Сергей Соболев - Пленных не брать
— Например, такой… После победы на выборах, одержанной во многом благодаря моральной и материальной поддержке доверенных лиц из ближайшего окружения, президент вынужден будет поделиться с ними властью. Далее события будут развиваться таким образом, что со временем он превратится в парадную вывеску российской государственности, в некий символ гаранта прав, свобод и необратимости реформ. А страной от его имени будут править другие лица.
Буртин изобразил озабоченность.
— Да, мне не раз доводилось слышать подобные разговоры. Особенно в последнее время.
— Нечто похожее имело место в недавнем прошлом в Китае, когда дряхлеющий на глазах Дэн Сяопин выступил в роли гаранта экономических реформ. Насколько я понимаю, нашего президента подобная перспектива не устраивает?
— Совершенно верно, — после небольших раздумий произнес Буртин. — Существует сценарий, по которому полномочия главы государства будут в недалеком будущем существенно ограничены. Не законодательным путем, а на практике.
— Путем интриг и закулисных сделок, — уточнил Щербаков.
— По сути, — продолжил Буртин, — ему оставят лишь представительские функции. Последние кадровые перестановки, думаю, вы согласитесь со мной, наглядно доказывают, что подобный сценарий в отличие от большинства кремлевских сплетен является суровой реальностью.
Щербаков не ожидал от экс-помощника подобной откровенности. Буртин выстрелил прямо в «десятку». За сравнительно короткий промежуток времени президента вынудили отправить в отставку самых преданных ему людей: Грачева, Сосковца, Коржакова, Барсукова и Егорова. К ним можно причислить и бывшего помощника президента Буртина, хотя для последнего шанс вернуться в большую политику все еще сохраняется. Тем самым президент приобрел себе немало новых сторонников и еще раз доказал, что он незаурядный мастер политической интриги. Но не следует забывать, что эти его шаги носят вынужденный характер. Потери вполне очевидны. После ухода с постов вышеназванных людей глава государства лишился всеобъемлющего контроля над силовыми структурами и собственным аппаратом. Это обстоятельство не могло не поколебать его собственных позиций на политическом олимпе.
— Президент познакомил вас с моими предложениями? — полюбопытствовал Щербаков.
— В общих чертах. А вам известно, Сергей Алексеич, что премьер еще в пятницу распорядился, чтобы эксперты срочно подготовили аналитическую записку для президента по существу затронутых вами проблем? Нет? Одна из групп аналитиков работает над этим заданием вот уже третьи сутки…
Он взмахом руки указал на одно из зданий, чьи контуры едва просматривались из-за деревьев парка.
— В их распоряжении имеются копии всех ваших документов. Можете не сомневаться, они камня на камне не оставят от предложенной сотрудниками вашего фонда концепции дальнейшего развития реформ, особенно в той ее части, которая касается исправления ошибок, допущенных в ходе приватизации. Кое-какие наработки у них уже имеются, мы ведь всерьез готовились противостоять попыткам коммунистов разыграть эту козырную карту в ходе выборов.
— Сомневаюсь, чтобы экспертам правительства удалось найти ошибки в наших выкладках и расчетах.
— Я тоже в этом сомневаюсь, — с нажимом произнес Буртин. — Но я точно так же сомневаюсь в том, что президент согласится действовать по вашей указке. Ваши предложения носят ультрарадикальный характер. Если он подпишется под ними, это будет означать откат к прежним временам, он потеряет престиж реформатора, другими словами, он самолично зачеркнет проделанную в союзе с демократами титаническую работу.
— Нет, не так, Юрий Михалыч. — Щербаков медленно покачал головой. — Тем самым он исправит хотя бы часть из допущенных им за последние годы грубейших ошибок. Именно об этом мы говорили во время последней нашей беседы. И у меня сложилось впечатление, что президент готов действовать в этом направлении, при условии, конечно, что он тщательно взвесит все последствия подобного шага.
Буртин невесело улыбнулся:
— Следует признать, генерал, ситуацию вы просчитали безупречно. Все прекрасно отдают себе отчет в том, что мы стоим на пороге острейшего кризиса, но никто, включая самого премьера, не может сказать, как нам избежать потрясений. Бюджет трещит по швам, в финансах черт ногу сломит, социальные крайности достигли предела, в Чечне, похоже, мы завязли на ближайшие полстолетия…
Буртин не стал дальше заниматься перечислением, лишь раздраженно махнул рукой.
