Дон Пендлтон - Манхэттенский паралич
Вот и все подробности, приятель.
— Возле гаража — две машины. «Форд» — твой? — спросил Болан.
— Как ни странно, обе мои. «Понтиак» закреплен за этим поместьем. Когда мы утром уехали, он остался здесь. А на «форде» я приехала потом из города.
— Ладно, — вздохнул Болан. — Я просто не хочу больше сюрпризов. Вернемся к телефонному звонку из узла связи. Ты не знаешь, с кем разговаривал Барни?
— Не имею ни малейшего понятия. Все было зашифровано. Он сказал: «Уже пора. Высылай». Именно эти слова. Потом добавил что-то вроде: «Заберешь Барни Матильду с пивом».
— С пивом?
— Да, так мне послышалось.
Болан подошел к окну и выглянул из-за шторы наружу.
— Ты говоришь, Барни появился в подвале неожиданно?
— Ага, там есть еще один потайной ход. Я поднимаю глаза, а он тут как тут.
— Да... Заберешь Барни Матильду с пивом...
— Эй, Мак, я ничего не выдумываю! Говорю, как все было.
— Заберешь Барни Матильду с пирса!
— Стоп, это уже ближе к истине!
— И я так думаю. Ты готова попрощаться с этим местом?
— Я-то готова, а вот ты готов уносить отсюда ноги?
Болан усмехнулся, взял ее за руку и сказал:
— В конце концов, это ведь мой дом...
* * *Болан вызвал охранников и обратился к ним с краткой речью:
— Полный провал, джентльмены, — пояснил он им. — Вы знаете, что творилось в городе весь день. С сожалением вынужден сообщить вам, что на этот раз фортуна отвернулась от нас. Предлагаю вам сжечь свои карточки-визитки и на некоторое время попрощаться со Штатами. Я слышал, Бразилия — очень дружественная страна и готова принять в свои объятия толковых людей.
Банда потрясенных и сбитых с толку Тузов погрузилась в машину и мгновенно исчезла из виду.
Болан вернулся в дом и сказал Салли:
— Никого нет. Тебе лучше уехать, пока все спокойно.
— А ты разве не едешь? — обеспокоенно поинтересовалась она.
— Пока нет. Не беспокойся, весь банк данных — твой.
Я ничего не трону. Приезжай завтра, но не одна. Когда будешь показывать все хозяйство боссу, поищи скрытый вход в тоннель, который выходит к берегу. Предположительно, выход — под пирсом.
Она невесело кивнула, соглашаясь с его словами.
— Ну что ж. Похоже, мы уже опять прощаемся.
— Да, опять. Но на сей раз на оптимистической ноте. Верно?
— Верно, — пробормотала Салли. — Послушай, а куда ты направишься сегодня, когда закончишь здесь со своими делами? Я, видишь ли, чертовски любопытна, и мне хотелось бы знать, чем все закончится.
— После любой схватки, я обычно покидаю поле боя, Салли, — ответил он.
— Ты вообще не из тех, кто подолгу сидит на одном месте, да?
— Однажды один человек сказал мне, что путешествие очень полезно для здоровья, а я стараюсь следить за собой.
— О да, конечно. В это можно поверить. Особенно в твоем случае. Ну, а как ты узнаешь, когда все действительно закончится? Ведь после операции надо очиститься, исповедаться... перед экспертом.
Болан улыбнулся:
— А ты — эксперт?
— Ну, по некоторым вопросам. — Кукольные глаза девушки лукаво засветились. — Я могла бы даже проверить состояние твоего здоровья.
— Левая сторона или правая?
— А?
— В которую из половинок твоей тихой квартирки приходить?
Она радостно рассмеялась и заверила его:
— Для тебя открыты все двери, Мак, дорогой!
— Не обещаю, но постараюсь, — сказал он.
Салли вскинула голову.
— В конце концов, что такое обещание? — легкомысленно прощебетала она и выпорхнула из комнаты.
Мак проследил, как она уехала, затем спустился вниз по лестнице, пересек лужайку и подошел к пирсу. Стоя так, чтобы его не было видно со стороны моря, он скрутил глушитель с «беретты» и вставил в нее новую обойму.
Паром, который раньше казался лишь расплывчатым пятном на горизонте, теперь двигался в западном направлении в двухстах ярдах от берега. Он, пожалуй, и был решением сложных транспортных проблем. Паром был тяжело загружен: машины на нижней палубе, люди — на верхней.
Когда Болан ступил на пирс, от парома отчалила лодка и взяла курс прямо к причалу Барни Матильды. Болан прошел в самый конец пирса, не сводя глаз с лодки. Когда она приблизилась на пятьдесят ярдов, никаких сомнений уже не было: в лодке сидели трое вооруженных парней в выгоревшей армейской полевой форме. Они воровато озирались, торопливо работая веслами. Мак подпустил их еще на двадцать ярдов, затем поднял «беретту» и три раза нажал на спусковой крючок.
