Андрей Левин - Желтый дракон ЦЗЯО
— Через сорок пять минут. Нет, пожалуй, через час.
— Отлично. Я вас жду в "Син Леоне".
Гун сделал элегантный полупоклон и вышел. Красный Жезл повернулся к зеркалу и стал снимать с лица грим. Потом он тихо свистнул. В дверях вырос актер, который говорил ему о приходе Гуна.
— Ты слышал?
— Да, Красный Жезл.
— Не нравится он мне. Позвони Тану, скажи, что этот парень сейчас приедет заказывать ужин и что я там буду в девять. Ты поедешь со мной.
— Хорошо.
Через десять минут Красный Жезл вышел на улицу. Темно-серая "тойота", стоявшая на противоположной стороне у тротуара, дала задний ход. Дверца машины открылась, и Красный Жезл развалился на заднем сиденье, с удовольствием вытянув ноги. Выступление утомило его, и сейчас он блаженствовал.
— Ты дозвонился до Тана? — спросил он своего спутника, когда машина тронулась.
— Да, — ответил тот. — Тан сказал, что твой приезд будет очень кстати. У него есть кое-какие новости.
Красный Жезл откинул голову на спинку сиденья и прикрыл глаза. Это была любимая поза Желтого Дракона. И он на какое-то время ощутил себя главой "Триады". Он, разумеется, никогда не помышлял о том, что когда-нибудь возглавит тайное общество. Но почему бы не представить себя Желтым Драконом хотя бы в мечтах? "Зеленая гостиная", игрушечный самурайский меч, раболепие окружающих...
"Тойота" плавно катилась по вечернему городу. Сквозь опущенные веки Красный Жезл чувствовал, как по обеим сторонам сменяется неоновая реклама и одновременно с мельканием красных, зеленых, синих огней перед его мысленным взором одна за другой возникают радужные картины...
Вот он сидит в глубоком черном кресле, а перед ним — Белый Бумажный Веер. "Я вас больше не задерживаю", — говорит Красный Жезл и берет в руки самурайский меч, а Белый Бумажный Веер пятится с перекошенным от страха лицом и не может отвести взгляда от рук Красного Жезла. "Экселенц, — хрипит он, падая на колени, — экселенц, молю вас, пощадите..." "Поздно", — сухо отвечает Красный Жезл и закрывает глаза.
Неоновая реклама кончилась, и Красный Жезл посмотрел в окно. Теперь машина ехала по мрачно-серой деловой части города среди унылых и громоздких зданий банков, торговых фирм, судоходных компаний. От мыслей о Белом Бумажном Веере у Красного Жезла испортилось настроение. Он никак не мог прийти в себя после вчерашнего разговора в "зеленой гостиной" Желтого Дракона. Этот паршивый шакал Белый Бумажный Веер не упускает случая сунуть свой мерзкий нос в чужие дела. Что-что, а стравливать людей он умеет. И делает это виртуозно. Это он добился казни Хранителя Алтаря три года назад, внушив Желтому Дракону, что тот мечтает встать во главе "Триады". Хитер, как змея! Отказался занять место казненного, хотя ранг Хранителя Алтаря гораздо выше. Он, видите ли, "недостоин вознестись столь высоко и предпочитает отдавать силы укреплению Великого братства на своем месте". Нет, Красного Жезла не проведешь. Он-то понимает, что нужно Белому Бумажному Вееру. Ему нужно знать, что делается в "семьях", чтобы держать всех в руках и при удобном случае скакнуть на самый верх. А бывший Хранитель Алтаря мог помешать. Он был себе на уме, не то, что нынешний. А Белый Бумажный Веер потому и цепляется за свое место, что на нем легче покупать чужих людей. Пользуется благосклонностью Желтого Дракона и делает все, что хочет. Ну, ничего, когда-нибудь и он споткнется. Представится возможность, и Красный Жезл поможет ему.
Вот только бы выпутаться из этой истории с Сунгаем. Но как этот проклятый индонезиец мог добраться до берега? И как его побыстрее отыскать? Белый Бумажный Веер сказал, что механика видели в доках, но люди Красного Жезла провели там остаток вчерашнего, весь сегодняшний день, и все — безуспешно. А время идет. Желтый Дракон взбешен не на шутку, и через три дня... Красный Жезл поежился, вспоминая выражение лица главы "Триады", когда тот держал в руках самурайский меч.
"За каким чертом я согласился на сегодняшний ужин? — выругался он в душе. — Литературное общество вряд ли меня заинтересует, а выяснить, что этот Гун не имеет к нему никакого отношения, я мог бы и у себя. Интересно, что он хочет?"
