Александр Тамоников - Диверсионная война
– Действуйте, капитан, – каким-то севшим голосом приказал Литвинец. – Оставайтесь на связи. Любая свежая информация будет доводиться до вас незамедлительно.
– Надеюсь, вы знаете, кого из своих людей привлечь к работе? – вкрадчиво спросил Поповский.
– Знаю, – кивнул Глеб. – Это те же люди, что уничтожали со мной минометную батарею.
Никого другого он бы в разведку не взял. Сгущалась опасность, и черт его подери, если он хоть частично представлял, что происходит!
В городе Родянске, помимо прочих «удовольствий», располагался штаб сводной бригады полковника Ахромеева. Бригаду собирали с бора по сосенке. К концу мая это было вполне боеспособное соединение, в которое помимо трех механизированных батальонов и казачьей сотни входили две танковые роты, дивизион «Градов», самоходных артиллерийских установок 2С1 «Гвоздика» и батарея 120-мм минометов. Активных боевых действий на данном временном отрезке ополчение не вело, в задачу бригады входило патрулирование района, охрана железнодорожной станции и сопровождение грузов, которые прибывали на станцию почти беспрерывно. На утро 30 мая у полковника Ахромеева было назначено совещание с командирами подразделений. Совещание было плановым, никаких «авралов» и пертурбаций не возникало. Легкую нервозность доставлял лишь арест проворовавшегося начальника материальной службы и загадочное исчезновение со станции прибывшего из Донецка вагона со шмотками. Офицеры съезжались в сопровождении охраны и начальников штабов, въезжали через КПП, там оставляли машины и пешим ходом шли в здание. Штаб бригады располагался за бетонным забором в здании администрации шиноремонтного завода, который вследствие «временных экономических трудностей» не работал уже больше года.
Совещание было назначено на полдень. Никто не опоздал – полковник Ахромеев отличался крутым нравом и ненавидел непунктуальность. Ровно в полдень охрана на КПП расслабилась. Парил зной, раскалились металлические предметы. Охранник закрыл ворота, стащил с головы кепку, вытер ею вспотевшее лицо и побрел в будку. Но в это время с обратной стороны подкатил крытый брезентом «УАЗ», водитель просигналил. Охранник чертыхнулся, вернулся на пост и привел в движение механизм ворот. Машина въехала, остановилась. За рулем сидел смуглый водитель с непроницаемым лицом. На пассажирском сиденье беспокойно ерзал и поглядывал на часы опрятный плотно сбитый офицер. Отменить порядок было невозможно – пришлось предъявлять бумаги. С документами и пропусками все было в порядке.
– Саперная рота, капитан Верещагин, – лаконично отрекомендовался офицер. – Прибыли только вчера в распоряжение полковника Ахромеева. Пропускай, боец, скорее, опаздываем.
– Проезжайте, товарищ капитан, – кивнул боец и мельком заглянул в салон. – Сколько вас человек?
– Трое. Со мной шофер и командир первого взвода.
– Проезжайте… – Охранник махнул рукой, и «УАЗ» запрыгал по кочкам двора.
Военные спешили, совещание у полковника шло уже пять минут. Доказывай потом, что опоздание связано с уважительными причинами. Шофер поставил машину вплотную к крыльцу – под открытыми окнами, из которых доносился разноголосый шум. Все трое вышли из машины – подтянутые, ладные, в новенькой форме со знаками различия мятежной республики. Они равнодушно осмотрели двор. В беседке курили ополченцы – оттуда доносился смех. Простуженно ревел «Урал» – водитель ковырялся в капоте и емкими фразами давал понять, что он думает по поводу этого старья, которое еще в 80-е морально устарело. Из раскрытого окна доносились женские голоса – война в это странное время была не только мужским делом. Смуглый водитель загремел ключами, чтобы закрыть машину.
– Не надо, – снисходительно бросил капитан. – Не угонят, здесь все свои.
Комвзвода – высокий, немного грузный – как-то загадочно ухмыльнулся. Все трое были вооружены автоматами, к поясам и креплениям на жилетах были приспособлены многочисленные подсумки. Капитан пытливо оглядел своих сопровождающих, мотнул головой – пошли. Все трое поднялись на крыльцо, капитан и остальные предъявили документы караульному. Тот глянул в лица на фото, сверил с оригиналами, кивнул. В штабе на первом этаже было многолюдно. Сновали люди в форме и без, крепкие мужики в защитной одежде приколачивали к стене наглядную агитацию. Прибывшие уверенно шагали по коридору. На лестнице возник затор – двое мужиков спускали вниз тяжелый стол-тумбу, перегородив проход. Пришлось остановиться под лестницей. Капитан Верещагин нетерпеливо посмотрел на часы, переглянулся с подчиненными.
