Александр Тамоников - Обет на крови
– Да!
– И куда?
– Думаем, на пруды бывшей заповедной зоны. От города тридцать километров, людей меньше будет.
– Это так.
– Как у тебя дела, Рустам?
– Все нормально, Оленька! Сидим в расположении одной войсковой части Ставрополя. Учебной работой занимаемся.
– Значит, домой не скоро?
– Я бы тоже хотел знать ответ на этот вопрос.
– Понимаю. Но знай, мы тебя очень ждем. А я очень соскучилась по тебе!
– Понимаю! Я тоже очень соскучился. Но придется потерпеть.
Ольга передала трубку матери Рустама. Разговаривали они недолго. Затем Зульфия Ринатовна вернула трубку Ольге.
Рустам попрощался с женой, сказал ей несколько ласковых слов и отключился. Возможно, связь оборвалась, но главное капитан спецназа Рустам Шарипов домой передать успел. Так же как и услышать то, что желал услышать.
Зульфия Ринатовна, поцеловав в щеку Ольгу и пожелав ей спокойной ночи, ушла в свою комнату.
Выключив телевизор, Ольга прошла в спальню. Завтра их всех ждал день необычный, суетливый.
Глава 6
Вернувшись в свою пятикомнатную квартиру, Цейман в первую очередь отменил ночной визит негритянки. Во вторую – позвонил Ленскому. Помощник, заподозренный в махинациях, находился дома, под охраной людей казначея, поэтому ответил сразу:
– Слушаю вас!
– Это Цейман! Как чувствуешь себя, Дима?
– А как может чувствовать себя узник, заточенный в собственной квартире за деяния, которые он не совершал? Вернее, за инициативу, которую посчитали махинацией.
– Смотри, какой Эдмон Дантес! В заточении?! Ты, щенок, еще не знаешь, что такое заточение! Но можешь узнать! Причем то, что гораздо страшнее домашнего ареста! Но ладно, я звоню не для того, чтобы с тобой лясы точить. Быстро собрался и в 16.00 ко мне домой!
Ленский произнес:
– Я-то с удовольствием, а вот как насчет вашей охраны? Она сопровождает меня даже в туалет.
– И правильно делает. Тебе только дай свободу, сразу слиняешь. Ты у нас оказался шустрым.
В голосе Ленского зазвучало отчаяние:
– Но позвольте мне хоть объясниться...
– Позволю. Как приедешь, так и объяснишься. Передай трубку Брынзе.
В трубке хриплый голос произнес:
– Слушаю, шеф!
– Как ведет себя наш узник?
– А как ему себя вести? Ссыт, как последний фраер. Мне тут пытается по ушам ездить, мол, не виноват ни в чем.
– Надеюсь, вы его не прессовали?
– Так приказа не было. Дайте команду, и мы этого засранца...
Цейман не дал договорить подчиненному:
– Заткнись! И слушай, что надо сделать!
Казначей Стародубова приказал доставить Ленского к нему домой ровно в 16.00.
– В четыре часа, Брынза, ни минутой раньше, ни минутой позже, понял?
– Понял, шеф!
– Все! Жду!
Отключив телефон, Цейман упал в широкое, уютное кресло возле столика-каталки, на котором в два яруса стояли различные напитки. Выбрал сухое «Мартини», налил половину фужера. Смакуя вино, задумался.
Ровно в 16 часов сработал его сотовый телефон.
Карл Густавович посмотрел на дисплей. На нем высветился номер и сверху «Бр». Брынза. Ответил:
– Ну?
– Мы у подъезда, шеф!
– И что дальше?
– Так, подумал, лучше предупредить, мало ли что?
– Это похвально, что ты еще можешь думать. Веди Ленского.
Вскоре перепуганного, прилично одетого, выбритого и пахнувшего дорогими мужскими духами помощника Цеймана Брынза ввел в прихожую, доложив:
– Вот, шеф! Ваш клиент!
Цейман кивнул охраннику на дверь:
– Выйди в коридор и находись там. Вызову!
– Понял, шеф!
– Вали!
И, взглянув на Ленского, пригласил:
– Проходи, Дима, в кабинет. Надеюсь, не забыл еще, где мы вместе когда-то очень плодотворно, а главное, доверительно работали?
– Конечно, помню, но...
– Иди! Все «но» потом!
Ленский подчинился. Прошел в кабинет Цеймана, обустроенный под современный офис руководителя крупной фирмы. Все в нем было строго, дорого и к месту.
Помощник присел в кресло, которое всегда занимал ранее, являясь к начальнику. Тогда были золотые времена. Непыльная работа, очень приличный оклад, всевозможные премии, персональная иномарка, девочки из дорогих борделей, которых Ленский снимал, как правило, после посещения казино. А что сейчас? Сейчас одна квартира, в которой его держат, как в камере под охраной. И все из-за одной ошибки. Из-за одного просчета. Переоценил себя Дима, в прежнем подающий неплохие надежды ученый финансист, кандидат экономических наук. Вернее, не себя переоценил Ленский, а недооценил Цеймана, хитрого, мудрого, битого жизнью еврея, и теперь судьба Дмитрия была туманна. Но скорее всего печальна, а возможно, и мучительна. Такие люди, как Цейман, на милосердие не способны и прощать попросту не умеют!
