Борис Бабкин - Убить людоеда
– В том-то и дело, – вздохнул прапорщик, – что мама дорогая. Возвращаемся. Идите назад по склону. Может, там что-то обнаружите. Мы пойдем назад по сопке. Она пологая, и тут мало растительности. Денов вполне мог двигаться по ней. Тем более если он нес бабу. А все указывает на то, что он ее тащил. Терпение у мужика большое, – неожиданно пробормотал он. – Ведь он знает, что его ищут. Интересно, почему он так делает?
– Почему он бежал, знают все, – послышал в рации голос старшего сержанта. – Вот почему женщину с того света вытащил, неясно. Надеюсь, выясним. А Жуков был на связи?
– Нет. Он по ложбине пошел. Не думаю, что там что-то есть. Снег особенно в углублениях скапливается. Конечно, если только труп женщины не найдет. Но не думаю. – Мухин отключил рацию. – Назад пойдем по склону той сопки. И смотрите по сторонам, любую сломанную ветку отмечайте.
– Все помним, товарищ прапорщик, – ответили ему.
– Надеюсь. И внимание. Если Денов рядом, он убьет запросто. Ножом куропаток влет бил. Пошли!
– Похоже, Иван тут был, но ушел, – сказал Егор. – И кто-то еще. Неужели так бабу и таскает с собой?
– Судя по всему, она уже ходит, – ответил Латыш. – И не отстает. – Он указал направо. – Снег следы припорошил равномерно. А уходили они, когда снег еще шел.
– Точно. – Егор приложил палец к запорошенному следу. – Еще сутки, и вообще никто ничего не увидит. Пошли в заимку. Может, он записку оставил.
– А где заимка-то?
– Иди за мной. Но давай мне свои вещи, чтоб ты легче был, след лучше засып накроет.
– Лучше я пойду первым, – предложил Латыш. – У меня хвоя с ветвей облетела. И второй след будет сверху по первому…
– Правильно. – Егор отдал ему рюкзак и карабин.
Выселки
– Трое пытались выйти ночью. – Сержант протянул Лебедеву список. – Но это охотники. Мы их предупредили – выходить из поселка можно только с письменного разрешения командира.
– Председатель поссовета знает, кому можно, а кому нет, – ответил Лебедев. – Что там с Торовыми? – спросил он вошедшего мужчину.
– Сидят дома. Мы за ними ведем круглосуточное наблюдение. У дядьки Луки тоже вроде все на местах. Солдатики твои молодцы, мимо них не проскользнешь. Удачно выбрали…
– Нам Денов подсказал, – усмехнулся Лебедев.
– Афанасий, значится? – вздохнул мужик. – Этого следовало ожидать. Рассчитывает, что Иван сначала в крови солдат испачкает. Вот лиходей, едят его волки! – Он сплюнул.
– Подождите, – не понял Лебедев, – как это?
– А ты, сынок, мыслишь, что твои армейцы удержат Ивана? – усмехнулся подошедший старик.
– Как он сумеет пройти, чтоб снег не скрипел? – поинтересовался старший лейтенант.
– Иван и не то могет, – ответил старик. – Так что смотри, сынок, как бы не пришлось тебе ответ перед матерями убиенных держать. Всех-то, понятное дело, он не перебьет, но тройку, а то и поболе положить могет.
– Ошибаетесь, – возразил Лебедев. – И не таких, как Денов, брали.
– Вот именно, что не таких. Ванька сейчас хуже зверя. Он и головой думает, и сердцем чувствует. Он через себя перешагнул, а это уже, считай, человека в нем не осталося. Он пацаненком был, паспорта еще у него не было, а кирпич, как в кино сейчас кажут, ребром ладони разбивал. И взрослых здоровяков колотил запросто. У него учитель шибко хороший был, офицер из морской пехоты. Почитай, четыре года с ним занимался. Вот Ванька и стал в драке ловким и опасным. Стреляет с малых лет, яко снайпер на войне, и быстро, и метко. Нож кидает на убой, топор, лопату. Я понимаю, служба у вас такая – самых опасных ловить, и мы бы все хотели, чтоб Ваньку убили, опасен сейчас он для всех. И ежели б только Натку пришиб, да и Бог с ним, но он с другими расчет произведет. И через вас пройдет Ванька.
– Ошибаетесь, – уверенно заявил Лебедев. – Здесь он точно не пройдет. А вы, значит, пришли нас пугать?
– Не пугать, а предупредить, чтоб не ослабли вы ни глазами, ни ушами. Ванька – зверь в человеческом обличье. Так что дай вам Бог удачи супротив него. – Старик пошел назад. На этот раз скрип от шагов по снегу был хорошо слышен.
– А как он до нас бесшумно дошел? – спросил мужика Лебедев.
– Вот как. – Мужик медленно вдавил мысок левой унты в снег. Высоко подняв другую ногу, опустил ее мыском в снег. – Тяжело, но идешь бесшумно.
– Кто такой этот старик? – спросил старший лейтенант.
– Старейшина наш, – ответил мужик. – Сейчас он не имеет такой власти, какая раньше была, но все равно его голос слушают те, кто жизнью нормальной таежной жизнью живет. Такие есть еще, и немало.
