Иван Стрельцов - Спец экстра-класса
– Иди, – кивнул зампотех. Закурив, он спрятал сигарету в ладонь. – Если что, сам отобьюсь.
– Не боись, до этого не дойдет, – усмехнулся главный батальонный воспитатель, выбираясь из окопа, и быстро зашагал в направлении батареи «спрутов».
Десантные и самоходные артиллерийские установки представляли из себя гибрид из БМП-1 и орудийной башни от Т-72, безмолвно стоящие в полусотне метров от линии окопов. Возле крайней ДСАУ находилась небольшая группа артиллеристов в черных комбинезонах и ребристых танкошлемах, они курили, весело переговариваясь. К этой группе и направился замполит.
– Здорово, пушкари.
– Здравия желаем, товарищ майор, – вразнобой ответили артиллеристы, но никто из них даже не подумал встать по стойке «смирно», как положено в армии. Одно слово – «контрабасы».
– Ну что, дадим «прикурить» супостату?
– Так точно, – усмехнулся молодой смуглолицый капитан, командир батареи. – Мало не покажется.
– Ладно, поверим пока на слово, – удовлетворенно кивнул замполит, помня лекции по психологии: к личному составу нужно быть ближе, особенно перед боевой операцией. – А пока дайте мне закурить. – Батальонный воспитатель посчитал, что сигарета – тот штрих, что равняет командиров и солдат. Закурить замполиту не успели дать, в кишлаке неожиданно загремели выстрелы.
– Началось. – Командир батареи бросил окурок под гусеницы «спрута» и гаркнул: – По местам, хлопцы!
В одно мгновение взлетев на броню, артиллеристы скрылись в чреве самоходной установки. Замполит, оставшись один, ошалело вертел головой, слишком уж резкая произошла перемена.
Бой вспыхнул в кишлаке интенсивно, сразу в нескольких местах.
Небольшой двухэтажный дом, облицованный красным декоративным кирпичом, огрызался из всех окон автоматным огнем.
– Вот паскуды, таки прижали нас, – укрывшись за каменным бордюром, зло прошептал Николай Федоров. Лежащий рядом разведчик деловито добавил:
– Это группа прикрытия дает возможность уйти основным силам.
– Ну, я им сейчас устрою содом и гоморру, – буркнул Дядя Федор и крикнул: – Алхимика сюда с его «двустволкой»!
Для качественной «зачистки» кишлака к штурмовым группам были прикреплены бойцы химической защиты, в штатное оружие которых входили реактивные огнеметы «шмель».
Молоденький сухощавый боец, придавленный переносным контейнером для двух одноразовых огнеметов, прозванных солдатами «двустволками», бодро подполз к сержанту.
– Дай-ка мне вакуумный, – приказал Федоров химику-огнеметчику.
Боец проворно вытащил один из огнеметов и, протягивая разведчику, неуверенно предложил:
– Товарищ сержант, разрешите мне.
– Нишкни, салабон, – беззлобно ответил Дядя Федор, забирая толстую короткую трубу огнемета. И ужом пополз в сторону каменной клумбы, откуда открывалась удобная позиция для обстрела. Несколько разведчиков открыли огонь по окнам дома, прикрывая маневр командира.
Добравшись до клумбы, старший сержант взвалил на плечо «шмель», припал к резиновому наглазнику диоптрического прицела, несколько секунд целился, потом плавно потянул спусковой крючок. Хлопок выстрела был едва слышен в общей какофонии боя.
Комета реактивного выстрела, сверкнув, влетела в окно огрызающегося дома. В следующую секунду мощный изобарический заряд, заполнив помещение смертоносной смесью, взорвался яркой белой вспышкой. Взрыв вырвал, швырнув в палисадник, тяжелую бронированную дверь, обрушил межэтажные перекрытия. Из окон повалил густой черный дым.
Дядя Федор, поднявшись на ноги, отшвырнул дымящуюся трубу использованного «шмеля», у его ног от обратной реактивной струи горела пожухлая трава. Рослый разведчик с подвешенными к груди брезентовыми чехлами подсумков с подствольными гранатами швырнул на горевшую траву плащ-накидку и быстро затоптал.
– Лейтенант, зачистите дом, – обратился дядя Федор к командиру прикрепленного взвода. Несмотря на разницу в звании, разведчик был здесь главным. Впрочем, офицер не возражал.
– Кому это надо? – недоуменно пожал плечами стоящий рядом верзила, подбирая свою накидку.
Сержант зло глянул на него, но вовремя сдержался, сообразив, что беспечность в бою часто бывает обратной стороной страха перед боем, нервного срыва. Поэтому, не оборачиваясь, бросил на ходу:
– Не хочу, чтобы потом нам стреляли в спину.
