Леонид Словин - Бронированные жилеты
У Вохмянина вырвался досадливый жест. Похожая на жужелицу пассажирка под литографией астраханского Кремля громко вздохнула.
- Вы везете деньги из Сум? - спросил Антон.
- Часть денег я разменяла по дороге...
Электрик из угла заметил резонно:
- Убийца мог выбросить деньги, а кто-то поднять!
Поколебавшись, Антон переправил лежавшую перед ним пачку на стол к Денисову.
- Ашулук! - объявил Шалимов.
Земля за окном выглядела рассохшейся, словно покрытой древними письменами. Сероземы, серо-фиолетовая клочковатая сушь. Станции еще не было, но вдоль полотна тянулись четкие следы протекторов.
Вдоль пути вскоре замелькали невысокие строения. Сабодаш кого-то увидел, поднялся к окну. Какой-то человек бежал к поезду.
В ту секунду, когда колеса дополнительного замерли, в руке Антона был пакет.
- Спасибо, - сказал Антон. Не вскрывая, передал пакет Денисову.
- Пять минут стоянка, - сообщил Шалимов.
Магаданец спросил:
- А следующая?
- Селитренский.
"Должно быть, последняя телеграмма", - подумал Денисов.
"...Направленный экспертизу нож красной пластмассовой ручкой орудием преступления не являлся..."
От него не ускользнуло:
"Обнаружены два ножа, и оба не являлись орудием убийства... Основное вещественное доказательство не найдено..."
Разговоры прекратились, когда Денисов стал откладывать лежавшие перед ним купюры, имевшие следы перегиба. Было заметно: прежде чем попасть в общую пачку, часть купюр была сложена вчетверо.
Все думали об одном.
"Кошелек Полетики-Голея небольшой, квадратный, купюры сгибались несколько раз..."
Однако Денисова беспокоило другое:
"В отсутствие Наташи Газимагомедовой и оперативной группы вправе ли я повести дальнейший розыск преступника так, как считаю нужным?"
Он отложил последнюю десятку, теперь перед ним лежала тонкая стопка купюр со следами перегибов.
- Пятнадцать! - прохрипел со своего места Судебский. - Я считал!
На него неприязненно оглянулись, Денисов смешал купюры: "С деньгами в последнюю очередь..."
Солнце припекало. Антон тревожно следил за Денисовым, все чаще стирал пот с лица.
Денисов нашел глазами магаданца и его спутников, выглядевших весьма живописно, - пожилого, со шрамом, и второго, в тельняшке, с металлической пластинкой у кисти. Он знал об этих людях меньше, чем об остальных участниках уголовного дела.
"Магаданец и его спутники, - подумал Денисов, - не жители Дальнего Востока..."
Подозрение укрепилось, когда Денисов увидел билеты, взятые от Москвы. Кроме того, перечисляя дальневосточных рыб, магаданец назвал подряд "муксуна", "чавычу" и "пыжьяна", что рыбак сделал бы едва ли: "муксун" и "пыжьян" были речными рыбами, а поставленная между ними через запятую "чавыча" - морскою.
"Но в купе действительно висела на жилке рыба..."
Магаданеп выглядел бывалым, привыкшим к шумному командировочному братству, крепкому словцу. Держался он независимо.
- В командировку? - спросил Денисов.
- Ну!
Денисов узнал интонации Подмосковья.
- Наверно, связаны с рыбным хозяйством?
Магаданец хотел отшутиться, но его спутник, пожилой, со шрамом, вклинился в разговор:
- Москва, фирма "Океан".
- Понимаю... Консервы! "Чавыча", "пыжьян"...
- И рыба! Горбуша, кета. Все ценные породы.
Денисов вспомнил характеристику проводницы: "Ничего. Только выпить не любят... Всю ночь сидели! Даже без света..."
Денисов оглядел салон: Феликс чувствовал себя не в своей тарелке, пока он, Денисов, разговаривал с рыбаками.
- А почему Магадан? - Антон воспользовался паузой.
- Девушки больше уважают! - Магаданец подмигнул Пятых, проводница вспыхнула, поправила пилотку.
Судебский, о котором успели забыть, подал голос:
- На Востоке заработки выше! За это и уважают!
"Рыбаки" дружно захохотали.
- Не всегда, отец... - магаданец потряс пустым бумажником.
- Этой ночью вы покупали вино? - спросил Денисов.
"Рыбаки" замолчали. Феликс пил "Айвазовскую", на него жалко было смотреть.
- Дело серьезное! - вмешался Антон.
Магаданец пожал плечами:
- Покупали.
Денисов спросил:
- В ресторане?
- Работяга принес в купе... - магаданец помялся, - Феликс!
Разносчик пожелтел.
- Бутылки были со штампами? - продолжал Денисов. - "Трест ресторанов Южного направления"? С наценкой?
