Иван Стрельцов - Пикирующий глиссер
– В прошлом году этого мудака призвали в армию, – продолжил Лацюк, нехотя ковыряясь в тарелке, – напросился во внутренние войска, а когда началась вторая чеченская, пошел добровольцем. А два дня назад из части, где служил Лешка, пришло извещение. Оказывается, за неделю до этого в районе Урус-Мартана колонна вэвэшников была расстреляна душманами. Брата среди убитых не обнаружили, считается без вести пропавшим.
– Ни фига себе, – обескураженно пробормотал Семен Дудиков. Конечно, со смертью они давно ходили «в приятельских отношениях», но сейчас она отметила своим ледяным дыханием хорошо знакомого человека.
– Мать воет белугой, – Валерий выложил на стол портсигар и зажигалку, изделия всем на зависть – дорогие, из червонного золота. Любил Лоцман продемонстрировать свою состоятельность. Что поделаешь, комплексы из далекого детства, когда мать горбилась на двух работах, чтобы содержать сыновей и мужа-пропойцу. О модных вещах можно было только мечтать, зато теперь… – Во всем обвиняет меня, говорит, что наслушался наших пьяных разговоров о балканской одиссее. Вот и заиграла в нем военная романтика. Короче говоря, я повсюду виноват.
Валерий замолчал, потом открыл портсигар, достал сигарету, прикурил. Небрежно швырнув зажигалку на стол, шумно выдохнул:
– Вот такая, мужики, херня.
Несколько секунд длилась пауза, первым высказался Николай Норкин:
– Если был бы тяжело ранен, «душки» его там бы и добили. Не любят они возиться с некондицией, а раз не нашли, значит, «чебуреки» уволокли в горы. – Говорил он глухим и одновременно будничным голосом. Неоднократное посещение чеченской преисподней кого угодно сделает толстокожим, как слон, если, конечно, за это время психика не поедет. – Контрактников они тянут за собой по одной причине – чтобы в каком-нибудь ауле устроить показательную казнь.
– Он срочник, ефрейтор сраный, – глубоко затянувшись, с горечью произнес Лацюк.
– Звание значения не имеет. Срочников они, как правило, в рабы загоняют. – Норкин протянул руку и сгреб со стола зажигалку, повертел в руке, будто видел впервые. – В том диком краю раб не только дармовая рабочая сила, но еще и хорошее вложение капитала. Раба можно обменять, а можно и продать. Так что есть шанс Лешку вернуть домой.
– Шанс есть, – раздраженно закивал Валерий, со злостью вминая окурок в дно пепельницы, – только вот не знаю, как им воспользоваться. В газету дать, что ли, объявление: «Куплю раба, взятого в плен под Урус-Мартаном?» Так, что ли?
Норкин лишь неопределенно пожал плечами, дескать, что знал, то и рассказал, а строить планы или озвучивать догадки – это уже не его амплуа.
– Слышь, Лоцман, а чего бы тебе не обратиться к нашему Барину, у него ведь совместный бизнес с чеченом, Шайтан, кажется, его кличут, – перехватил эстафету мозгового штурма Серафимов. Как заместитель начальника вневедомственной охраны, он хорошо разбирался в сферах городского бизнеса.
– Думаешь, этот Шайтан может быть знаком с боевиками, воюющими в горах?
– А то, республика-то маленькая, – уверенно произнес Семафор. – Это как большая деревня, если ты кого-то не знаешь, то кто-то из твоих родных или знакомых знает. Так, Кела?
– Именно, – поддержал приятеля омоновец.
– Короче, Валера, сможешь договориться с Шайтаном, значит, выйдешь и на работорговцев. А уже потом снова встретимся и будем решать, как действовать.
Никто из «волонтеров» возражать не стал…
Утром следующего дня майор Лацюк уже сидел в приемной городского прокурора. Глава надзирающего за законностью органа Игорь Максимович Афиногенов, пятидесятилетний, высокий, грузный мужчина, с большим куполообразном животом и густыми черными с проседью волосами, одетый в синюю прокурорскую форму, смотрелся, что называется, монументально. Почти как статуя Фемиды. Да и голос у городского прокурора был под стать фактуре, хозяйский, громогласный. За весь этот набор окружающие и прозвали Афиногенова Барин.
Валерий в прошлом году наблюдал, как прокурор в расстегнутой шинели, слегка подшофе, выйдя на крыльцо ресторана «Валдай», позвал своего водителя, который в новеньком с «нуля» «Вольво» томился на стоянке. Казалось, что где-то поблизости загрохотала иерихонская труба:
– Извозчик!!! – Лоцман тогда удивился точности формулировки народной молвы: «Ну, вылитый барин».
