Виталий Гладкий - Жизнь взаймы
Как именно, Паленый пока не знал. Но ему было хорошо известно, что у богатого человека на месте сердца чаще всего находится камень и что легче разжалобить придорожный столб, нежели зажравшегося нувориша…
Первым привезли Антошку. Увидев Паленого, он с индейским кличем бросился к нему и обнял за шею.
– Папочка, ты за мной уже соскучился? – Мальчик с надеждой заглянул в глаза Паленому.
– Что значит "уже"?
– Мама сказала дяде Лёше-шоферу, чтобы после лицея меня отвезли к ней на работу. Она говорила, что ты соскучишься по мне только к вечеру. Но я так сильно хотел тебя увидеть…
– Значит, ты капризничал? – догадался Паленый.
– Ага, – честно ответил Антошка.
– И, наверное, плакал.
– Совсем чуть-чуть. Немножко.
– Мужчина не должен быть плаксой и привередой, – назидательно сказал Паленый.
И неожиданно для себя с нежностью поцеловал мальчика в лоб.
– Антошка! – возникла откуда-то Маргоша. – Ты руки после лицея мыл?
– Не-а.
– Очень нехорошо. На них столько всяких микробов, а ты папу обнимаешь. Он может заболеть.
– Я сейчас!
И Антошка бегом направился к умывальнику.
– Пострел… – с умилением сказала Маргоша, глядя ему вслед.
Паленый промолчал. "Значит, Анна Григорьевна боится оставлять меня с Антошкой наедине, – думал он с хмурой сосредоточенностью. – Опасается, что могу как-то навредить мальчику…"
Анна Григорьевна застала их в детской, за компьютером. До этого дня Паленый даже не предполагал, что ему может быть знакома такая сложная электронная техника. Но когда Антошка попросил его поставить новую компьютерную игру, пальцы Паленого сами запорхали над клавишами.
Это было для него большим сюрпризом. Он неожиданно понял, что компьютер для него – открытая, не раз прочитанная, книга. Открытие поразило Паленого до глубины души. Значит, он не всегда был забитым, недалеким малым?
Кто я!? Этот вопрос снова вылез на поверхность его сознания, больно оцарапав мозги. Наблюдая за тем, как Антошка расстреливает на экране монитора разных монстров, Паленый в отчаянии думал, что лучше бы его замордовали пьяные бомжи, чем жить двойной жизнью, первая часть которой была похожа на обратную – темную – сторону Луны.
– Вот вы где… – В ровном голосе Анны Григорьевны Паленый не уловил никаких эмоций. – Антоша, кто тебе разрешил включать компьютер?
– Папочка, – ответил мальчик, не отрывая взгляд от экрана. – Он знаешь, как хорошо умеет.
– Да? – Анна Григорьевна явно была удивлена. – Это правда?
Вопрос адресовался Паленому.
– Извини… я не знал, что этого делать нельзя, – ответил он, не глядя ей в глаза.
– Почему нельзя? Можно. Но только… – Она вдруг запнулась.
– Что – только?
– Ничего, – коротко ответила Анна Григорьевна. – Все нормально. Вы уже обедали?
– Слегка перекусили, – ответил Паленый.
– Слегка нас не устраивает, – сказала Анна Григорьевна. – Все, Антоша, заканчивай свои игры. Сейчас вместе поедим и пора готовить домашнее задание.
– Ну ма-а… – заныл Антошка.
– Никаких ма! – отрезала Анна Григорьевна. – У тебя режим.
– А когда я сделаю домашнее задание, тогда можно будет?
– После уроков у нас спорт. Или ты забыл?
– Не забыл… – буркнул мальчик, по-взрослому вздохнул, и с неохотой поплелся в столовую.
– Может, нельзя его так сильно нагружать? – робко сказал Паленый. – Он еще совсем маленький.
– Ты будешь с нами обедать? – спросила Анна Григорьевна, проигнорировав его вопроспредложение.
– Спасибо, я не голоден, – сухо ответил Паленый.
Она ушла, оставив Паленого в сильном раздражении. Черт побери! Командир в юбке… Террористка! Совсем замотала пацана…
Стоп-стоп! Остынь, парень, приказал себе Паленый. Какое ты имеешь отношение к этому мальчику? Пусть его мамаша хоть на уши станет, тебе-то что. Тут самому бы ноги унести подобрупоздорову от этой большой начальницы.
Эк, тебя угораздило, братец…
Паленый сидел в своей спальне возле телевизора – по "ящику" шла какая-то бодяга на политические темы – когда вошла Анна Григорьевна и сказала:
– Пойди к Антошке в тренажерный зал. Позанимайся с ним.
Боясь, что ослышался, Паленый неуверенно спросил:
– А куда… идти?
И тут же вспомнил – он уже был там, заходил в поисках денег. Тренажерный зал располагался в пристройке, соединяющейся с домом застекленной галереей.