- Без штампов, - магаданец пригладил редевший медно-рыжий венчик надо лбом. - Но с наценкой. Работяга предупредил: "Ресторан закрыт. Тружусь сверхурочно..."
Директор оторвался от счетов:
- Если товарищ настаивает, давайте соберем бутылки! Я уверен, мы не найдем ни одной без штампа.
- Бутылок этих в поезде нет, - сказал Денисов. - Официант ночью прошел по всему составу. Собрал.
- О каком вине вы говорите? "Дербент"?
- "Марсала", - вместо магаданца ответил инспектор. - В Москве официанту помог доставить ее носильщик...
Феликсу вновь стало плохо. Он почувствовал себя не лучше, чем накануне, когда ввалился с бутылками без штампа в вагон, полный милиции.
- У убитого в купе тоже "Марсала" без штампа, - сказал Денисов.
Официант не выдержал:
- Может, я по магазинной стоимости отдал!
- Феликс! - как в старом, очень знакомом фильме, предупредил директор. - С этого момента каждая ваша реплика может быть использована против вас. - Закончил он неожиданно: - Правду, и ничего, кроме правды!
За окном показался разъезд, дополнительный по какой-то причине позволил себе проследовать мимо.
Взгляд Денисова снова нашел магаданца.
- Расскажите подробнее.
- Две бутылки он принес, как только отъехали от Москвы...
Его перебил электрик:
- Тогда и меня пишите в свидетели! - Он поднял руку. - Я со щитом возился! Официант при мне приходил!
Денисов соотнес события в тринадцатом с теми, что происходили на месте происшествия.
"Полетика-Голей купил у Феликса "Марсалы", хотел во что бы то ни стало споить спутников, от крепких напитков Марина и Ратц отказались. Ратц заупрямился - старческая несговорчивость ставила под угрозу то, что Полетика-Голей готовил с таким трудом. Лука вспылил. Старик к тому же оказался из мест, где Луку знали во время войны".
"Слово "война" было определенно произнесено..." - свидетельствовала Марина.
"Наконец сошлись на шампанском, которое Голей незаметно приправил снотворным... Ратц наконец отпил, Марина тоже пригубила. На несколько минут вышли в коридор. Здесь их видел Феликс, а затем Прудников, который по случаю дня рождения искал спиртное. Пассажиров было мало, многие легли отдыхать. Перед решительной минутой Полетика-Голей уже впрямую расспрашивал всех о кинологе: "Видел ли кто-нибудь собаку в поезде?"
Никто не видел Дарби. В час третьей стражи Полетика-Голей благополучно вывел из строя распределительный щит, вернулся в купе, лег. На всякий случай зашил бумажник в матрас. Лука ждал человека к сломанному щиту, но никого не было. Электрик возился в тринадцатом, где за стаканами коротали время "рыбаки". Шалимов за два вагона от Луки заканчивал сведения о наличии свободных мест. "Только называются сведениями, - сказал наутро Шалимов, - а в Кашире и не выходит никто..."
Магаданец объяснял:
- ...Сидели с фонариком, ждали, пока исправят свет. Тут Феликс...
- Вино было при нем?
- В корзине... Перед Домодедовом заглянул снова: "Не возражаете, я унесу бутылки?" - Магаданец показал на пожилого со шрамом: - Николай сказал, что не против. "И еще, если можно, захватите вина. Мимо дома еду".
- Мимо дома? - переспросил Денисов.
- Он из Привалова, Николай.
"В Привалове Ратц уже разбудил Суркову", - подумал Денисов.
Он попросил уточнить:
- Когда Феликс снова принес вино? В Привалове?
- Оставался еще перегон, - Николай кивнул утвердительно.
Магаданец воспользовался паузой:
- На другой день я фокус-покус показал с этой "Марсалой", поэтому вы узнали.
Феликс тяжело оторвался от стойки.
- "Не можешь, не берись!" Другим не такое с рук сходит! - Он вытер пот. - Остальное вино у меня в купе. Шесть бутылок продал, одну разбил...
Денисов ни о чем не стал больше спрашивать.
- Кто видел вас ночью? - спросил Антон.
- Все спали. В девятом не спал пассажир, - Феликс показал на Шпака.
- Разрешите вопрос? - Директор оторвался от стула. - Знал я обо всем этом, Феликс? Или нет? Честно!
- Не знали, - Феликс отвел глаза. - Я один виноват.
Бег дополнительного замедлился. Магаданец встал, чтобы размять ноги, прошел к стойке. Больше он не садился.
- Аксарайская? - один из "рыбаков" показал на платформу.
- Она, - подтвердил Шалимов. - Теперь Бузанский и Астрахань.
На перроне торговали вареными раками.
- Сюда! - Электрик протянул руку в окно.