Интуиция подсказывала, что от Гуна нужно ждать каких-то неприятностей. Уж слишком наигранным было его восхищение спектаклем и совсем непонятным предложение отужинать вместе. Что общего могут иметь какое-то литературное общество и уличная опера? Впрочем, не имеет значения, с какой целью этот кретин захотел встретиться с ним, Красным Жезлом. Если он сделает какое-нибудь выгодное предложение, можно будет подумать. А если Гуна подослал Белый Бумажный Веер? Красный Жезл тут же выругал себя за дурацкие мысли. Что-то он в последнее время стал слишком нервным. Нет, он недосягаем для Белого Бумажного Веера. Во всяком случае, он не даст обвести себя вокруг пальца. Хотя после того, как этот ублюдок пронюхал о Сунгае, с ним нужно быть все время настороже. Ведь неизвестно, действительно ли его прихвостни случайно узнали, что механика видели в доках, или Белому Бумажному Вееру стало известно об исчезновении индонезийца с судна от людей Красного Жезла.
Машина свернула на Селеджи-роуд. Красный Жезл лениво посмотрел на часы. До встречи с Гуном оставалось еще больше получаса. Размышления о двух прошедших днях несколько подогрели Красного Жезла, и теперь требовалась разрядка.
— Притормози здесь, — сказал он своему шоферу, когда машина подъезжала к отелю "Тионг Хоа".
Тот мгновенно сориентировался, хотя ехал на большой скорости. "Тойота" с ходу ловко нырнула в узкий коридор из разноцветных легковушек и замерла у входа. К ней тут же подскочил, чтобы открыть дверь, здоровенный швейцар-индус в черном балахоне по щиколотки, усыпанном медными бляшками, в блестящих черных сапогах и медном шлеме. В своем одеянии он напоминал нечто среднее между тевтонским рыцарем и пожарником. Красный Жезл равнодушно скользнул по нему взглядом — редкий отель в городе не имел экстравагантно одетого швейцара — и вышел из машины. Он швырнул через плечо двадцатипятицентовую монету, которую пожарник-рыцарь подхватил на лету, и направился к входу. Высокие стеклянные двери бесшумно раздвинулись, пропустили его и снова сомкнулись.
По периметру просторного холла располагались небольшие, но дорогие магазинчики с одеждой, ювелирными изделиями, антиквариатом, обувью. Такие магазинчики буквально наводняли каждый более или менее приличный отель. Но посетители туда заходили редко. Однако владельцы магазинов каждое утро в один и тот же час с шумом поднимали металлические жалюзи над широкими стеклянными витражами, терпеливо перебирали товар, очищая его от пыли, ели всей семьей тут же, у прилавка, снова перебирали товар, снова ели и к вечеру опускали металлические жалюзи в строго установленное время.
Красный Жезл повернул направо и толкнул дверь, над которой красовалась неоновая вывеска: "Женские платья".
Висевший у самого потолка колокольчик легко и мелодично звякнул. Из-за витрины с ворохом цветастых платьев поспешно выкатился толстенький хозяин-китаец. Вероятно, он только что поел и пребывал в прекрасном расположении духа. Его сощуренные маслянистые глазки и два ряда неровных желтоватых зубов должны были означать одновременно и приветливую улыбку, и страстную любовь к возможному покупателю
Но маска радушия мгновенно соскользнула с его лица. Теперь физиономия толстяка выражала растерянность и испуг. Он попятился за витрину, а Красный Жезл с каменным лицом неторопливо двинулся следом. Почувствовав спиной стену, торговец стал медленно поднимать руки для защиты. Красный Жезл сделал еще несколько шагов, резко взмахнул рукой и ребром ладони ударил хозяина магазина по переносице. Тот вскрикнул и схватился руками за лицо. Сквозь его пальцы потекла тонкая струйка крови.
Из задней комнаты показалось испуганное лицо пожилой полной китаянки. Увидев, что происходит в салоне, она с неожиданной резвостью подскочила к входной двери, перевернула на ней табличку, означавшую, что магазин закрыт, и так же проворно юркнула обратно. Красный Жезл даже не посмотрел в ее сторону.
— Ты забыл, в какой день должен отдавать деньги моим людям? — негромко осведомился он у хозяина.
— Вчера я не... — начал толстяк, не отнимая рук от лица.
Он не договорил, Красный Жезл сделал короткое движение ногой. Носок его ботинка на мгновение прилип к коленке торговца.
— О-о-ы-ы, — взвыл тот и рухнул на пол.
Красный Жезл молча повернулся и направился к вы ходу. У дверей он задержался и, не глядя на валявшегося на полу охающего китайца, отчеканил:
— Еще одно мое появление здесь обойдется тебе очень дорого.
В этот момент в салон вошла миловидная девушка лет шестнадцати. Услышав стоны торговца, она пробежала за витрину.
— Папа, что с тобой?
— Ничего, дочка, ничего, — испуганно забормотал тот, — иди к себе.
