Сергей Зверев - Морской охотник
— Не уверен, что врач его отпустит, — покачал головой Берегов. — Меня он еле выпустил, а ведь когда я пришел в себя, ваш кок все еще был без сознания.
— В этом деле я рассчитываю на вашу помощь, — вежливо, но твердо сказал японец, посматривая на конверт с деньгами. — Может быть, вы сумеете убедить врача? Ведь такой умный человек, как вы, не может не понимать важности научных исследований.
— Зачем вам так торопиться? — недоуменно спросил Берегов. — Никуда ваша корова не денется.
— Боюсь, что может деться. Мы только что получили информацию, что местные жители недавно видели ее в квадрате сорок один — восемнадцать. Если мы будем медлить, то можем упустить ее. Конечно, жаль, что нам придется отправляться в море без русского специалиста, но дело не ждет.
Берегов заколебался. С одной стороны, ему совершенно не хотелось сейчас никуда ехать. С другой — после полученной от японца суммы отказать ему в такой мелочи было просто невозможно.
— Хорошо, — сказал Берегов после короткого раздумья. — Сейчас я оденусь и поедем.
Через пятнадцать минут машина с японцами и Береговым подъехала к госпиталю. Однако возникла непредвиденная сложность. Кок и в самом деле уже пришел в себя и был готов отправиться на корабль, но отпустить его без разрешения главврача медсестра, дежурившая ночью, не могла.
— А, делов-то, — сказал Берегов, поняв, что сама девчонка ничего не сделает. — Заедем за Кравцовым.
Он тут близко живет.
Борис Михайлович, разумеется, был не особенно обрадован, когда его подняли с постели и выяснилось, что он срочно нужен в госпитале. Да ладно бы еще по какому-нибудь серьезному делу, так нет же, просто японца срочно выписать позарез понадобилось. Однако спорить с главой администрации было без толку. Берегов был непреклонен:
— Выпишешь — и возвращайся домой, хоть до вечера спи.
Приехавший с Береговым японец все больше помалкивал да улыбался, не разжимая губ, своей неискренней восточной улыбкой. Но, несмотря на его молчание, Кравцов быстро понял, что именно он основная движущая сила всего этого мероприятия.
«Вот ведь неймется тебе, обезьяна узкоглазая, — подумал Кравцов, переступая порог своего госпиталя. — Можно подумать, что за лишний день эта твоя недовымершая корова вымрет окончательно!»
Первым делом все прибывшие отправились в палату к Дзюкити Каваи. Кравцов померил ему температуру и давление, прощупал пульс, спросил о самочувствии — все это он делал, отчаянно пытаясь отделаться от ощущения, что действует как марионетка, которую кукловод подергивает за веревочки.
— Что ж, пожалуй, господина Каваи можно выписать, — сказал Кравцов, закончив все процедуры.
Берегов тут же перевел слова врача японцу.
— Отлично! Спасибо вам, господин Берегов! — Яманиси отвесил по поклону Берегову и Кравцову, после чего шагнул к своему подчиненному, наклонился над ним и о чем-то коротко спросил по-японски.
Тот ответил одним словом:
— Хай.
Берегову показалось, что, услышав утвердительный ответ на свой вопрос, Яманиси обрадовался несколько больше, чем можно было ожидать — его глаза так и сверкнули. Это было довольно странно: в самом деле, ну даже если не смог бы кок сегодня выйти с ними в море, подумаешь, велика потеря!
Каваи встал с кровати — одеваться ему было не надо, так как ночью никого из пациентов так и не раздели. Кравцову, у которого на душе было все же немного неспокойно, сразу полегчало. Японец выглядел вполне здоровым, двигался уверенно.
Все вчетвером они вышли из палаты и двинулись к выходу. Но случилось неожиданное — когда они проходили мимо двери ординаторской, она распахнулась, и на пороге показался Полундра, за плечом которого стоял американец.
Ни Берегов, ни Кравцов, которые подняли глаза на Полундру, не заметили, какими взглядами обменялись в этот момент японцы. В глазах Яманиси, устремленных на кока, полыхнула такая ярость, что с него в этот миг можно было бога гнева ваять. А Дзюкити Каваи пошатнулся и побледнел. Он смотрел на американца с ужасом, как на призрака. Но обменяться хоть парой фраз японцы не успели — нужно было делать вид, что все в порядке. И это им удалось — спустя пару секунд на бесстрастных восточных лицах не осталось и теней эмоций.
— А вы почему по госпиталю разгуливаете? — накинулся Кравцов на американца, обрадовавшись, что есть на ком сорвать раздражение, — Кто вам позволил встать? Вы же в любой момент можете в обморок упасть! А вытаскивать вас потом опять мне!
