Ага, – сказала Ниночка. – Дневника я нигде не нашла. Такая большая, довольно толстая тетрадь…
– В красной обложке? – спросила Даша.
– Нашли?
– Да нет, – сказала Даша. – У Мерилин был дневник в красной обложке.
– Ага, вот то-то и оно… Ритка и здесь должна была копировать кумира, сами понимаете. И все это выглядит тем смешнее, что она терпеть не могла писать что-то в дневнике. Однако старалась.
– Ты в этот дневник заглядывала?
– Нет, она никогда не давала. Понедельник у нее именовался «писучим днем» – хоть пару строчек, но следовало, взяв себя за шиворот, внести на скрижали… Ваши хорошо смотрели?
– Хорошо, – кивнула Даша. – Нигде ничего. А мог он лежать в той шкатулке?
– Вы знаете, вполне. По размеру подходит, туда три таких дневника упрятать можно…
В кончиках пальцев возник знакомый зуд – нетерпения и азарта. Она торопливо спросила:
– И больше ничего не пропало?
– Ничего, я хорошо осмотрелась…
– Ну ладно, – сказала Даша. – Как живется, не обижают?
– Да вы что, нормальные девчонки…
– Вот и прекрасно, – Даша поднялась. – За вахту и носу не высовывать, никаких звонков, потерпи уж…
– А надолго?
– Потерпи, – уклончиво сказала Даша. – Пока…
Вышла в коридор.
Три девушки, курсанты, не без почтительности дожидавшиеся в отдалении, вопросительно воззрились на живое олицетворение того, что избранный ими путь способен вознести неглупое существо женского пола к олимпийским высотам. Мысль эта читалась в их распахнутых глазищах так наглядно, что Даше стало стыдно и неловко – не расхолаживать же соплюшек первого года обучения…
– Как постоялица? – тихонько спросила она у белобрысой Ксаночки.
– Нормальная девчонка, ничего…
– Приглядывай, Ксана, – сказала Даша. – Но только, я тебя умоляю, без глупых излишеств. Она у нас даже не подозреваемая, так что не надо искать у нее в носовом платке зашитых наркотиков и надеяться, будто ночью во сне станет бормотать роковые тайны… Однако, если вздумает кому-то звонить, я должна знать моментально… Всего хорошего, кадеты! – отдала честь двумя пальцами на французский манер, повернулась и быстро пошла прочь по коридорам альма матер, не испытывая, в общем, ни умиления, ни ностальгии.
Интересно, способна ли история, вопреки Марксу, повторяться не в виде фарса, а в облике столь же натуральной, как и в первый раз, трагедии? И можно ли, старательно моделируя жизнь своего кумира, нарваться на те же опасности, что тридцать с лишним лет назад кумира сгубили?
Так сразу и не скажешь…
Даша, разумеется, не взялась бы определять, насколько правдива версия об убийстве Мерилин Монро. Чертовски трудно решать криминалистическую загадку, случившуюся три с лишним десятка лет назад, да еще на другом конце света, в чужой стране. В этой версии есть своя сермяжная правда, и не более того.
Собственно, «нам глубоко плевать, какие там цветы». Убита белокурая богиня или умерла от передозировки снотворного – не суть важно. Гораздо важнее знать, что произошло у нас.
Наша белокурая микробогиня прямо-таки маниакально пыталась примерять на себя чужую судьбу.
Связь с известным спортсменом? Было и у нас. Связь с писателем? Была попытка. Снотворное, платья по образцам с фотографий тридцатилетней давности, чересчур тесная одежда, умышленно безалаберный секс, блистанье среди бомонда… Было!
И наконец, был красный дневник. Если верить тем, кто верит в убийство Мерилин, кинозвезда крайне опрометчиво занесла в этот дневничок некие весьма опасные для братьев Кеннеди подробности, за что братишки ее и затемнили. Так что наш насквозь утилитарный вопрос формулируется немудрено: могла ли наша Монро узнать нечто такое, из-за чего ее убили? Или хотя бы решить, что узнала? По глупости своей однажды намекнула на некие тайны, якобы ставшие ей известными…
Писано вилами по воде, если честно. Или нет? Ради чего-то же положено столько трудов, почему-то же исчез красный дневник. А он, безусловно, существовал – кроме Нины о нем упоминают вскользь еще трое. И наконец, смерть маэстро Сагалова как-то подозрительно совпадает по времени с кончиной его ветреной любовницы, поскольку существует еще загадочный конверт с разноцветными картинками, больше всего смахивающими на некие эскизы гербов. И подозрительно болтавшийся возле квартиры певицы (а то и выходивший оттуда) Вячик. И все остальное…
Если кто-то заманил Воловикова на ту квартиру обещанием дать информацию по убийству Маргариты Монро, этот кто-то знал заранее, что это именно убийство… А знать такие вещи мог либо убийца, либо сообщник… либо таинственный помощник, старавшийся, чтобы следствие, упаси боже, не остановилось на версии «несчастного случая».
