Сергей Зверев - Мятежный остров
– А ты вспомни учения древневосточных палачей: чтобы хорошо убить, надо убивать долго. Вот и растяните это как можно дольше, – посоветовал сеньор Фернандес.
– Хорошо. – Нукулпрадат потупил взгляд.
– Уведи, – зевнул начальник тюрьмы. – Теперь этому шведу, или кто он там, лучше самому удавиться.
– А вот за этим будете следить вы, сеньор Фернандес, – растягивая каждое слово, проговорил мистер Грин, – и не дай бог, если он на себя руки наложит… Тогда рапорты, о которых я недавно припоминал, станут реальными.
– Сделаем… – подхватился начальник тюрьмы. – За это будет отвечать наш главный медик – Пеллегрино.
– Для дела лучше, если вы оба будете за этим следить, – сказал американец.
* * *Когда в свете прожекторов последняя железобетонная балка была уложена в штабель, объявили конец рабочего дня. Все заключенные после построения понуро потащились в барак. Несколько филиппинцев тихо подкрались к Рождественскому, двое сзади заломили ему руки, а чтобы не кричал, в рот ему засунули обрывок робы. Быстро вывели в тень за барак и ткнули головой во влажную землю.
Над лежащим навзничь Виталием возникла фигура Нукулпрадата.
– Ты, урод, девушку из филиппинской деревни помнишь? – проговорил ему на ухо таиландец.
Рождественский замотал головой. За это он тут же получил от Нукулпрадата ногой в живот.
– Вспоминай, ублюдок! – Таиландец еще раз ударил стонущего Виталия носком ботинка точно в печень.
– Ты ее изнасиловал!
Теперь удар пришелся по ребрам.
– Диего, давай снимай с него штаны, – скомандовал Нукулпрадат. – Сейчас его причиндалы отобью… Чтобы ублюдка никогда больше не тянуло на девочек. Держите крепко, а то эта свинья завизжит! А потом, Диего, готовься. На сегодня это твоя Кончита.
Руки филиппинцев начали стаскивать с Рождественского штаны, чуть ли не разрывая их по швам.
– Стоп! А ну стоять! – из темноты вынырнула огромная фигура. – Разбежались, крысы!
– Ты, Хар-Ламп, не встревай… – К Дмитрию вышел Нукулпрадат. Таилиндец принял боевую позу. – Этот урод филиппинскую девушку изнасиловал.
– Кто тебе это сказал? «Хозяин»… Или тот американец, что прохлаждался на террасе? – ровным тоном проговорил Харлампиев.
– Нет, я сам это знаю.
– Знаешь… Интересно откуда?
– Мой хороший знакомый рассказал. Он тоже в тюрьме сейчас парится.
– А ты можешь поклясться своим змеиным языком? – не отступал Дмитрий. Харлампиев перешел на манеру разговора, более понятную для местных урок.
Нукулпрадат замялся. Филиппинцы, что держали Рождественского, ослабили хватку.
– Ну, расскажи нам, Нукул, кто тебе напомнил о Карле Свенссоне. Говори, – продолжал Дмитрий.
– Мне передали сообщение, – сказал Нукулпрадат.
– Где? Когда? И где ты сегодня был в то время, когда мы таскали чертовы балки? – резко спрсил Дмитрий.
– Я… В карцере… – растерялся филиппинец и сразу же весь напрягся.
– И тебя выпустили? Так скоро? Может быть, тебя там покормили, напоили? – с издевкой произнес Харлампиев. – А ты, случайно, не стучишь ли сам?
Нукулпрадат попытался ударить ногой в челюсть Дмитрию, тот успел поставить блок и на шаг отступил.
Рядом с Нукулпрадатом встали еще двое из филиппинской «семьи». А из-за спины Харлампиева вышли двое из «белого братства».
– Карл, или как тебя там! – по-русски закричал Дмитрий… – Я могу тебя спасти. Только отзовись. Ты живой?
– Живой… – на чистом русском ответил Рождественский.
Филиппинцы от неожиданности отпустили Виталия, тот вырвался, отполз за Харлампиева, натягивая при этом штаны.
– Ну что, шакалы, вы поняли, что это не тот, о котором говорит ваша макака! – грозно проговорил Дмитрий.
Филиппинцы отступили.
В это время со всех сторон глаза и «белых», и филиппинцев ослепили лучи фонариков. На заключенных посыпались удары резиновых дубинок. Зэки бросились врассыпную. Один мощный удар вырубил Рождественского.
* * *Очнулся Виталий лежащим на полу карцера в луже крови. Над ним хлопотал начальник тюремной медслужбы Пеллегрино Родригес.
– Сеньор Фернандес, заключенный пришел в себя, – сообщил он.
– Карл… Вы ожили! Это хорошо и для вас, и для нас, – натянуто улыбаясь, произнес начальник тюрьмы. – Слушайте, это просто негодяи! Кто посмел вас так избить? Помогите мистеру Свенссону сесть!
