Б. Седов - Без Надежды
– Не-е-ет, на такое наш шеф не отважится!
Никаких наркотиков. Деньги. Такое бывает порой: привозят нам чемодан или туго набитый мешок и хранят его в депозитарии иногда месяц, иногда два.
А потом увозят. А охранники снова переходят с преферанса на нарды… Знаешь, Денис, – вдруг повернулась ко мне Наталья, – я порой на полном серьезе задаюсь интересным вопросом: «Почему никто до сих пор не забрался в наше хранилище?»
– Наверное, ни у кого нету уверенности, что там можно наткнуться на что-нибудь стоящее.
– Возможно. Просто воры не знают, когда там лежат деньги. Но ведь когда они и правда лежат, никто не делает из этого большого секрета. Хотя, конечно, при этом мы не даем рекламу в печать: «Мол, в депозитарий банка „Северо-Запад“ поступили на хранение доллары. Заинтересованных лиц просим обращаться по телефонам…» – Наташка расхохоталась. – Представляешь глаза той сотрудницы рекламной газеты, которая принимала бы подобное объявление?
– Не представляю, – рассеянно ответил я. Куда больше выражения глаз какой-то сотрудницы рекламной газетки меня сейчас интересовали совершенно материальные деньги, которыми был под завязку набит рюкзак, положенный на хранение в совсем ненадежное по заверениям Натальи хранилище банка «Северо-Запад». Но продолжать расспросы об этом я не рискнул. Подумал: «В таких тонких делах никогда ничего не стоит форсировать. И лучше пока потерпеть, чем насторожить Наталью своим любопытством. Пока она воспринимает все это как несущественный треп, но в любой момент в сознании девочки может наступить перелом, и она призадумается: И чего этот парень так заинтересовался рюкзаком, который отдали нам на хранение? Уж не зарабатывает ли он на жизнь тем, что грабит депозитарии? Вполне возможно. Вполне! Ведь я про него ничего толком не знаю, а что и знаю, так лишь с его слов. Денис уверяет меня, что он врач, а вдруг он на самом деле… О Господи!. Нет, таких мыслей у Натальи нельзя допустить. А потому надо набраться терпения и ждать, когда эта нимфа сама заговорит о „Северо-Западе“. Надеюсь, она скоро снова свернет в своей пустой трескотне на эту интересную тему».
И мои надежды Наташа оправдала с лихвой: сворачивала на интересную тему, и при этом не раз – так, словно специально задалась целью этим вечером выложить мне все секреты своего несчастного банка. Мне даже не пришлось ломать голову над проблемой, как узнать о том, что, например…
– …проникнуть в депозитарий проще пареной репы. Если, конечно, человек, который это затеет, не лентяй, не трус и не круглый дурак. – Наталья смерила меня внимательным взглядом, и я решил: «Оценила. Определила, что я по всем статьям подхожу под эту мерку. Готов к ограблению банка!» – Тут главное суметь забраться в подвал. А оттуда просто поднять перекрытия пола мощным домкратом. И добро пожаловать в хранилище денег!
– А сигнализация?
– Элементарщина! У нас она наипростейшая, без наворотов. Как в детском садике. Администрация жалеет денег на что-нибудь хитрое, а потому во всех помещениях стоят обычные объемные датчики, а кабель сигнализации проходит по общегородскому коллектору телефонной сети. Отключить ее проще простого, если рубануть в люке все без разбора кабеля связи. Заодно оставив без телефонов весь микрорайон, – зловредно хихикнула Наташка, а я не смог не отметить:
– «Коллектор», «объемные датчики», «кабеля связи». Ты говоришь об этом так непринужденно, словно сама, как минимум, инженер вневедомственной охраны. Наташка, а ну признавайся, откуда ты все это знаешь?
– Я же администратор, Денис, к тому же еще и со строительным образованием. Моя обязанность знать обо всем, что творится в помещении банка. И обо всем, что этого банка хоть как-то касается.
– И даже о том, что в депозитарий можно проникнуть, приподняв из подвала пол?
– Ну, про это мне просто когда-то кто-то рассказывал. Не помню, кто именно, но этот способ отложился у меня в памяти.
– И ты подумала: «Почему бы его ни испробовать?»
– Именно так и подумала, – улыбнулась Наташка. – Эх, была бы я мужиком…
Она как будто сознательно провоцировала меня совершить то, к чему я уже внутренне готов: «Вот, милый, тебе задрипанный банк, администрация которого экономит на сигнализации и обеспечении надежности депозитария, где сейчас дожидается решительных мужиков – не трусов, не дураков и не лентяев – рюкзак, набитый дензнаками. Вот тебе готовый сценарий, как проникнуть к этому рюкзаку из подвала, вскрыв пол с помощью домкрата. Вот тебе схема, как отключить ту дешевую систему охраны, что сейчас установлена в банке. Короче, все карты в руки! Иди и бери из хранилища деньги! Ни об этом ли ты так мечтал?! Вот и пожалуйста, все тебе как по заказу, на блюдечке с голубой каемочкой! Остается буквально лишь протянуть руку и хапнуть!
