Андрей Дышев - Я бриллианты меряю горстями
Пламя от зажигалки, меняясь в цвете, быстро пожирало снимок. Пепел Гера кинул на пол и растер его подошвой.
* * *Он закинул сумку за плечо и вышел в цех. Гоча делал сразу несколько дел: вываливал содержимое ящиков на пол, красил аэрозольным баллончиком корпус воздушного фильтра и искал какую-то деталь на полу. Наверное, он остался в долгу перед всей районной милицией, так как над смотровой ямой опять раскорячился серый «УАЗ» с поднятой крышкой капота.
– Ты это… – позвал он Геру, не отрываясь от дел. – Бензин залил? Я ж тебя просил…
– Залил, – ответил Гера.
– А машину почему во двор не загнал?
– Сейчас загоню.
– Давай… А ты что? Уже пошел? С концами?.. Ну, давай, старичок! Удачи тебе! Борись!
Он протянул Гере руку. Тот не пожал ее, лишь вскинул кулак над головой и, тепло улыбнувшись, сказал:
– Пока!
Выйдя за ворота, он приблизился к «мерсу», подсчитывая в уме стоимость заднего бампера, рихтовки и покраски крышки багажника и задка, выпрямления выхлопной трубы и замены бензобака. С учетом износа «мерса» стоимость ремонта приблизительно равнялась его месячной зарплате и премиальных. Гера прикинул в уме скорость движения и силу удара, чтобы не повредить заднее стекло и двери, сел за руль и запустил мотор.
«Прости меня, – мысленно обратился он к машине. – Ты, конечно, ни в чем не виновата. Но хозяин у тебя – сволочь сволочью».
Он поставил заднюю передачу и отпустил сцепление. «Мерс» по широкой дуге покатился к бетонному забору и с глухим стуком впечатался в него задком.
Все получилось так, как он и рассчитывал: бампер лопнул и углом ушел под днище, световые блоки разбились вдребезги, крышка багажника сложилась домиком и, покачиваясь, как челюсть хищника, обнажила полую нишу. Любуясь на свою работу, Гера чисто машинально заглянул в деформированный багажник. Часть жести, которая служила ему дном и не была прикрыта запасным колесом, от удара выгнулась, открывая треугольную дыру, но в ней не было видно ни карданного вала, ни тормозных патрубков, ни каких-либо других потрохов машины. Не веря своим глазам, Гера смотрел на позолоченные замки тонкого кожаного кейса, лежащего под жестью. Оказывается, металлическая пластина лишь имитировала днище багажника, под ней находилось полое пространство.
Движимый неопределенным по смыслу и логике порывом, Гера схватился за край ложного днища и отогнул его настолько, чтобы можно было вытащить кейс. Затем приладил жесть к прежнему месту и уже готов был вприпрыжку исчезнуть между частоколом березняка, как услышал тяжелые шаги Гочи и его отрывистую речь:
– Эй! Ты что там?.. Долбанулся, что ли?..
Приняв позу спартанского дискобола, Гера размахнулся и метнул кейс. Он черным вороном пролетел над дорогой и скрылся в густых зарослях оврага.
Тотчас из ворот выскочил Гоча. Гера следил за тем, как менялось выражение на его лице. Две крупные и наиболее заметные детали на его лице – нос и рот – стали стремительно краснеть и приближаться друг к другу. Они почти слились в единое целое, образовав какой-то несуразный орган.
– Ты что?.. Ты что?.. – бормотал Гоча, не сводя глаз с помятого багажника.
– В ворота не вписался, – объяснил Гера, осторожно, как рану, поглаживая полосу излома на крышке.
Выбрасывая вперед свои страусиные ноги, Гоча подлетел к машине и, схватившись за гнутый задок, навис над багажной нишей. Как раз в это мгновение край жести, который Гера кое-как загнал на свое место, со звонким лязгом спружинил кверху. Гоча вздрогнул и просунул в тайник руку. Потом выпрямился и посмотрел на своего бывшего подчиненного.
– В общем, так, – произнес он изменившимся голосом и снова опустил глаза. – В общем, так…
Он пытался закрепить край жести под пластиковым ободком. Рука его дрожала. Гера ждал, что Гоча скажет еще.
– В общем, так, – произнес Гоча в третий раз и пронзительным взглядом посмотрел на сумку, висящую на плече парня, с впалыми, как у голодной собаки, боками.