— Наши болячки вам известны не хуже меня. А тут еще тайные игры вокруг престола… И в этот драматический момент на горизонте вдруг появляетесь вы, генерал Щербаков, и, подобно алхимику, предлагаете добыть из воздуха некий магический кристалл, формулу всеобщего спасения. Вооружившись цифирью, вы пытаетесь доказать, что существует способ не только преодолеть кризис, но и существенно поправить дела в экономике.
— Не только в экономике, — уточнил Щербаков.
— Разумеется, — рассеянно кивнул Буртин. — Но вот что любопытно, Сергей Алексеевич… В преамбуле одного из предложенных вами вниманию президента документов вы приводите данные о масштабах злоупотреблений, допущенных в ходе приватизации, а также свои расчеты прямых и косвенных потерь. Должен признать, ваш анализ произвел на президента большое впечатление. Сравнительно недавно, в апреле месяце, мы подготовили для главы государства аналитическую записку по сходному вопросу. Так вот, между двумя нашими докладами существует масса разночтений…
— Я знаком с этим документом, — сказал Щербаков. — Приведенные в нем расчетные данные занижены как минимум на порядок.
— Можете не продолжать, — досадливо поморщился Буртин. — Эти чертовы аналитики в очередной раз напортачили со своими методиками и ввели нас в заблуждение, не только меня, но и президента.
— Меня это нисколько не удивляет, — пожал плечами Щербаков. — Существует множество влиятельных лиц, ведомств и учреждений, абсолютно не заинтересованных в том, чтобы истина стала достоянием гласности. А тут еще выборы на носу, давать оппозиции лишний повод для скандальных разоблачений вам было как-то не с руки.
— Здесь имеется доля и моей вины. — Буртин решил, что нет никакого смысла лукавить перед столь информированным человеком. — Но давайте все же вернемся к прежней теме. Ваши сотрудники проанализировали до пятидесяти случаев незаконной приватизации промышленных объектов, в дополнение к этому вы поставили под сомнение результаты двух десятков залоговых аукционов. Понимаю, что список при желании можно расширить. И все же, Сергей Алексеевич, откуда у вас столь исчерпывающие сведения о приватизационных сделках?
Щербаков на некоторое время погрузился в размышления.
— Можете не сомневаться, Юрий Михалыч, у нас имеются надежные способы получения информации. К сожалению, ответить более конкретно на ваш вопрос я пока не готов.
— А если его вам задаст президент?
— В этом случае мне придется выложить все начистоту, — краешком губ улыбнулся Щербаков. — Впрочем, тайны здесь особой нет. В прежние времена, когда еще существовал Первый главк КГБ, мы пристально наблюдали за состоянием организованной преступности на Западе и в странах третьего мира, исследовали механизм и способы заключения преступных сделок. Говоря современным языком, осуществляли мониторинг закордонной преступности. Не буду сейчас распространяться, зачем мы этим занимались, скажу лишь, что нам удалось создать целый ряд методик для подобного рода исследований. Как видите, разработки сейчас пришлись как нельзя кстати. Ну, а во-вторых, и это главное, мои аналитики работают не в пример лучше ваших.
— Выходит, правду говорят, генерал, что вы располагаете обширной агентурой в правительственных учреждениях и деловых кругах?
— Эти слухи сильно преувеличены, — сухо сказал генерал. — К тому же, Юрий Михалыч, ваша недавняя должность позволяла вам окончательно прояснить этот давно навязший в зубах вопрос.
— Ну хорошо. — Буртин невольно вздохнул. — Вам в очередной раз удалось уйти от прямого ответа. Скажите, Сергей Алексеич, с чего это вдруг вы решились передать все эти сведения президенту? Вы же не могли не понимать, что тем самым рискуете нажить себе массу недоброжелателей?
— А что прикажете делать? Держать кукиш в кармане? — с мрачной улыбкой спросил Щербаков. — А не лучше ли будет на время забыть о личных обидах и всем вместе попытаться хоть как-то исправить положение? Такой шанс еще сохраняется, но время работает против нас. Надеюсь, президент это понимает.
— Ах вот оно что… — задумчиво протянул Буртин. — Примерно те же слова мне довелось услышать вчера в Барвихе. Теперь я понимаю, откуда ветер дует. Вообще-то не секрет, что президент собирается уже в самом ближайшем будущем предпринять некоторые шаги, которые позволят ему существенно поправить имидж выдающегося реформатора и отца нации, причем не только среди собственного народа, но и в глазах будущих поколений. Другое дело, насколько далеко он готов в этом своем стремлении зайти.