– А правда, что Деновы из староверов? – поинтересовался Лебедев.
– Так они этого и не скрывают. Вера их отличается от нашей. Я не разбираюсь в этих религиозных делах, что слышал, то и говорю.
– Понятно. А вы как думаете, Денов придет в поселок?
– Конечно. Он сюда и идет. Убьет Натку и ее хахаля. Если успеет, то и Торовых пришибет. Из-за них он в тюрьму попал, и жизнь вся у него наперекосяк пошла. Он сына очень любит, да и Натке на него грех обижаться. Он ее жалел. А она, стервоза, хахаля нашла и мальчонку бросила. Хорошо, соседи вовремя к ним зашли, а то бы помер. Так что тут Ванюху все понимают. Вот если бы у тебя так жена…
– Не женат, – сказал Лебедев, – а понимаю, что так делать нельзя. Но согласитесь, что и убивать…
– Да понятное дело… Меня зовут Карп Андриянович, можно просто Карп. А тебя, значит, Лебедевым кличут? Уважение ты здесь заработал. Топор с Шестом тут жути нагоняли, и никто ничего поделать не мог. Участковый наш таких не забирает. Вот ежели мужик по пьяному делу в воспитательных целях бабе в рыло заедет, он тут как тут. С ружьишком пойдешь себе зайца добыть, тоже хапнет. А ты молодец, старлей.
– Вам спасибо. Торовым я не верю. Этого, конечно, говорить не следует, но убит один из моих солдат.
– Про это тоже мнения имеются. И все на том сходятся, что к этому Торовы руки приложили. Зачем на ночь глядя он к тебе пошел и с оружием? Ведь не положено вроде…
– Учитывая опасность Денова, оружие нам выдали, – ответил Лебедев. – И даже приказали постоянно иметь при себе. А как давно здесь Олег, брат участкового?
– С месяц тут торчит. Здешние охотники, – оглянувшись, Карп понизил голос, – шепнули мужикам, что Торовы вроде золотишко ищут или алмазы. Но алмазы подальше в этих районах, да и то не всегда найдешь.
– Это вам якуты говорили?
– И мне, и еще трое сидели в нашей кафешке. Гришка, хахаль Наткин, открыл тут такое заведение, где можно посидеть. Там нас и угощали якуты. До этого у нас стычка была, вот они и пришли с мировой. В сопках часто встречаемся, а вражду держать не водится в этих местах.
– Вы и ваши знакомые должны подтвердить это следователю.
– А они скажут – брехня. И якуты откажутся.
– Зачем тогда мне говоришь?
– Да несмотря на то что вэвээшник, ты мужик нормальный и ненавидишь Торовых. Это и понятно, все-таки солдатика…
– Хватит, – остановил Карпа старший лейтенант. – Каким путем Денов может пройти в поселок?
– Да вроде все перекрыли. Но когда Ивана ловили за Торовых, тоже, кажись, все закрыли, а он в поселке оказался. Сам пришел в поссовет и сдался ментам. А что не было его в поселке, точно. Как вошел – хрен его знает. Он ничего объяснять не стал. Знаешь, старлей, вы возьмете, точнее, убьете Ваньку, живым он не дастся. Но прежде он угрохает кого-то из твоих, точно тебе говорю. С Торовых мы глаз не спустим, а насчет Ивана совет есть. Дайте ему грохнуть Натку, а уж потом берите. Больно солдатиков жаль. Он же как выстрелит, так труп, бьет без подранков. Оружие у него, наверное, уже имеется. Афанасий наверняка послал кого-то, чтоб встретить Ваньку, и скорее всего с оружием, Ванька без оружия опасен, а с оружием сам черт ему не брат.
Сопки
– Ну вот, – сказал Иван, – мы пришли. Сейчас поднимемся, подведу тебя, чтоб увидела оборудование, и все, пойдешь к ним. Рада?
– А чему радоваться? – Ирина вздохнула. – Станут спрашивать, как я могла…
– Это уже твои дела.
– Чем ты меня кормил? – Они пристально посмотрела ему в глаза.
– Манной кашей и пирожными. Пошли! – Иван поднялся и быстро двинулся вверх по склону.
– Как же я теперь жить буду? – прошептала Ирина.
– Ты идешь или нет? – позвал Иван.
Вздохнув, она поднялась и пошла вслед за ним. Вскоре он остановился. Подойдя ближе, Ирина увидела верхушки двух круглых антенн и три высоких мачты с металлическими ежами на верхушках.
– Вот метеостанция, – сказал Иван. – Иди, тебя примут. Наверняка обо мне тоже знают. Прощай! – Он быстро заскользил по склону. Ирина смотрела ему вслед. Потом взглянула на антенны.
– Надо жить. Но как? – Она медленно направилась к домику с антеннами на крыше, но остановилась. – А если они спросят? – прошептала она. – Что я им скажу? Господи, ну почему так получилось? Зачем ты оставил меня жить? А может, я не ела Петра? – Она передернула плечами, громко заплакала и села на снег.