Кроме различных гимнастических снарядов и всяких заграничных штуковин, предназначение которых для Паленого пока оставалось загадкой, в зале, за перегородкой со стеклоблоков, находился отделанный мрамором и красивой кафельной плиткой бассейн длиною не менее двадцати пяти метров.
– Извини, – сказал он, поднимаясь. – Это я… того… Уже иду.
Антошка уныло стоял на "бегущей" дорожке, неспешно перебирая ногами. Увидев Паленого, он просиял и воскликнул:
– Папочка! Ты пришел…
– А как же. Мне тоже нужно держать себя в форме.
– Ты побегай, а посмотрю, – не без хитрости предложил мальчик.
– Бегать я не буду… – Взгляд Паленого остановился на турнике. – А вот руки размять не помешает.
Он не помнил, умеет ли делать хотя бы подъем с переворотом, но решил попробовать. Подняв перекладину с помощью реечной передачи на нужную высоту, и чувствуя, как в душе вспыхнул азарт, Паленый подпрыгнул и…
Тело вдруг стало послушным и гибким. Закаленные работой мышцы сами, без мысленной подсказки, прокрутили несколько раз "солнце", а затем Паленый, сделав сальто, стал, как вкопанный, на ноги.
– Ура, ура! – закричал мальчик и захлопал в ладоши. – Папочка, я тоже хочу!
– Ну, не так быстро… – несколько напряженно сказал Паленый. – Сначала нужно научиться подтягиваться. Ты это можешь?
Краем глаза он заметил, что в тренажерный зал вошла Анна Григорьевна и пристально наблюдает за ними. Но виду не подал, что знает о ее присутствии. Ему показалось, что она в сильном изумлении. С чего бы?
– Только один разик, – смутился Антошка.
– Ничего страшного, дело поправимое. Иди сюда…
Паленый поднял Антошку повыше, он вцепился в перекладину и повис, беспомощно дергая ногами.
– Не торопись. Руки сюда… – Паленый показал, как нужно делать правильный хват. – А теперь давай!
Мальчик исполнил упражнение три раза.
– Получилось… Получилось! – Сияющий Антошка сделал несколько кувырков и растянулся на матах.
Поднимаясь, он увидел мать.
– Мамуля, я подтянулся три раза! – сказал он торжествующе, для большей убедительности показав три пальца. – Это все папа. Он научил.
– Молодец, – скупо похвалила Анна Григорьевна. – Продолжайте. Не буду вам мешать…
Она вышла, оставив после себя терпкий запах дорогих французских духов. Паленый посмотрел ей вслед и невольно подумал "Хороша-а… Высший класс".
Но тут же добавил "Хороша Маша, да не ваша, гражданин бомж". И тяжело вздохнул.
Глава 12
В пятницу, когда они пили утренний чай, Анна Григорьевна, как бы спонтанно, в процессе вялотекущего разговора, спросила:
– Где тебе делали пластическую операцию? И кто?
Вот оно! Ясное дело, она со своим жизненным опытом и немалыми финансовыми возможностями должна была провести проверку, чтобы подтвердить или опровергнуть разные сомнения и подозрения.
Паленый мысленно улыбнулся и подумал: "Проверяй… С этой стороны я чист. Уж не за шпиона ли она меня держит? Проще выставить за дверь приблудного "мужа" или сдать в милицию, чем устраивать всякие дурацкие проверки. Пинок под зад – и все дела".
Он рассказал. В подробностях. Но только о пребывании в клинике. Про свои скитания на свалке и прочем он умолчал, сославшись на провалы в памяти.
"Пусть пошарит среди городских бомжей в поисках концов, – ухмыльнулся Паленый, уже лежа в постели. – У них проще оттяпать за деньги какой-нибудь орган, пригодный для пересадки, чем выдоить достоверную информацию".
Ему хорошо было известно, что бомжей интересовали только сиюминутные проблемы. Бомж жил одним днем, а потому всякие воспоминания, тем более о ком-то другом, у него чаще всего отсутствовали напрочь. Сожженные алкоголем мозги были как решето.
День тянулся словно резиновый. Антошка так и не появился к обеду – наверное, Анна Григорьевна опять забрала его к себе на работу. Паленый, как неприкаянный, слонялся по дому, заглядывая во все углы.
До тренажерного зала он добрался уже после обеда. Обычно Паленый приходил сюда, чтобы позаниматься на тренажерах и поплавать в бассейне.
Включив телевизор – "ящики" были почти во всех комнатах, даже в кухне – Паленый стал на "бегущую" дорожку и полчаса в хорошем темпе перебирал ногами, пытаясь избавиться от надоедливых мыслей.
По телевизору сначала передавали новости, затем короткий концерт группы "Любэ", а потом показали фильм о боевых искусствах. Заинтересованный Паленый, увлекшись созерцанием голубого экрана, едва не свалился с "бегущей" дорожки, сбившись с ритма.
