Владимир Колычев - Бархатный капкан
— Не надо! Я скажу!
— Откуда ты про Дика узнал?
— Я так понял!
— Ну, смотри, сам напросился… Три!..
— Нет!
Серж был в светлых брюках, и хорошо было видно, как по ним расползается мокрое пятно.
— Тьфу на тебя! — презрительно скривилась Яна.
— Это Стас! Он мне сказал!.. То есть про Дика он мне не говорил, но я не дурак, понял… — с жалким видом пролепетал Серж.
— А что он тебе говорил?
— Ну, он подъехал ко мне, вызвал на разговор. Работу предложил, надо, говорит, Дику помочь. И за тобой заодно присмотреть. Я к тебе потом пошел…
— Значит, он тебя направил?
— Да.
— Думаешь, ты меня удивил? Нисколько!
— А что мне оставалось делать? Я же знаю, как это бывает. Море глубокое, а гири тяжелые.
— Значит, отца он грохнул? — зло спросила Яна, продолжая вдавливать в обмоченную плоть ружейный ствол.
— Да нет!.. Но он боялся, что ты так подумаешь. Во всяком случае, он так говорил, а как на самом деле было, я не знаю.
— Так и было!
— А кто его самого завалил?.. Ты?
— Очумел? — от возмущения она хватанула ртом воздух.
— Вот то-то и оно! Может, Стас всего лишь подставил Дика. Он же преследовал киллера? Преследовал! И автомат мог найти. Он же знал, куда можно подбросить автомат, вот он и сделал. А потом сигнал подал в милицию.
— Зачем?
— Там проблемы какие-то были, между ним и Диком. Мешал ему Дик.
— Мешал.
Яна убрала ружье и села, положив его себе на колени. Пусть только Серж дернется, прикладом в ухо получит.
— Он его подставил, закрыл, а потом самоубийство устроил. А тебе тут втирал, что Дик ни в чем не виноват. Я же знаю…
— Что ты знаешь?
— Если я скажу, ты меня убьешь, — мотнул головой Серж.
— Я тебя и так убью!
Яна вскочила с места, чтобы направить на него ружье, но дробовик оказался вдруг у него в руках. Целиться в нее Серж не стал, но ему ничего не стоило это сделать. И прицелиться, и выстрелить, и даже убить ее.
Она вдруг остро почувствовала свою уязвимость перед всем миром. Если даже Серж смог справиться с ней, то любой сделает это.
— Не было никакой Вали! — сказал он.
— Что?! — возмущенно простонала она.
— Девка была, только Дик с ней не спал. Это все Стас придумал…
— Зачем?
— А чтобы ты от Дика отвернулась и со мной закрутила.
— Ну, ты и урод!
— Да я не хотел!
Яна бросилась к нему, вырвала у него ружье из рук, наставила на него ствол.
— Вот я не хочу тебя убивать!
— Ну, хватит! — И снова ружье вдруг оказалось у него в руках. — Это не шутка!
— А я не шучу!.. — Она осмотрелась в поисках чего-нибудь тяжелого.
Взгляд наткнулся на кочергу для камина.
— Это Стас не шутил! Он бы меня точно в расход!
— Мог бы и мне сказать, урод!
— Мог бы, но я слово дал. И не урод я.
— Значит, Дик не изменял мне?
— Точно не скажу, но, скорее всего, нет.
Яна села за стол, схватила бутылку и прямо из горлышка выпила все, что в ней оставалось. Ей нужно было переварить услышанное, собраться с мыслями.
Значит, все-таки Стас вел игру против нее. Убрал отца, подставил Дика, тихой сапой влез к ней в доверие. И денег на бизнес одолжил. С тем, чтобы не отдать. Потихоньку он бы и бизнес ее к рукам прибрал…
— Если Вали не было, зачем Стас алиби Дику придумал? — спросила она.
— Ну, Валя была, просто с Диком у нее ничего не было.
— И алиби было?
— Было… Она должна была отказать Дику в алиби. Но потом… Однако не отказала. Дика убрали, а она не отказала.
— Почему?
— Не знаю, Стас передо мной не отчитывался. Я думаю, он не хотел упрощать ситуацию. Это слишком просто, что Дик и отца твоего убил, и сам повесился. Кому надо, тот догадается, почему Дик повесился. Дело же закрыли? Закрыли. В связи с гибелью обвиняемого…
— Значит, и отца он убил?
— Он говорил, что нет. Но сказать все можно, что угодно.
— А кто его самого убил?
— Чего не знаю, того не знаю.
— Надо узнать.
— Ну, ты же поставила задачу.
— Кому поставила, тот и найдет. А ты убирайся!
— Э-э… Но я же сам тебе все рассказал! — в расстроенных чувствах промямлил Серж.
— Уходи! — чуть ли не умоляюще глянула на него Яна. — Если не уйдешь, тебя уйдут. И ты никогда не всплывешь. Хотя и дерьмо!