Меллинг пожал плечами — из этой гневной тирады, произнесенной по-русски, он не понял ни одного слова.
— Да с ним уже все в порядке, — сказал Полундра, заслоняя собой Меллинга. — А что, японца вы уже выписали?
— Да. Они сегодня уходят в море, — ответил Полундре не главврач, а Берегов.
— Да ну? А как же я? Ведь я должен их сопровождать!
— А вы уже в состоянии? Может быть, будет лучше, если они первые дни без вас обойдутся?
— С какой это стати? — Полундра выразительно посмотрел на Берегова. Тот, разумеется, не был в курсе того, кем является этот «океанолог» на самом деле и каковы его истинные цели. Но его должны были предупредить сверху, что присутствие на японском судне русского специалиста — очень важно.
— Ну, в общем, как знаете, — Берегов правильно понял взгляд Полундры. Да по большому счету ему было и безразлично, будет этот странный парень гробить свое здоровье или нет.
— Вы сегодня выходите в море? — по-английски обратился Полундра к Яманиси. — А как же наша с вами договоренность?
— Я был уверен, что вы сегодня не в состоянии плыть с нами. Отравление…
— Раз уж он, — Полундра кивнул на кока, — может, то, значит, я и подавно не надорвусь. Отравление-то у него было тяжелее, — последние слова Полундра произнес с иронией. — Я иду в море с вами.
— Может быть, все же вы еще хотя бы день побудете на берегу…
— Почему бы и нет? Побуду, если и вы тоже побудете.
Яманиси стоило огромного труда не вцепиться сейчас в горло этому русскому или, на худой конец, своему коку. Надо же было, чтобы все так неудачно сложилось! Американец жив и, скорее всего, уже разболтал все, о чем разузнал от Окубо и догадался сам.
А теперь еще русский оказался здоровым, и нет никакой возможности от него отделаться! Нужно было немедленно принимать какое-то решение, иначе его молчание станет выглядеть подозрительно…
Но никакого решения Яманиси принять не успел.
Откуда-то из глубины госпиталя раздался топот, кто-то приближался почти бегом. В следующую секунду из-за поворота появилась медсестра Даша:
— Борис Михайлович! Гаранин умер!
Несколько секунд ответом ей была гробовая тишина.
— Кто умер? Гаранин?! — наконец выдавил из себя Кравцов. — Почему? Он же не травился!
— Не знаю! Может быть, это из-за… — Даша осеклась, встретившись глазами с Полундрой.
— Из-за чего?
— Они ночью с Сережей подрались.
— Так. А теперь по порядку, — решительно вступил в разговор Берегов. — Что за Гаранин, с кем подрался, отчего умер?
— Гаранин — это сотрудник ФСБ. Он допрашивал его, — Кравцов кивнул на Меллинга. — Вчера он потребовал, чтобы я его оставил в палате на ночь. Возражать у меня не было причин. Больше я ничего не знаю.
— Так, а ты что скажешь? — спросил Берегов у девушки.
— Я, в общем, ничего не знаю… — пробормотала она, опустив глаза.
— Ты мне не крути! Я сам слышал, как ты сказала, что они подрались с Павловым!
— Я ночью услышала шум в той палате, — не поднимая глаз, тихо сказала девушка. — Пошла узнать, в чем дело, и увидела, что Гаранин из пистолета в Сергея целится.
— А потом?
— Потом Сергей у него пистолет ногой вышиб, а самого его ударил по шее. Гаранин упал.
— Он был жив! — возмущенно сказал Полундра. — Это был не смертельный удар! Да и пульс я у него проверял — он был жив!
— Подождите, Павлов, дойдет дело и до вас, — официальным тоном сказал Берегов. — А вы, — он снова обратился к медсестре, — проверяли, был ли жив этот Гаранин после того, как Павлов его ударил?
— Нет… Сергей пощупал ему пульс и сказал, что все в порядке.
— А вам не кажется, что в данном случае он был стороной заинтересованной? Почему вы не проверили сами? Вы же медсестра! У вас есть медицинское образование!
— Я… Я не подумала… Я поверила…
— Все ясно. Так, Борис Михайлович, немедленно идите к этому Гаранину, проверьте, правда ли он мертв. Даша, вы сейчас пойдите и вызовите милицию. А вы, — Берегов повернулся к Полундре, — идите в ординаторскую и сидите, ждите, пока не прибудет милиция. Надеюсь, вы понимаете, что вам не следует никуда выходить?
— Он жив был, третий раз повторяю, — сказал Полундра. Он был несколько растерян, такого он совершенно не ожидал. — Кстати, убить его мог японец! Я же один раз его застукал в палате! Он наверняка хотел американца достать, но ошибся из-за того, что мы на его место Гаранина положили.