В это вовсе не доброе для него утро майор с особым нетерпением ждал приезда прокурора, он третий день не мог спокойно спать, слыша за стеной безутешные причитания матери. Да и сам весь измотался от неизвестности.
Валерий метался из угла в угол, то и дело бросая беглые взгляды на блестящие жидкие обои, которыми были равномерно покрыты стены приемной, на дорогую офисную мебель и на секретаршу, которая могла бы на раз-два составить конкуренцию всем «мискам» красоты.
Секретарь городского прокурора была не только фантастически сексапильной, но и умной (постель постелью, а на ответственной работе в тебе все же больше ценят профессионализм). «Маятник» Лацюка ее раздражал, но ссориться с начальником уголовного розыска было рискованно, в конце концов, это гора с горой не сходится, а вот человек с человеком…
Сексапильная блондинка сидела, уставившись в монитор компьютера, лениво постукивала наманикюренными пальчиками по клавишам, пытаясь таким образом обозначить рабочий процесс. Что-то ей подсказывало, что назревает нешуточный скандал, свидетелем которого до боли внизу живота она не хотела быть.
– Валерий Михайлович? – В приемную ввалился Афиногенов, и сразу же в помещении стало тесно. – Какими судьбами в такую рань?
– Доброе утро, Игорь Максимович, есть разговор. Серьезный разговор, – короткими фразами раздельно выпалил Лоцман.
– Ну, раз так, проходи, – прокурор распахнул дверь и сделал приглашающий жест рукой.
Кабинет был обставлен с роскошью на несколько порядков выше приемной. Одним словом, Барин.
– Присаживайся, – бросил прокурор, на ходу снимая форменную шинель. – Чай, кофе? Покрепче не предлагаю, рабочий день только начался.
– Да нет, спасибо, – отказался майор и, откинув полы своего щегольского демисезонного пальто, бесцеремонно занял кресло рядом с рабочим столом хозяина кабинета.
– Так какие у тебя проблемы? – Повесив шинель на плечики, прокурор водрузил свое седалище в кресло, металл с пластиком жалобно застонали под тяжестью полутора центнеров.
– У меня… личное… – начал было Валерий, но Барин его бесцеремонно перебил:
– Это все мелочи, которые меня не интересуют. Давай суть.
– Суть? Пожалуйста, – выдохнул Лоцман. – Дело касается того, что вы, Игорь Максимович, через свою дочь владеете портовой контейнерной площадкой на партнерских правах с неким господином Бекешевым Русланом Алиевичем, в определенных кругах известным как Шайтан…
– Что?! Щенок!!! Ты собираешься меня шантажировать?! – приподнявшись в кресле, заорал прокурор так, что зазвенели стекла в металлопластиковых пакетах, лицо надзирающего за законом стало бордовым от мгновенного прилива крови.
Валерий Лацюк, наоборот, оставался абсолютно спокойным, он уже перешел ту грань, которую летчики называют «точка невозврата», дороги назад не было. Только вперед. Поэтому на грозный рык он ответил ровным тоном.
– Я же вам сказал, это личное и не имеет никакого отношения к чужим делам.
– Что? – сейчас Барин напоминал питбуля, вцепившегося в подвешенную автомобильную покрышку, который понимает, что поймал туфту, но природный инстинкт убийцы не дает разжать челюсти. Человек не собака, и прокурор вынужден был ослабить хватку. – Чего ты хочешь, майор?
– Десять дней назад мой младший брат, который служит в Чечне, с колонной попал в засаду. С тех пор он числится пропавшим без вести, – на одном дыхании выпалил Лоцман и только после этого перешел к своей просьбе. – Ваш компаньон чеченец, и он наверняка без труда может узнать, у кого находится мой брат и как я могу выйти на переговоры с его пленителями. Мне очень нужна ваша помощь.
– Это все? – Прокурор вытер большим клетчатым платком вспотевшее лицо.
– Все, – устало кивнул Лоцман. – Я хочу вернуть брата домой, чтобы мать была спокойна. И я умею быть благодарным.
– Хорошо, Валерий Михайлович, я выясню, что можно сделать, и свяжусь с тобой, – немного подумав, сказал успокоившийся прокурор.
Едва дождавшись, когда начальник уголовного розыска скроется за дверью, прокурор тут же нервно надавил клавишу селектора.
– Оксана, срочно подготовь мне справку о семейном положении майор Лацюка.
– В смысле, женат или нет? – переспросила референт бархатным голосом.
– Нет, на ком женат, кто родители, есть ли дети, братья, сестры. И живо мне.
Через сорок минут справка лежала на столе Барина. Еще через четверть часа прокурор набрал номер городского военного комиссариата. Убедившись, что все, что час назад ему сообщил Валерий Лацюк, истинная правда, Игорь Максимович немедленно связался со своим компаньоном.