Казначей, заняв место в высоком кресле за главным столом, посмотрел на Ленского и, вероятнее всего, с некоторым сожалением спросил:
– Ну, что, Дима? Поди хреново тебе сейчас?
Ленский вздохнул:
– Не то слово! Одним махом, не раздумывая, не пытаясь разобраться, словно не было нескольких лет совместной работы. Я вас как отца почитал. И почитаю!
Цейман скривился:
– Вот только этого спектакля, Дима, не надо, а? Не катит он! Не умеешь ты играть! Не актер.
– Так потому и не умею, что не играю!
– Да? Смотрю ты хорошо усвоил уроки, которые я преподал тебе. А главное, запомнил основной принцип: никогда ни в чем не признаваться! Вот только этот принцип для ментов, но не для меня! Я-то все прекрасно понимаю, и мне никакие признания не нужны.
– Тогда почему же до сих пор я живу? Раз виновен, то взяли и убили бы. Для вашего Брынзы это так же просто, как комара прихлопнуть!
Цейман наклонился над столом, чтобы быть ближе к помощнику:
– А деньги кто вернет? Труп? Те деньги, которые ты, сука, украл из казны.
– Я ничего не крал! Прошу вас, выслушайте меня! Вы мудрый человек и поймете, что я стал жертвой обстоятельств в стремлении принести казне только прибыль!
Если бы не разговор со Стародубовым и полученное от него задание, Цейман не стал бы слушать помощника, а уже сегодня приказал бы вывезти его на загородную дачу. Где в глубоком подвале выбить из Ленского признание, куда он дел ни много ни мало сто тысяч долларов. Но обстановка изменилась. Поэтому казначей милостиво разрешил:
– Ну, хорошо! В конце концов, несправедливо принимать какие-либо решения по человеку, не выслушав его объяснений! Говори, Дима! И постарайся, чтобы я поверил хоть десятой части того, о чем ты поведешь речь. Говори, я слушаю!
Почувствовав надежду на спасение, Ленский мгновенно собрался. Легенду, которую он собирался протолкнуть, Дмитрий отработал с первого дня, как попался на махинации. Он действительно украл эти сто тысяч долларов и надежно их спрятал. Но признаться в этом означало обречь себя на мучительную смерть. Поэтому начал лгать так, чтобы ложь сошла за правду. Это было сложно, особенно в отношении такого мафиози, как Цейман, но возможно. С точки зрения Ленского, конечно, возможно. Помощник казначея и предположить не мог, что его участь уже предрешена и что шеф пошел на беседу, чтобы установить с ним контакт, впоследствии позволяющий использовать Ленского в той роли, которую ему отвел даже не Цейман, а сам Валентин Савельевич Стародубов. Но это, как уже говорилось, Ленский и предположить не мог, начав свою оправдательную, речь:
– Как вы знаете, Карл Густавович, у меня наладились неплохие связи с Кавказом. Помните, к нам приезжали представители фирмы «Лидер»? Им был нужен цветной металл. Что подразумевалось под металлом, вы знаете. Стрелковое оружие, которое мы удачно приобрели еще во времена вывода Западной группы советских войск. И все во время переговоров шло нормально. Кавказцы дали неплохую цену, взяли на себя весь риск, связанный с транспортировкой товара, как и транспортные расходы. Это вызвало у вас подозрение. Слишком уж сговорчивы оказались представители «Лидера», взяв на себя то, чего не должны были брать. Или брать, но взамен требовать снижения цены товара, что было бы естественно. Но они ничего не потребовали. Стало понятно, что дело не совсем чисто. И ситуация прояснилась только тогда, когда кавказцы объявили, что расплачиваться за товар намерены спиртом! Я ничего не путаю, Карл Густавович?
Цейман ответил:
– Продолжай! Пока ты говоришь о делах давно минувшего времени. Будь любезен, ближе к теме! Не убивай мое время и терпение!
– Хорошо, хорошо, но без данного предисловия я не смог бы объяснить своих дальнейших действий! Итак, от спирта мы отказались. Кавказцы уехали, чтобы вскоре вернуться, но уже с наличкой. Сделка состоялась, в честь чего на катере устроили банкет. На нем я и познакомился поближе с Доулетом, человеком, который входил в тройку главных представителей фирмы «Лидер». Меня заинтересовал спирт. Его качество, способы доставки сюда, в центр России, а главное – цена. Доулет все подробно мне рассказал. После чего кавказцы уехали, и после этого от них не было ни слуху ни духу. Естественно, фирма «Лидер» оказалась однодневкой, подставой, но люди-то, которые закупили оружие и которые имели доступ к спирту, остались же? Я начал их искать. Признаюсь, втайне от вас, потому что вы не одобрили бы мое решение вновь завязаться с кавказцами, тем более во время, когда началась вторая чеченская кампания. Я не нашел их.