Подойдя к рассыпавшимся после выстрелов морским пехотинцам, приказал замкомвзвода, невысокому круглолицему крепышу:
– Проверить дом! – И чуть тише добавил: – Пленных не брать.
Несколько бойцов во главе с крепышом бросились в дом, и оттуда сразу же донеслись звуки коротких очередей. Через минуту морпехи вернулись, у замкомвзвода за ремнем была заткнута плоская афганская шапка-«планшерка».
– Все чисто, – весело скалясь, сообщил младший сержант.
– Это что еще? – спросил лейтенант, лениво пережевывая зажатую в зубах спичку.
– Да так, по приколу взял трофей, типа сувенира. На гражданке буду на нее девок кадрить, – снова оскалился замкомвзвода, демонстрируя отсутствие нескольких верхних зубов.
– Девок надо баксами кадрить, а не этой херней, – выплевывая спичку, сказал лейтенант и взглянул на Дядю Федора. – Ну что, пошли дальше? – кивнул головой на шум недалекой перестрелки. – Или подождем, пока само рассосется?
– Вперед, – негромко произнес разведчик и для большей убедительности махнул рукой в автомобильной перчатке с обрезанными пальцами.
Группа прошла с полсотни метров и снова попала под обстрел. Теперь по морским пехотинцам стреляли со всех сторон, первым был подбит БТР. В него сразу попало несколько реактивных гранат. Одна взорвалась оранжевым пламенем, срывая мешки с песком, другая, ударив в башню, отрикошетила и взорвалась где-то в стороне. Третья, ударившись в днище БТРа, врезалась между вторым и третьим мостами, взрывная волна подбросила машину. Броневик, подобно смертельно раненному доисторическому броненосцу, стал заваливаться набок.
Бой разгорался, как костер из сухих поленьев. Выстрелы звучали все интенсивнее, то и дело в симфонию перестрелок вписывались разрывы артиллерийских снарядов. Но эти звуки были редкими, артиллеристы наносили «точечные» удары, избегая густых налетов, чтобы шквальным огнем не накрыть с врагами и своих.
Несмотря на внешнюю хаотичность боя, это было управляемое мероприятие. Стоя на втором этаже рядом с расчетом автоматического гранатомета, Абдулл Камаль наблюдал, как штурмовые группы вязнут в перестрелках с наемниками, которые, обрушившись всей своей мощью, тут же оставляли небольшие заслоны и отходили в глубь кишлака. Возле мечети Абдулл решил собрать мощную ударную группу, которая прорвется через боевые порядки и уйдет в горы, оставив у себя за спиной горы трупов. За потерю арсенала и смерть оставленных в подвале мечети раненых шу-рави заплатят сотнями молодых жизней.
* * *Подняв бинокль, Бабай посмотрел в том направлении, куда ушли беженцы. Людей уже не было видно, остались только зеленые коробки боевой техники. Некоторые из них нет-нет да и окутывались дымом выстрелов.
В кишлаке уже горело несколько домов, огромные языки пламени, колыхаясь, рвались к небу. С треском летели во все стороны горящие головешки. Если их не начать тушить сразу, то через несколько часов весь кишлак превратится в гигантский костер.
«Хорошо бы, чтоб разгорелось быстрее», – подумал Бабай. Огонь и дым создадут большую неразбериху, что облегчит возможность прорыва боевикам. Но пока еще слишком рано, федералы недостаточно глубоко увязли.
На улице появились первые штурмовики, их было трое. Выглянув из-за поворота, они, согнувшись, крались вдоль забора. И тут же с чердака стал «работать» снайпер.
Бой уже докатился и до дома муллы.
Командир самоходной батареи сидел на башне «спрута» и, держа у лица бинокль, наблюдал за окраиной населенного пункта, где вовсю шла перестрелка. Неожиданно в одном из домов вспыхнул ярко-красный луч света, отчетливо различимый даже при дневном свете. Луч начал мигать с различной частотой.
– Вижу сигнал, – поднеся ко рту микрофон, заговорил комбат. – Координаты… – Четыре «спрута», как единый организм, синхронно повернули длинные танковые стволы. – Залп.
Пушки громко ухнули и, как сказочный Змей Го-рыныч, изрыгнули длинные языки пламени. Четыре снаряда, рассчитанные на дистанцию до пяти километров, врезались в обороняющийся особняк. Черные кусты взрывов поглотили здание.
– Еще залп, – скомандовал командир батареи. Самоходки вновь ухнули, тяжелые фугасные снаряды сорвали кровлю, разворотив стены и обрушив часть их. – Порядок, стрелки благодарят.
Стоящий рядом с самоходкой замполит ошарашенно пялился на артиллериста. После первого залпа он был оглушен и только по движению губ командира батареи догадывался, о чем тот говорил. Это состояние бесило бывшего начальника Дома офицеров, он только собрался принять активное участие в сражении, и сразу же такая неудача, почти ранение.