Серж убрался, а она рухнула на диван и обхватила голову руками. Ощущение такое, как будто самосвал подъехал и выгрузил на нее твердокаменную породу. Теперь она знала, кто убил отца.
Стас был бы идиотом, если бы признался Сержу в содеянном. Чем-чем, а кретинизмом он не страдал, и Серж вовсе не тот человек, которому можно было бы довериться целиком и полностью. Стас заказал отца. Он и наводку киллеру дал, и отступление с места убийства обеспечил. И чтобы Дик не ставил ему палки в колеса, вывел его из игры. А к Яне поставил соглядатая. Смешно не смешно, а Яна доверилась ему и на всех парах неслась в расставленные сети. И это так здорово, что Стаса больше нет.
Но кто убил его? Яна готова была возвести этого человека на пьедестал почета, но делать этого не станет. И приказ свой не отменит. Пусть ищут его, пусть отправят в расход. Возможно, этот человек угрожает ей самой. Возможно, он еще нанесет удар.
Глава 13
Поздняя осень за окном, вторая половина ноября, а за окном солнечно, тепло. Даже мухи проснулись, летают по кабинету, бешено жужжат. Полковник Скиба едва ли обращал на них внимания, но в руке у него мухобойка. Возможно, это не просто хлопушка, что, если это намек?
Он мог сам нанести Яне визит, однако вызвал ее к себе. Позвонил, вежливо, но с холодком сказал, что хочет видеть ее в своем кабинете, назвал время и положил трубку. Она, конечно, могла забить, но вряд ли это было бы умным решением.
— Яна Робертовна, я очень уважаю вашего отца и не хотел бы оказывать давление на его дочь, — начал он, стараясь не смотреть на девушку.
— А есть причины оказывать давление?
Скиба взял со стола лист бумаги, взвесил его на руке и небрежно сбросил на место.
— Вот заявление гражданина Борисова. Подъехали, избили, сломали ему нос, выбили зубы. Ну, куда это годится!
— Кто подъехал? Кто избил? — изобразила удивление Яна. — О чем это вы, Николай Анатольевич?
— Яна Робертовна, давайте не будем ломать комедию! — покривился полковник. — Ну мы же все прекрасно знаем… У вас был конфликт с Борисовым. Он подъехал к вам, предложил деньги за вашу долю в его бизнесе, вы наорали на него.
— Кто вам такое сказал? — Яна возмущенно закатила глазки.
Конфликт на самом деле имел место быть. Своей с Додиком сделкой она запустила цепную реакцию. Сначала из-под ее финансового влияния вышли соратники отца, а потом потянулись ходоки от подконтрольного бизнеса. А Яна не хотела отпускать поселковый бизнес в свободное плаванье, поэтому пресекала эти поползновения. И Борисову она указала на дверь, но этот недоумок посмел говорить с ней на повышенных тонах. Яна озадачила Бобрика, и тот принял меры. У Борисова действительно сломаны ребра, но ведь он сам во всем виноват. И непонятно, зачем он сунулся к ментам. Ясно же, что у Яны здесь все схвачено… Или нет? Или ей кажется, или Скиба повел свою игру? Неужели последнее? Только этого ей не хватало!
— Гражданин Борисов опознал человека, который его бил. Это человек… Евгений Полозов, кличка Полоз… Яна Робертовна, мы же прекрасно знаем, откуда дует ветер! — болезненно поморщился полковник.
Дескать, он еще готов спустить все на тормозах, но если Яна будет упорствовать, пусть пеняет на себя. У него есть власть, и он может воспользоваться ею в полной мере.
— Ну, хорошо, я поговорю с Полозовым, он больше так не будет.
— Дело не в Полозове, Яна! Дело в тебе! — Скиба вдруг перешел на «ты». — У тебя конфликт с Борисовым вышел, ты отмашку на него дала. Полоз всего лишь исполнитель. А случай с Костицыной? Зачем ты ворвалась к ней в кабинет и устроила погром? Или не было такого?
— Ну, это сгоряча. Затмение нашло, Николай Анатольевич, бес попутал. Думала, что Костицына за убийством Стаса стояла. Сама понимаю, что глупость. Сейчас понимаю, а тогда зло взяло.
— А может, зло из-за жалобы в суд взяло?
— Ну да, Костицына в суд на меня подала, — кивнула девушка. — Вот поэтому я на нее и подумала. Я узнала об этом, а тут Стаса убили. Убийцу, кстати, так и не нашли.
Это был камень в огород Скибы. Делом занималось краевое управление, но и с поселковой милиции ответственности никто не снимал.
— Это общая наша головная боль… — с сожалением развел руками полковник.
— Сначала отец, потом муж, затем Стас. Вы уж поймите мое состояние!
— Ну, с Костицыной мы, допустим, замяли. А вот что с Борисовым делать? Он заявление забирать отказывается, а я должен принять меры.
— Вы уж как-нибудь заверните это дело. А мы, разумеется, в долгу не останемся.
