Михаил Серегин - Божий спецназ
Промахнувшись после удара суком по руке, Чичер быстро глянул на священника, оценивая ситуацию. Сделав еще один выстрел в сторону участкового, который уже укрылся за своим «уазиком», Чичер повернулся к отцу Василию и, прежде чем укрыться за машинами самому, выстрелил в него. Священник бросился на землю, пытаясь увернуться от пули. Чичер промазал, и отец Василий догадался, что хладнокровие ему все же изменило. Не стоило ему отвлекаться на раненого невооруженного человека, когда перед тобой вооруженный милиционер.
– Паша, у него «макаров»! – крикнул отец Василий. – Он сделал семь выстрелов!
В ответ на это послышалась матерщина со стороны Чичера. Священник понял, что может прозвучать очередной выстрел в его сторону, и скатился опять в овражек. Теперь самое время попытаться перевязать ногу, пока не потерял сознания. Участковому нужна помощь, а парень он в таких делах неопытный. Справа, со стороны Белоусова, дважды прозвучали выстрелы. Послышался звук разлетевшегося стекла. Пистолет Чичера не отвечал. Или он экономил патроны, или делал вид, что экономит. Возможно, что у него и не было второго снаряженного магазина.
– Мент! – заорал Чичер из своего укрытия. – Хочешь жить, мотай отсюда! Садись в свою мусоровозку и катись, я стрелять не буду.
– Отец Василий, – вместо ответа крикнул Белоусов священнику, – вы как там? Живы?
– Паша, у него один выстрел! – снова крикнул отец Василий. – Я отвлеку, а ты бери его!
Очень отец Василий надеялся, что у Чичера не было второго магазина. Если есть, то тогда их дело труба. Точнее, его самого. За время, которое отец Василий так бездарно дал Чичеру на все эти перекрикивания, тот вполне мог, не извлекая последнего восьмого патрона из ствола, поменять магазин в пистолете на полный. Тогда у него будет в запасе девять выстрелов, а у Белоусова – только пять. О себе отец Василий сейчас вообще не думал.
В ушах шумело, причем с каким-то звоном. Боль от раны распространилась по всей ноге. Было ощущение, что у него не нога, а сплошной кусок кровоточащего мяса. Каждое движение отдавалось пронизывающей болью аж до самого позвоночника и головного мозга. Скрипя от боли зубами и вытирая тыльной стороной руки заливающие глаза слезы, отец Василий надорвал зубами на себе футболку. Полоса получилась не совсем ровной и не очень широкой, но перетянуть ногу, чтобы остановить кровь, все же удалось.
– Чичер, бросай оружие! – слабым голосом крикнул отец Василий. – Тебе не уйти, не отягощай своей участи.
Чичер прорычал что-то ругательное, но не шевельнулся. Отец Василий, оттолкнувшись здоровой ногой, выкатился на дорогу и попытался встать хотя бы на одно колено. Он заметил, что Белоусов понял его маневр, но промолчал, смещаясь вдоль машины ближе к преступнику. Отец Василий, почти теряя сознание от боли, поднялся наконец на ноги. Он был готов рухнуть на землю при первой же попытке выстрелить в него, но не был уверен, что это получится с нужной быстротой. Да и расстояние до Чичера было меньше пяти метров.
И тут преступник сделал то, чего от него никто не ожидал. Он бросился из своего укрытия в отчаянном броске прямо на Белоусова. Участковый, который старался фиксировать одновременно и Чичера, и священника, не успел правильно отреагировать. Наверняка в глубине души он надеялся взять того живым. Или просто был не готов выстрелить в упор в человека. На глазах у отца Василия произошла короткая схватка. Чичер перехватил руку участкового с пистолетом и попытался оглушить его ударом по голове. Два тела сцепились около милицейского «уазика», мерно рокочущего мотором. Священник заковылял на помощь участковому, но в этот момент Чичер ударом отбросил Белоусова в сторону так, что пистолет лейтенанта вылетел из руки и упал в темноту на дорогу.
Дальше произошло то, что отец Василий еще долго вспоминал, обливаясь холодным потом. Чичер, у которого все-таки сдали нервы, выстрелил в пытающегося подняться лейтенанта, вскочил в кабину «уазика» и рванул с места, едва не сбив бампером священника. Отец Василий закричал от отчаяния и упал в сторону от взревевшей двигателем машины. Белоусов лежал без движения, а его лицо заливала кровь. Отец Василий, со стонами и мольбой к богу, добрался наконец к распростертому в темноте телу лейтенанта. Приподняв его голову, он убедился, что кровь есть только на лице, что под руками нет ничего похожего на последствия выстрела из 9-миллиметрового пистолета в голову. Да и рана на лбу участкового была какой-то вытянутой, как полоса. Под пальцами, прижатыми к сонной артерии, чувствовалось биение пульса.