– Взялись, хлопцы, поможем парням.
Совместными усилиями быстро стащили тумбу вниз.
– Спасибо, мужики, выручили, – улыбнулся молодой ополченец. – Дальше мы сами…
Время поджимало. Много дел, сами не сделаются… Дорога вверх была открыта. Капитан решительно шагал через ступени. На втором этаже коридор раздваивался. У проема прохаживался охранник. Где-то слева гремела мебель, трещало дерево – перестройку кто-то затеял. Справа было пусто – все, кто должен был пройти, уже прошли. Комната для совещаний находилась в правом дальнем крыле – в бывшем кабинете директора завода. Закуток перед приемной был практически свободен от мебели. Здесь имелся лишь встроенный в стену шкаф и стол, на котором стоял отключенный от розетки компьютер. За столом сидела женщина в качественно сшитом камуфляже. Полноватая, но вполне миловидная. Густые волосы были собраны заколкой на затылке. Рядом мялся подтянутый мужчина – неохотно отстранился, когда раздались шаги. На поясе у дежурного висела кобура. Мужчина с женщиной смущенно отвели глаза. Из-за закрытой двери из мутного стекла доносился гул голосов. Рискованные люди. Капитан Верещагин подавил усмешку, достал из верхнего карманчика сложенные бумаги.
– Вы на совещание? – Мужчина оторвался от косяка, сделал сосредоточенное лицо.
– Да, – кивнул капитан. – Извиняемся за опоздание, оно было вызвано объективными причинами. Капитан Верещагин, саперная рота, мы только вчера прибыли в распоряжение…
– Документы покажите, я вас отмечу. – Женщина извлекла из-под стола мятый журнал регистрации, потянулась к ручке. – Вам придется сдать оружие. Поставьте его, пожалуйста, в шкаф.
– Конечно. – С бумагами был полный порядок, он положил их перед женщиной на стол. Она потянулась к ним, вытянула шею. Стальная удавка сжала ей горло – сильные пальцы вонзились в кожу, продавили до шейных позвонков. Перехватило дыхание, женщина икнула, побагровела. Она пыталась встать, но ноги отнялись. Ее мгновенно парализовало, прекратился доступ к кислороду. Отпрянул мужчина, схватился за кобуру. Нож вошел в живот плавно, как в мягкий сыр. Мужчина подавился, вытаращил глаза. С помощью «шофера», пришедшего на помощь, они бесшумно уложили на пол дрожащее тело. Бурковский отпустил руку. Выпала заколка, и пышные русые волосы рассыпались по столу. Упала на стол женская голова с искаженным лицом.
– К вопросу о равенстве полов, – ухмыльнулся Богдан Лихо, выдающий себя за командира взвода при ротном «Верещагине». Он извлек нож из затихшего тела и, не вытирая, убрал в чехол. – Жалко, нормальная была баба…
– Забей, – сказал Виктор Гаевский, исполняющий сегодня роль шофера. – Это только тлен в сравнении с вечным духом.
– Готовы? – Бурковский скинул с плеча автомат, передернул затвор.
– Без репетиции работаем, пан капитан, – оскалился Богдан. – Это, типа, делаем домашнюю работу сразу в чистовик. Ну что, сыграем?
Лишь бы нервы не сыграли. Рискованно, возможно. Но смелость города берет и уничтожает штабы ненавистных вражеских частей! Бурковский пинком распахнул стеклянную дверь, первым ввалился в пустую приемную, а из нее в просторный кабинет, где проводилось совещание. За столом сидели человек восемь – все по форме, все тихие и сосредоточенные. Один из этой компании – невысокий, седовласый – стоял с понурым видом, словно провинившийся ученик перед гневными очами директора школы. Вдоль второго стола, приставленного к первому, прохаживался грузный мужчина с раздраженным лицом – комбриг Ахромеев Павел Константинович.
– И где же ваш порядок в танковых войсках, Федор Станиславович? – злобно выговаривал он. – Мне уже доложили, в каком состоянии большинство машин! Это не танковые подразделения, а какие-то роты побитых боевых слонов… Ну, что еще? – раздраженно выкрикнул он, поворачивая голову. – Вы кто такой?
Бурковский не останавливался – вышел на середину комнаты, вскинул автомат. Двое за его спиной сделали то же самое, разошлись по флангам.
– Добрый день, господа террористы! – звенящим голосом объявил диверсант. – Вас приветствуют и с вами прощаются украинские вооруженные силы!