Или обжечься. Угодить в ловушку, будто та мышь, что позарилась на бесплатный сыр в мышеловке. Ведь на словах все действительно выглядит совершенно бесплатным. Гладким и сладким. Элементарно: рубануть в коллекторе кабеля связи, проникнуть в подвал, поддомкратить перекрытия пола – и вся недолга. Вот только, когда на словах все красиво, по жизни получается наоборот – настолько уродливо, что дальше и некуда. И все же…»
Уже была на исходе ночь, за окном занимался серый рассвет, и мирно посапывавшей у меня на плече Наташке скоро было пора вставать на работу, а я все лежал с открытыми глазами и переваривал в голове то обилие информации, которую случайно – а может быть, вовсе и не случайно – получил накануне.
Это выглядело с одной стороны как подарок.
Это выглядело с другой стороны как подстава.
И теперь предстояло решить: бросаться ли, очертя голову, в эту авантюру с депозитарием. Или проявить благоразумие и отступить от аппетитного и манящего сыра, который вполне может быть банальной приманкой. Уж больно настойчиво меня подталкивает к нему Наталья. И не только Наталья, но и сама жизнь, которая загнала меня в ситуацию, когда выбирать-то особо и не приходится. Подозрительно, ой как подозрительно выглядит это, словно специально спланированное, стечение обстоятельств…
И все-таки под утро я отчаянно ударил шапкой оземь:
«А! Будь, что будет! Где наша не пропадала! Один черт, деться мне некуда, а потому не пошла бы на хрен провокаторша-жизнь! Наплевать на все мышеловки, расставленные у меня на пути! Пропади она пропадом, эта Наталья, если сейчас ведет двойную игру! Я все равно, несмотря на препоны, возьму это хранилище. Обведу вокруг пальца предателей. Уйду от самых проворных ментов. Пробьюсь! Проскочу! Просочусь! Я привычный. Мне это все не впервой».
И я начал будить разоспавшуюся Наташку.
– Э-эй, красавица. Доброе утро. Пора на работу.
«Нас ждут большие дела! Во всяком случае, что касается меня, так это уж точно».
***Уже более часа красная «девятка» мокла под дождиком на въезде в Вырицу.
Уже более часа мы с Конфеткой сидели в машине и перебирали плюсы и минусы задуманного мною предприятия. Плюсов было немерено, минусов и того больше, но времени – и вовсе навалом, а потому мы не торопились и тщательно разжевывали все, казалось бы, незначительные нюансы предстоящего дела, которые только могли возникнуть в нашем воображении.
При этом самый главный вопрос, к консенсусу по которому надо было прийти в первую очередь, уже был решен. Света, даже не дослушав до конца мой лаконичный рассказ о том, что вчера мне удалось выведать у Натальи, без единой тени сомнения сразу же заявила, что в авантюре с банком «Северо-Запад» она со мной.
А ведь еще утром я в этом сомневался. И при этом рассуждал трезво: «Какой смысл Светлане вписываться вместе со мной в эту паленую на девяносто девять процентов затею? Она не нуждается в фишках настолько остро, как я. Она не в таком безвыходном положении, когда ничего не остается, как только идти ва-банк. Она сейчас вообще в положении (не в том, о котором принято думать, если это понятие относится к бабам) довольно стабильном, и стремление вносить в это устойчивое равновесие какое-то сомнительное разнообразие людям, дружащим с головой, совершенно не свойственно».
Но все дело в том, что с головой Конфетка как раз и не дружила. «Пути женские неисповедимы, а пути Светланы тем более», – про это правило я почему-то забывал постоянно. И ее поведение оценивал с позиций нормального человека, вместо того, чтобы сначала вывернуть наизнанку свои мозговые извилины, потом насквозь проникнуться психологией голодной свихнувшейся амазонки, и лишь после этого пытаться понять, что может твориться у нее в голове.
Впрочем, все равно, и тогда ничего бы не понял.
Вот и сегодня я совсем ненаигранно округлил от удивления глаза, когда Конфетка, только услышав о рюкзаке, набитом хрустами, сразу же с неожиданным энтузиазмом отнеслась к моему предложению попытаться хапнуть этот рюкзак.
– Мне это нравится, – обволокла она меня взглядом жгучей персидской красавицы. – Считай, я уже в этом деле. Если, конечно, ты меня примешь.