Если Риточка старательно копировала интимную жизнь своего кумира настолько, что ради вящего подобия спала со спортсменом и подбивала клинья к писателю, она не могла не знать о связи Мерилин с братьями Кеннеди. Почему бы ей и в этом случае не попытаться собезьянничать? Очень логично было бы собезьянничать… Укладывается в образ, как патрон в обойму…
Кто в Шантарске может считаться аналогами братишек Кеннеди – президента и министра юстиции? Министр юстиции – пожалуй что, областной прокурор. Отпадает. С Маргаритой их пути не пересекались никогда. Прокурор города – женщина преклонных годов. Поди угадай логику Риточки… Начальник департамента общественной безопасности? Генерал Дронов? Военный прокурор? Мужик видный, не старый и вроде бы не чурается земных радостей…
Так, а президент у нас кто? Губернатор? Представитель президента в Шантарской губернии? Мэр города? Покойный Фрол? Стоит ли бросать нешуточные силы на проверку этого следа?
А почему бы и нет? Слишком много совпадений, которые к тому же Марго старательно создавала сама…
– Кто у нас может именоваться президентом, как ты думаешь? – спросила она шофера. – В Шантарске, имею в виду.
– Ну, губернатор, определенно… А что?
– Да ничего, – сказала Даша. – Мысли вслух без всякого повода. Останови вон там, у киоска. Ждать не надо. И подъезжать потом никуда не надо, кати прямиком до управления…
Глава восьмая
Светские беседы на плебейские темы
Убедившись, что машина свернула к управлению, Даша зашагала в сторону кафе «Метелица», помахивая топорно сработанной китайской штуковиной со звучным названием «органайзер». Единственное достоинство штуковины заключалось во вместительности – а что еще человеку нужно? Ежели он не новый русский, а старый сибиряк?
Стольник, подметка дешевая, обладал одним ценным качеством – пунктуальностью. Даша издали заметила на условленном месте темную «ауди», пройдя еще немножко, узнала знакомый номер – и побыстрее юркнула в машину под неодобрительные взгляды двух старушек, заранее вынесших вердикт. Место было бойкое, по новой традиции эры реформ здесь снимали девочек скороспелые хозяева жизни, что, впрочем, работало в какой-то степени на конспирацию: впархивавшая в иномарку особа женского пола стала на этом углу зрелищем столь же привычным, как митинги бюджетников, и никто ее особо не рассматривал.
– Из дальних странствий возвратясь? – спросила она, когда машина плавно тронулась.
– Угу. Ждем-с в ближайшее время партию канадского ширпотреба по божеским ценам… кстати, Даша, вам не устроить что-то по совершенно символическим…
– Обойдусь, – сухо сказала она. – Не балуйте меня, Виктор, не стоит.
– Да просто хотел сделать приятное своему теневому начальнику.
– Обойдусь, – повторила она.
– Может, в кафе?
– Нет, – сказала Даша. – На гору, в лес, идиллически погуляем по тропинкам, благо ветра нет…
– С вами, по тропинкам? Хоть до утра…
Очень уж он старался создать впечатление, будто имеет место не встреча сыскаря со стукачом, а цивилизованная, чуть ли не дружеская беседа двух современных людей. Как всегда. Даша, в общем, к этому относилась спокойно – еще господа жандармы учили, что своих «подметок» нужно обхаживать со всей галантностью, словно ветреных шансоньеток, – и щелкала его по носу в редких случаях, когда очень уж манкировал своими обязанностями. Промолчала и сейчас.
Машина почти со скоростью черепахи проползла через толпу гуртовавшихся у парадного подъезда губернаторской управы пикетчиков – судя по преобладанию женщин, либо медики, либо учителя. Даша поневоле съежилась, встретив несколько ненавидящих взглядов: не объяснишь же им, кто ты такая, зато они тебя готовы испепелить глазами, стервочку в шикарной тачке…
– Слышали про Маргариту Монро, Виктор? – спросила она небрежно.
– Еще бы. Жалко…
– Что говорят в управе?
– А ничего особенного не говорят, убийство как убийство, даже Фрола кто-то ухитрился отправить в Елисейские поля, что там говорить о бедной девушке…
