Сергей Зверев - Стальные стрелы
– Даю… – проговорил сам себе Чижов и вскинул руку, защелкивая «СУР». Бортмеханик проследил, как он сделал это (были случаи, которые происходили и в менее напряженной обстановке, когда человек просто-напросто бросался вниз без страховки, пару раз такое видел и Алексей, вот для этого и необходим выпускающий, который контролирует десант на выходе), притянул к себе вздрагивающую альпинистскую веревку, уходившую в темный провал бортовой двери, убедился в том, что спусковое роликовое устройство надежно закреплено, и кивнул головой, выжидательно глядя на собровца.
«СУР» представляет собой простую конструкцию, которая позволяет производить спуск альпиниста, регулируя при этом скорость падения. На алюминиевой крышке выбиты цифры, указывающие вес, и стрелки, указывающие направление прохождения веревки через неподвижные ролики, необходимого для безопасного спуска этого веса. Скорость спуска зависит, конечно же, от количества роликов, по которым скользит веревка.
Алексей, преодолевая себя, шагнул в темноту, его тело сразу же беспомощно зависло, но он привычно уперся выпрямленными ногами в дюралевый борт, вытянул горизонтально туловище (в лицо сразу же ударил режущий поток воздуха, идущий от вращающегося винта) и, отставив в сторону правую руку с зажатой в ней веревкой, ухнул под громадный темный корпус вертолета, зависший в воздухе в пятидесяти метрах над территорией суверенной Чеченской Республики.
Повернув голову, он посмотрел вниз и увидел стоящую под ним машину с включенными фарами. Лучи света освещали невысокий косогор, на котором суматошно мотались, пригибаясь к самой земле, несколько больших кустов и густую траву, которая легла под плотным напором ветра.
«Какой все-таки Боря молодец, как он быстро нашел людей, которые помогли нам с высадкой. Если бы не эта машина, которая сейчас ориентирует нас всех, то тогда летчики не стали бы рисковать, а выбросили бы нас в удобном для них месте. Где? Да где-нибудь в чеченском селе под фонарем». Алексей, посматривая на освещенную траву, поднял руку повыше, затормаживая бег веревки, напряг ноги и коснулся ими земли. Затем выпрямился, отсоединил «СУР» (сейчас начнет спускаться другой собровец, не хватало еще, чтобы он сел Алексею на голову) и затем бросился на край косогора, чтобы прикрыть высадку остальных.
Через несколько минут двигатель вертолета изменил режим, летчик добавил обороты, и темная туша, закрывая звезды, с характерным чавкающим звуком винта пошла медленно вверх и затем растворилась в густой темной кавказской ночи.
Алексей посмотрел вслед вертолету и отвернулся, поправляя ремень винтовки.
– Всем быстро в машины, – негромко послышалось в непривычно наступившей тишине. – Трое в «Ниву» и двое – в «газик». Шевелитесь же! – зашипел Боря, и тут же молчаливые фигуры бросились с разных сторон к двум автомобилям, стоявшим в неглубокой лощине.
Потом их куда-то долго везли по грунтовым лесным дорогам, пару раз машины останавливались, водители выходили и негромко переговаривались, показывая руками в разные стороны, один раз поспорили, и наконец уже на рассвете они оказались у деревянной избушки, стоявшей в буковом лесу, у подножия невысокого хребта.
Из первой машины вылез Боря, держа в руках автомат как мешающую ему вещь. Такие несуразности замечаются опытными людьми сразу, но Боре это было простительно, поскольку он воевал другим оружием, чем спецназ.
Алексей невольно усмехнулся и быстро выбрался из «Нивы». Он не позволил себе расслабляться, осматривая мокрый предгорный утренний лес, на кронах которого еще висели ошметки сырого тумана, и не стал слушать такой милой живой переклички просыпающихся птиц. Никто не знал, обитаем домик или нет. Предполагалось, что люди там давно не живут, но это предположение следовало проверить. Вполне возможно, что сейчас через немытые грязные стекла слегка осевшего деревянного строения на спецназ смотрят холодные глаза, а бородатые люди в камуфляжах подняли заряженное оружие.
Бросившись во влажную траву недалеко от машины, Алексей изготовился к бою. Остальные офицеры в полном молчании быстро рассредоточились вокруг него и были готовы отразить любое нападение. Хоть времени для совместных тренировок у спецназа не было, но методика преподавания специальной тактики у бойцов из различных ведомств всегда одинакова. Боря недоуменно посмотрел на лежавших в траве и готовых к бою людей, потом, сообразив, одобрительно хмыкнул (он один стоял в полный рост возле машины, да еще водители пока не покидали своих мест), почесал себе лоб и сдвинул кепку на затылок. Оглянулся, пожал плечами и зашагал к домику.
