Михаил Зайцев - Час дракона
– То есть ты предлагаешь…
– Да! Твой новый образ будет иметь присущие твоей личности качества, но не будет истинным лицом. Белый гриб и ложный белый гриб – суть разные грибы. И помидор красный, и яблоко красное. Кухонный нож отличается от боевого. Понимаешь?
– Немного.
– Я рад, – дед улыбнулся. – Если в тебе видят силача – стань им и отыграй образ в соответствии с общепризнанными канонами – туповатый, прямолинейный, бесхитростный, бабник и так далее.
– Дед, представляешь, если бы нас сейчас подслушивали? – улыбнулся в ответ деду молодой человек. – В тайге на заимке сидит якут – не якут, чукча – не чукча, в общем, старый узкоглазый пень, а напротив – солдатик-первогодок. И беседуют они, как два московских интеллигента на кухне.
– А представляешь, если бы еще и библиотеку мою в хате отыскали! – засмеялся дед. – Точно в психушку упрятали бы! Или нет! Не в психушку, в кутузку.
Дед смеялся, смеялся и внук.
– Почему в кутузку-то?
– Решили бы, что я диссидентов прячу, кто еще в наше время читает Ницше и Толстого вперемежку со справочниками по электротехнике и трудами по психологии.
Смех постепенно сошел на нет, и старик продолжил:
– Помимо нескольких образов для жизни ты должен наработать ряд масок-однодневок. Например, очень просто стать на время алкоголиком. Но! Никаких импровизаций! Пару месяцев потрись возле алкашей, научись их манере говорить, раскисать после первой рюмки. Побудь в их шкуре.
Дед задумался на минуту.
– Неплоха маска женщины…
– Женщины?!
– Да, женщины. Как еще лучше сделаться невидимым и незаметным? Не раствориться же в воздухе на самом деле! Единственный путь – спрятаться. И лучше всего – не примитивно «под кустом». Там тебя могут обнаружить, понимаешь? Идеально – спрятаться под маской. Нет большей обманки, чем превратиться в женщину. Двигаться, как женщина, говорить, как она, даже думать, как женщина…
– Но для этого нужно столько учиться!
– Вот именно: «учиться». Не я тебя должен учить! Ты должен учиться сам.
– Значит… – молодой человек посмотрел деду в глаза. – Значит, я…
– Да! Ты почти всему у меня научился. Теперь я буду учить тебя учиться. Понял?
– Понял, дед…
– Не грусти, внук. Всем трудно становиться большими. Ноша самостоятельности многих раздавила. Мне еще придется рассказать тебе множество разных вещей, но…
– Но это будут уже не знания, а информация, так?
– Ты понял. Я горжусь тобой, внук!
…Возле гостиницы «Узкое» я расплатился с шофером и отпустил машину. Дальше мой путь лежал через лесной массив, имеющий место быть между двумя спальными районами – Ясеневом и Коньковом.
Я бодро шагал между редких деревьев, время от времени встречаясь с равнодушными собачниками и их любопытными четвероногими питомцами. Я искал места, где можно уединиться на полчасика, и наконец залез в такую чащобу, что хоть кино снимай про белорусских партизан.
Ровно через сорок две минуты я снова шагал собачьими тропами. Но это был уже не я, точнее, другой я.
Семен Андреевич временно перестал существовать, ему на смену пришла Светлана Андреевна.
Да, я стал женщиной! Я был одет, как женщина, я двигался, как женщина, я думал, как женщина. Гардероб из ЦУМа пришелся как нельзя впору, вот только туфельки слегка подкачали.
Зато манто выглядело на моих хрупких плечах удивительно элегантно, и паричок мне был к лицу, а газовый шарфик скрыл предательски выпирающий кадык.
Может быть, я чуточку, самую крохотулечку переборщил… ой, простите, переборщила с косметикой, ну да ладно, мне можно. Я особа эмансипированная и раскрепощенная. Может быть, я вообще лесбиянка-проститутка, откуда вы знаете? Вот и сумка моя дорожная набита мужскими вещами, на утеху клиенткам, и кошелечек в руках полон «зелени», а на голом теле спрятан хитрый поясок со всякими разными колющими и режущими предметами в дюжине кармашков – атрибуты профессиональной мазохистки, не иначе…
На окраине Конькова я стрельнула сигаретку у прыщавого подростка. Юноша проводил меня сальным взглядом. Нормально. Тест сдан.
Плавно покачивая бедрами, я подошла к заветному дому и сразу же срисовала «наружку». Три детины в белом «Ауди», чуть поодаль – еще двое на лавочке возле подъезда.
Не густо. Сразу видно: мою «чистую» квартиру обложили достаточно грязно, второпях.
На меня никто не обратил внимания, даже обидно. Я спокойно зашла в подъезд, вызвала лифт и в тесной кабинке взмыла на высоту семнадцатого этажа.