И наступил момент истины. Гера видел, что в тайнике под днищем багажника Гоча прятал кейс. Он понял, что это был тот самый кейс, который лежал на заднем сиденье угнанной «Ауди». А Гоча понял, что Гера этот кейс нашел, догадался о его происхождении и перепрятал…
* * *Пару часов Гера поспал в густых зарослях молодой рябины, наверстывая упущенное за ночь. Потом умылся в ручье, окунул в воду голову и спокойным шагом пошел по чистому лесу в дачный поселок – удовольствие, способное соперничать с ездой на «кабриолете». Дневная жара спала. Сгущались сумерки. Запуганный июньским солнцем, туман боязливо высовывал свою седую макушку из оврагов и ям. Обильная роса пропитала травяной ковер насквозь, и он пружинил под ногами, приглушая звук шагов. Гера шел не оглядываясь, но неприятное чувство, будто кто-то следит за ним из темных кустов, не покидало ни на минуту.
«Странно, – думал он, – что Воркун промолчал и не сказал ничего более умного, чем «в общем, так». Свалил бы все на покойного, соврал бы, что Макс пользовался «мерсом» за сутки до пожара и что-то химичил в багажнике. Или придумал бы такую версию, что нечаянно вытащил кейс из «Ауди», а потом забыл вернуть хозяину, да вот только что о нем вспомнил, но для начала не грех заглянуть внутрь и тэ дэ и тэ пэ».
А впрочем, всякое его объяснение и оправдание выглядело бы смешно и нелепо, и Гоча, несмотря на свое умственное недоразвитие, это понял. К слову «воровство» даже опытному филологу трудно подобрать синоним, а для известного мастера словесного жанра Гочи эта задача была и вовсе невыполнимой. Гоча украл кейс, из-за которого убили Макса. Этот факт настолько бесспорен, что признание стало бы для бывшего хозяина Геры острой пыткой. А зачем ему себя казнить на чужих глазах? Кто Гера такой для Гочи? Совсем не тот человек, перед которым необходимо корячиться в тесных рамках морали.
Домик, растворенный во мраке, а потому лишенный формы и объема, медленно выплывал из темноты черным пятном. Чем ближе Гера подходил к нему, тем отчетливее видел на оконных стеклах красноватые блики пламени. Строители, как обычно, коптились у костра, неотрывно глядя на чайник, похожий на паровоз, и, наверное, обсуждали очередной план по поимке таинственного незнакомца. «Надо же, как я им запал в души!» – подумал Гера, ощущая нечто отдаленно похожее на «звездную» болезнь актеров.
Он поднялся по ступеням на крыльцо, порылся в карманах и, уже когда поднес ключ к отверстию, увидел, что в двери не хватает одного стекла.
Оно не было выбито. Квадратное стекло, одно из трех, было аккуратно вынуто из рамки. Рейки, прижимающие его к раме, вместе с гвоздями были сложены на крыльце, а стекло лежало на траве у фундамента.
Впервые Гера видел следы вора, так сказать, вживую, и его удивило, что отношение к частной собственности у домушника было столь бережным и уважительным.
Он зашел в дом и зажег свет на обоих этажах. Славой дачных домушников пользовались бригады строителей, которым ставили в вину исчезновение в домах продуктов, и Гера первым делом заглянул в холодильник. Впрочем, в нем никогда не было особого изобилия, и вора, загляни он сюда, ждало бы глубокое разочарование. Пачка пельменей и несколько безголовых минтаев мирно покоились в морозильной камере, к чугунку с овощным рагу тоже никто не приложился. Уцелела даже недопитая бутылка «Завалинки».
Недоумевая от привередливости вора, Гера осмотрел коридор, где хранились инструменты, комнату и поднялся на второй этаж. Все, что могло представлять интерес для взломщика, осталось на своих местах: электродрель, велосипед, новые кроссовки, итальянские солнцезащитные очки и даже калькулятор «Sony», который не понадобился бы только неграмотному. Гера сел за стол, включил лампу и, уставившись на корешки учебников, задумался. Может быть, не было никакого вора? Допустим, неожиданно с проверкой нагрянула хозяйка дачи, да ключи дома забыла, вот и пришлось ей высаживать стекло. Может быть, это стекло вывалилось само, прямо в руки тому, кто поднялся на крыльцо и постучал в запертую дверь. Это вполне мог быть Бодя, которому до получки опять не хватило десяти рублей.
Гера, успокоившись, откинулся на спинку стула, и тут его взгляд упал на полку, на которой лежали письменные принадлежности и конспекты. «Если мне не изменяет память, – подумал он, – еще сегодня утром здесь лежал пейджер Макса».
Он вскочил на ноги и скинул с полки все тетради и ручки. Пусто! Пейджера не было! Он на всякий случай заглянул в ящики стола. Нет! Он заглянул под диван, прощупал все щели под лестницей и, в довершение всего, перетряхнул свою одежду.
Вот что этот голубчик унес с собой! Несчастный пейджер! За неделю он сменил третьего хозяина. Но зачем вору понадобился подключенный пейджер, если он не знает и никогда не узнает его абонентский номер? Для баловства, чтобы читать чужие сообщения, адресованные погибшему Максу? В голове не укладывается!