Алексей понял, куда он идет.
– Ложись! – негромко прошипел он в спину своему товарищу. Боря остановился, узнал голос и аккуратно лег, решив не спорить.
– Внимание! – разборчиво и отчетливо проговорил Алексей в утреннем чириканье птиц. – «Зачищаем» домик, один остается возле машин… вот ты. – И он ткнул пальцем в осоновца. – Остальные, пошли! – выдохнул он и приподнялся из травы в классическом стиле советской пехоты. Он принял упор лежа, затем рывком подтянул под себя ноги и правой рукой ухватил автомат, разгибая туловище. Это действие он проделал моментально, и никакой, даже самый опытный, «зеленый берет» не успел бы прицелиться во встающего бойца.
Ребята были обучены и пошли к домику бросками (один перебегает, перебежка не более двадцати метров, другой держит под прицелом окна и двери). Ситуация была штатная, привычная, и через сорок пять секунд Алексей осторожно заглянул в грязное немытое окно. Он увидел две металлические кровати в углу, без матрацев, плохо побеленную печку, грубый деревянный стол и три скамейки. Людей в этом закрытом пространстве он не заметил.
– Чисто! – выдохнул он, дождался доклада от остальных (в домике было два окна) и лишь потом махнул рукой Зернову, который скучал в густой траве. Боря встал, отряхнул на коленях влажный, намокший от утренней росы камуфляж, сделала пару шагов, потом вернулся, подобрал автомат и с ворчаньем пошагал к деревянной хибаре.
* * *В домике группа прожила четыре дня. Когда-то здесь располагались лесорубы, они заготавливали бук, который шел на изготовление паркета. Во время войны чеченский паркет оказался не нужен, и деревянный дом, сложенный из тех же стволов, пустовал без дела, быстро зарастая по стенам снаружи молодыми побегами лиан и кустарника. Люди в этих краях давно не появлялись, и каждый из диверсионной группы в глубине души надеялся на то, что никто и впредь не потревожит покоя пяти вооруженных до зубов человек.
Две небольшие комнатки быстро прибрали, нарубили веток, разостлали на полу и расстелили спальники. Алексей выставил круглосуточные секреты, и бивуачная жизнь быстро наладилась. Готовили пищу только по ночам, печка в домике хорошо работала, благо дров вокруг было предостаточно, в лесу попадалось огромное количество сухих деревьев.
Два раза Боря уходил на разведку и каждый раз брал с собой Алексея, чтобы тот мог увидеть своими глазами предстоящее место боевых действий.
Они спускались вниз, из предгорий, на пологую, с пышной летней растительностью плоскость, по глухому распадку, по дну которого бежал прозрачный родник. Ручей, вбирая в себе многочисленные притоки, стекал вниз, на равнину, подтапливая и заболачивая сырые откосы распадка. Километра через четыре чистая неширокая бурливая речка вливалась в чеченский густой равнинный лес, покрывавший предгорную ровную почву.
Два человека в камуфляжной форме сидели в кустах недалеко от плохой, узкой, разбитой еще в первую войну дороги и тихо говорили между собой:
– Вот здесь… – прошептал Боря. Он кивнул на потрескавшееся асфальтовое покрытие, находящееся от них не более чем в ста метрах и которое плохо просматривалось из-за поднявшейся за лето густой травы.
– В ту сторону – Сержень-Юрт… а в ту – Ведено (Боря поочередно ткнул пальцем в разные стороны)… мне сообщат, когда здесь пойдут машины от Красного Креста.
– Джангуразов? – не удержался Алексей.
– Да…
– Это хорошо… – задумчиво сказал его заместитель по боевой и поднял бинокль.
Было жарко, в кустах звенели комары, хотя за время, проведенное в лесу, Алексей привык к этим тварям и только не жалел маскировочной краски, нанося ее густым, жирным слоем на открытые места тела. (Маскировочная краска является отличным репеллентом, эта ее особенность значительно облегчает жизнь спецназу, вынужденному иногда неделями жить под открытым небом.)
Чижов спокойно оглядывал местность и прикидывал действия своей группы.
Дорога вилась между пологих холмов, которые дальше, в прозрачной синеватой дымке, плавно переходили в горные массивы. Кое-где сквозь траву на склонах проглядывали каменные осыпи и огромные валуны, покрытые мхом. Кустарник и густые, разросшиеся раскидистые кроны деревьев образовывали почти что не просматриваемый зеленый занавес. В таком лесу очень удобно прятаться, видимость в нем была практически нулевая, как в мутной воде.