Отец Василий подтащил тело лейтенанта к своей машине, которая стояла все еще с включенными фарами. На свету стало понятно, что пуля прошла вскользь, не пробив черепа. Лейтенанта просто контузило пулей и вспороло кожу на лбу. Если удар был не очень сильный и пуля прошла под острым углом, то ничего страшного. Откинувшись спиной на колесо своего «уазика» и положив голову лейтенанта себе на колени, отец Василий наконец расслабился, как ему показалось.
Когда он очнулся в больнице и увидел перед собой лицо Рогова, то понял, что там, на дороге, он просто потерял сознание от потери крови.
– Ну, а я уже беспокоиться начал! – весело воскликнул Афанасий Петрович. – Ожил, вояка?
– Как Паша? – одними губами прошептал отец Василий.
– А что ему сделается? – развел со смехом руками Рогов и потом постучал себя костяшками пальцев по лбу. – Тут же кость!
– Хорошо, – прошептал священник.
– Конечно, хорошо. Просто повезло парню. Как я понял, стрелял этот Чичеров в него с двух метров. Практически вскользь пуля прошла. Так что практически без последствий обойдется. Правда, шрам через весь лоб останется, зато есть возможность перед девками щеголять. Помнишь, как в фильме «Старики-разбойники»? Бандитская пуля!
– Чичер ушел?
Афанасий Петрович нахмурился и покачал головой, глядя на священника со всей возможной укоризной, на какую он был сейчас способен.
– Ушел. А вот вас с Белоусовым не награждать надо, а наказывать. Ладно он, молодой сопливый, проморгал, что у него на участке беглый уголовник несколько дней спокойно жил, так еще и на засаду напоролся. И ты хорош, батюшка. Грудью, как на амбразуру! Эх вы, вояки!
Отец Василий смотрел на этот праведный гнев, который пытался пробиться сквозь роговскую теплую дружескую улыбку. Не выдержав, священник улыбнулся в ответ.
– А нас-то кто нашел?
– Охотники нашли. Вот это был с твоей стороны единственный разумный поступок – организовать помощь участковому односельчанами. Можно сказать, сам себе жизнь спас. Ладно, ты выздоравливай. Денька через два к тебе с визитом милицейское начальство пожалует. Наверное, медалями вас наградят обоих. А я, если честно, лучше бы задницы вам надрал, как в детстве.
– Меня в детстве не били, – ответил отец Василий.
– Чувствуется…
* * *Осторожно помогая руками, отец Василий вытащил ногу и поставил ее на подножку машины. Опираясь на инвалидную трость, он осторожно спустился на землю. Подбежавший водитель Коля стал возмущенно отчитывать священника:
– Ну зачем же вы, отец Василий? Я же помог бы. Не зажило ведь еще, а вы нагрузку даете. Вам доктор сказал, чтобы еще пару недель избегали нагрузок.
– Коля, ты кто? – прищурившись, спросил священник.
– В смысле?
– Ты мой персональный водитель, – строго сказал отец Василий. – Значит, я кто? Я тебе босс, а на босса кричать нельзя.
Коля опешил, но потом увидел знакомые смешливые искорки в глазах священника и рассмеялся:
– Есть, босс! Слушаюсь, босс! – Потом уже серьезно взял священника под руку: – Давайте я все-таки помогу вам дойти до дома.
Чтобы не огорчать парня, отец Василий принял его помощь и добросовестно стал опираться на предложенную руку. На самом деле его рана уже зажила. Беспокоили только рубцы в местах срастания мышц, особенно когда приходилось сгибать или разгибать ногу. Но это уже было дело времени, если ногу разрабатывать, а этим отец Василий занимался уже несколько дней, лежа в больнице.
Водителя Колю настоятелю храма порекомендовал Прокопенко. Хотя в штате у отца Василия и был водитель служебной машины, он предпочитал ездить за рулем сам. Но полученное ранение, да и другие нужды храма требовали, чтобы машина ездила и без отца Василия. И отцу Никодиму нужно было периодически ездить к прихожанам, и дьяка отца Трифона приходилось посылать в район. Да и другие хозяйственные вопросы нужно было решать, особенно если они были не сложными и можно было послать одного водителя.
Коля только-только уволился в запас из армии, где служил водителем и возил, по его словам, генерала. Вернувшись в село, он покрутился несколько дней и собрался было податься в райцентр на поиски работы и с целью осесть там на постоянное место жительства. А тут управляющий предложил ему пойти водителем к настоятелю нового храма. Коля заинтересовался, побеседовал с отцом Василием и с большим энтузиазмом согласился. Такого поворота судьбы он не ожидал. Стать водителем у священника – это же прикольно! А о серьезной работе можно подумать и чуть позже, осмотреться, со старыми приятелями поговорить.