Вот и знакомая дверь скромно блестит потрепанным дерматином. Рядом матово отливает синей масляной краской сейфовая дверь соседа.
Я знаю, что соседа нет дома. Сосед работает «челноком». На Коньковском вещевом рынке у него откуплено место, там постоянно стоит племянник, а сам господин «челнок» вечно торчит то в Польше, то в Турции. За массивной сейфовой дверью спрятаны не только скромные апартаменты коробейника, но и все его сбережения, нажитые непосильным трудом.
Сосед очень боится воров. Общий балкон с моей «чистой» квартиркой оснащен чуть ли не пуленепробиваемыми стеклами. Балконная дверь не уступает входной по прочности, на окнах стальные жалюзи.
Естественно, квартира под охраной милиции. Само собой, сигнализация предельно дорогая и надежная. А ментам из родного отделения сосед продает шмотки по себестоимости. За это блюстители обещали приглядывать за его жилищем и, ежели чего, не оплошать.
Я достаю из кошелька отмычку и уверенно подхожу к соседской двери-сейфу. В спину мне упираются шесть пар глаз. Три ухаря курят на лестничном пролете этажом ниже, еще трое дымят на пол-этажа выше.
Ребята напряжены, ждут объект, Семена Андреевича, но к Светлане Андреевне в принципе равнодушны. Конспираторы хреновы! Хоть бы пошутили с девушкой за-ради правды жизни, так нет – стоят и пялятся молча, будто воды в рот набрали.
Хитрая дверца открывается легко. Я, нервно тряхнув головой, шагаю за порог – и тут, о ужас, блондинистый парик падает на пол.
Топтуны все просекли мгновенно. Я еле успела, простите… еле успел захлопнуть дверь. Все подряд замки запирать не стал. Только цепочку накинул и щелкнул простеньким французским скобяным изделием.
Есть у них отмычка? Хочется верить. Ну а если и нет – не беда, плечом вышибут дверцу, даром что сейфовая.
Через полторы минуты я через балконную дверь (открыл отмычкой, а после аккуратненько закрыл) проник на общую с соседом территорию, гордо именуемую в народе лоджией, и оттуда наконец-таки попал в вожделенную «чистую» квартиру.
На цыпочках подкравшись к дверному «глазку», я с удовольствием вошел в роль стороннего наблюдателя разгоревшейся вскоре драмы.
Менты, хвала им и честь, прибыли минут через семь. Сейфовая соседская дверь к тому времени держалась на одной цепочке.
Стражи правопорядка поначалу обомлели от представшей перед их неподкупными очами картины наглого взлома частной собственности. Но быстро взяли себя в руки, благо автоматы наперевес, и – галочка в отчете «О борьбе с бандитизмом», почитай, срублена.
Один из придурков-взломщиков попытался вытащить пистолет, поплатились все. Длиннющая очередь из автомата модели «кедр» прошила нижние конечности бандитов где-то в районе коленок.
Дальше я смотреть не стал. Сейчас вызовут еще группу в помощь, которая не нужна, но машин понаедет пруд пруди. Примчатся следователь, «Скорая», может быть, репортеры с телекамерами. Группа пасущей меня во дворе «наружки», безусловно, вынуждена будет ретироваться. Оперативники начнут обзванивать соседей пострадавшего «челнока», но меня нет дома, извините.
Покуда за дверью шумели и матерились, пока кутерьма со взломщиками не приняла более организованный характер, я не спеша принял душ. Затем переоделся в мужскую одежду.
Не ту, что одолжил у Могилатовой, нет. Была в этой квартире и другая одежонка, как раз по мне: скромная, удобная. Помимо одежды, был еще припрятан мобильный телефончик. Изящная такая трубочка в ящике кухонного стола.
Удобно устроившись в мягком кресле, я откупорил оказавшуюся в холодильнике бутылку пепси и поспешил воспользоваться услугами сотовой связи, благо никакой телефонный определитель больше не в состоянии отыскать меня в этом безумном городе.
Акулов ответил сразу же, снял трубку после первого гудка.
– Алло, спортивный клуб «Атлетик» слушает.
– Акула, кранты! Финиш, блин…
Я говорил голосом раздавленного обстоятельствами человека. Вдобавок я дышал, как стайер на финише.
– Семен, ты?
– Я! Слушай и не перебивай! Я пошел в то место, адрес которого знала только Могилатова! Я сдуру дал ей телефон, она и вычислила, сучара! Я пришел, а тут налетели сначала какие-то жлобы, потом сразу менты! Ушел чудом. Ты понимаешь, Акула, Вика ведет очень странную игру, я вообще не врубаюсь, почему она в игре. Навела на меня бандюков и попыталась всех вместе, и меня, и их, сдать ментам. Ты что-нибудь понимаешь? Я – нет!