Сеньор Фернандес указал на грубосколоченную табуретку, поставленную посреди маленькой камеры. Охранники затащили Рождественского на нее и стали придерживать руками, чтобы тот не упал на пол.
– Эти преступники усугубили свое и так незавидное положение… Вы мне расскажите, кто вас избил. Уверяю, они получат дополнительный срок. А если они покушались на вашу жизнь, срок у них может быть пожизненный. Итак… Все по порядку.
– Я вас не понимаю, – тихо сказал Виталий.
– Еще раз. Я спрашиваю, кто вас избил? – повторил вопрос начальник тюрьмы.
– Меня избили солдаты… Ваши люди, – ответил Рождественский.
– Мои люди… Ах, ну да. Вам досталось, когда мы вас спасали. Извините. Солдаты не разобрались, – деланым добродушным тоном проговорил сеньор Фернандес. – А до этого кто?
– До этого никто меня не трогал, – вытирая лицо от крови, сказал Виталий.
– Это точно?
– Точно.
– А вы вспомните, – предложил Пеллегрино.
– Мне нечего вспоминать, – упорствовал Виталий.
– Я вас, мистер Свенссон, осмотрел. У вас свежие следы от ударов ног в районе живота и ушиб ребер. Скорее всего, в одном из них трещина…
– Наши солдаты ногами заключенных не бьют, – сказал начальник тюрьмы. – Откуда, как изволил сообщить нам сеньор Родригес, эти следы от ударов?
– Я не помню. Ваши солдаты били меня по голове, – произнес Виталий, превозмогая боль.
– Значит, так, мы оставим вас здесь, – сказал Фернандес, – а вы попробуйте вспомнить. Пошли отсюда.
Он и Пеллегрино первыми вышли из карцера. Перед дверью начальник тюрьмы взглядом показал охраннику на Рождественского. Солдат с размаху ударил кулаком в челюсть Виталию, и тот грохнулся с табуретки, в очередной раз потеряв сознание.
15
– Пойдемте искупнемся, – предложила Анджелина.
– С удовольствием, – ответил Батяня.
Ему уже давно хотелось охладиться, он чувствовал, что буквально испекся на южном солнце.
– Ожидая вас, я поджарился, как на сковородке, – сказал Лавров.
– Зато отлично загорели, – заметила Анджелина, – не так будет бросаться в глаза ваша белая кожа. Полезно для маскировки.
Миссис Маккалистер легким шагом направилась к воде. За ней поспешил Батяня. Он невольно залюбовался обнаженной фигурой Анджелины и чуть было не споткнулся о лежащий на земле валун.
Они вдвоем отплыли почти к самым буйкам – подальше от людей. Здесь можно было спокойно обговорить детали дела. Миссис Маккалистер плавала как рыба в воде, Батяне казалось, что она его даже обгоняет.
– Я же говорила, что я мореход. А мореходу надо уметь хорошо плавать, – сказала она. – А я еще здорово ныряю.
Она скрылась под водой и долго не появлялась на поверхности. Андрей уже начал беспокоиться. Анджелина резко вынырнула из-под воды в метрах пятнадцати от него:
– Эй, давайте ко мне!
– Вы настоящий человек моря! – восхитился Батяня и быстро погреб к молодой женщине.
Когда подплыл, она начала быстро рассказывать:
– О русском резиденте известно немного. Я знаю лишь то, что его удерживают в тюрьме на одном из островов в провинции Палаван. Таких островов с тюрьмами несколько. Как угадать, на каком именно? Это наша предстоящая задача. Думаю, вскоре выясним.
– У меня вопрос, – заговорил Батяня. – Как вы обеспечите мою группу оружием и транспортом?
– Не беспокойтесь, с этим проблем не будет… Эй, что там?! – вдруг воскликнула Анджелина.
Батяня оглянулся. К ним на «всех парах» мчался полицейский катер.
– Уходим! – сказала миссис Маккалистер.
Она первая нырнула в глубину, за ней ушел под воду и Батяня. Он плыл в прозрачной океанской воде, ориентируясь на ее очаровательный силуэт.
Внезапно впереди возник еще один силуэт – белое брюхо с расставленными, словно крылья, плавниками.
Анжелина вынырнула на поверхность моря.
– Акула! – со всей силы закричала она.
Батяня храбро рванул вперед, чтобы защитить ее своим телом. Тупая морда с открытой пастью, в которой белел ряд остроконечных зубов, стремительно и неумолимо приближалась.
И вдруг вода вокруг майора Лаврова стала красной. Батяня сквозь шум воды не сразу услышал звук выстрелов. Стреляли из полицейского катера. Несколько пуль прошили голову акулы. И одна попала точно в маленький мозг морского хищника. Акула сразу же обмякла, перевернулась брюхом к поверхности. Волны океана погнали ее прочь от Батяни и Анджелины.
– Эй вы, давайте на катер, – крикнул полицейский в сторону Батяни и Анжелины, приложив рупор ко рту.