Свинцовые посланцы смерти пронеслись над водой, и волны поглотили три трупа. Лишившись управления, лодка закачалась на волнах, которые неторопливо развернули ее в сторону моря. «Беретта» выстрелила еще трижды, вдоль ватерлинии появились три пробоины, и лодка медленно начала тонуть.
Паром, замедляя ход и сворачивая к берегу, будто споткнулся, как живое существо, но затем быстро лег на прежний курс и набрал обороты.
Болан сошел с причала на берег, вернулся к боевому фургону и включил радиостанцию.
Стрелки хронометра показывали шесть часов десять минут вечера.
Начиналась финальная часть спектакля под названием «Крушение империи».
Глава 22
— Козырь, Козырь, я — Джокер. Как слышишь? Прием.
— Джокер, я — Козырь, слышу хорошо. Прием.
— Питер прислал свой батальон. Вертолетная поддержка имеется?
— Подтверждаю, имеется. Доложи, где находишься.
— Я — Джокер. Нахожусь в пяти минутах хода к востоку от назначенной точки, на колесах. Батальон — на водном транспорте. Повторяю, на водном транспорте. Предлагаю тебе послать птиц для разведки цели. Это двухпалубный паром с красно-белыми отметками на подстройке. На борту — около двадцати машин и двухсот человек. Прием.
— Отлично тебя понял, Джокер. Где, по-твоему, они планируют высадку?
— Это не десантный корабль. Ищите паром.
— Понял. Побудь на приеме... О'кей. Отлично. Паромный причал — в десяти минутах к северо-востоку от точки.
— Вероятно, здесь и будет высадка. Предлагаю обнаружить объект и вести за ним наблюдение. Я буду контролировать высадку, но теперь ваш ход. Прикройте меня с тыла.
— Будет сделано. Будь на связи.
— Понял, буду на связи.
— Минуту, Джокер. Питер — с батальоном?
— Весь юмор в том, что вызов батальона — его посмертное желание. Питера больше нет.
— Где захоронен его прах?
— Там, где он и был все эти годы. Нелегалка в курсе всех подробностей. В ее распоряжении — полный набор вещдоков. Она в полном порядке и сейчас на пути к вращающейся двери. Я так думаю.
Время — шесть четырнадцать. Я — Козырь, до связи.
— Я — Джокер. Буду на месте через две минуты.
— Понял. Две минуты, начал отсчет времени.
* * *— Доложи обстановку, Билли.
— Обстановка накалилась до предела, сэр. Где вы находитесь?
— Уже еду. А что происходит?
— Приехал Мэнни Джирольда с пятью машинами людей. Они все стоят у ворот и требуют переговоров. Не знаю, сколько еще я смогу их удерживать.
— Сколько у тебя людей, Билли?
— Мне неприятно говорить об этом, но у нас есть дезертиры. Вместе со мной осталось двадцать два человека.
— Соедини меня с Дэвидом.
— Дэвид превратился в дряхлого старика, сэр. Клянусь, он поседел буквально у меня на глазах. Отказывается говорить. Я, конечно, могу переключить телефон на динамик, чтобы он слышал вас. Может быть, вы найдете нужные слова, чтобы вывести его из этого состояния.
— Включи динамик.
— Есть, сэр. Включаю.
— Послушай меня, Дэвид. Пора забыть, что было и что могло быть. Пора повернуться лицом к реальности. Ты уже никогда не будешь боссом Нью-Йорка. Ну и что из этого? Не такая уж это крутая и завидная должность. Но ты вообще станешь просто покойником, если не выйдешь из оцепенения и не посмотришь трезво на вещи. Послушай, дружище, мне не нужна твоя голова. Я уже мог получить ее неоднократно и в любое время. Мэнни Джирольда и весь нью-йоркский контингент жаждут твоей крови. Сейчас они собрались у твоих ворот. Но это еще не все: твоей головы жаждет Питер. Он послал за ней целый батальон, и его люди вот-вот придут по твою душу. У тебя остается единственный выход. Доверься мне. Я могу тебя вытащить, и я хочу этого. Скажи слово — и я это сделаю, Дэвид! Ответь, скажи слово, парень.
— Он молчит, мистер Омега.
— Потому что он — тот, кем его и считают. Ничтожество, несчастная мошка. Разве может такой слизняк претендовать на пост босса всего Нью-Йорка?
— Да я раздавлю тебя, Омега! Или как там тебя!
— Вот это уже лучше! Но ты не можешь раздавить меня на расстоянии, Дэвид.
— Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю вытащить тебя, если ты, конечно, того хочешь.
— Да, черт возьми, да! Я хочу этого!
— О'кей. Тогда сиди и не рыпайся. Сиди смирно и смотри в окно. Ты увидишь, когда надо будет действовать. Билли!
— Я здесь, сэр. Что мне делать?
— Ты — хороший парень, Билли Джино. Помнишь, о чем мы говорили? Позвонишь завтра. Понял?
