Максим Шахов - Чеченская рулетка
– Так. МВД.
– У нас практически те же данные. Предположительно заявление Вахи Артаева было передано по спутниковому телефону.
– Министерство обороны.
– В настоящий момент подготовка разведывательно-спасательной операции почти завершена. Эта фаза характеризовалась максимально быстрым развертыванием основных сил флота и подготовкой их к скорейшей передислокации в район. На второй фазе, которая будет характеризоваться…
– Что с вертолетом?
– На вертолете, по нашим данным, предположительно возникла нештатная ситуация, которая характеризовалась потерей связи и…
– Все. Хватит, – сказал президент. – Я думаю, продолжать дальше бессмысленно. По дороге я просмотрел расшифровки экстренных выпусков новостей Си-эн-эн, включая последний. Должен сказать, что в этих выпусках содержится примерно в десять раз больше информации, чем я получил от вас. Таким образом, у нас возникла ситуация, которая характеризуется тем, что президенту выгоднее смотреть телевизор, нежели общаться со своими министрами. При таком характере ситуации дальнейшее проведение совещания лишено какого-либо смысла.
Президент замолчал, и в огромном кабинете повисла гнетущая тишина.
– Учитывая это, – продолжил после паузы президент, – мы поступим следующим образом. Разбор полетов отложим на потом. В руках террористов находятся люди. Наша задача – максимально быстро их освободить при минимальных потерях. Насколько я понимаю, у нас в Сочи на отдыхе находятся высокопоставленные представители практически всех ведомств, так?
– Так точно!
– Немедленно подготовьте распоряжение о создании из них межведомственной комиссии по освобождению заложников. Они находятся на месте и смогут сразу приступить к работе. Повторяю: задача следующая – максимально быстрое освобождение заложников с минимальными потерями. На этот раз террористы уйти не должны. Это понятно?
– Так точно.
– Вклад каждого ведомства в выполнение или невыполнение задачи будет оценен позже. Соответственно будет оценена и работа руководителя ведомства. Все. Принимайтесь за работу.
Глава 48
Председателем сочинской комиссии был назначен зампред Совета безопасности. После лихорадочных консультаций с Москвой все члены комиссии в полном составе отправились на военный аэродром. Оттуда их на трех вертолетах перебросили на борт БПК «Устойчивый», который направлялся в район.
Несколько позже на «Устойчивый» с группой старших офицеров прибыл заместитель командующего Черноморским флотом. Их самолет вылетел из Севастополя с небольшим опозданием, но существенного значения это не имело. Первая информация из района поступила только спустя двадцать минут.
Ближе всех из кораблей Черноморского флота к «Рассвету» оказалась подводная лодка «С-12». Несмотря на то что в следующем году ей должно было исполниться пятнадцать лет, она все еще пребывала в строю и возвращалась из боевого похода к берегам Турции.
Когда во время очередного сеанса связи выяснилось, что она находилась всего в двадцати пяти милях к югу от «Рассвета», ее тут же направили к пароходу. «С-12» представляла поколение дизельных лодок давно устаревшего 641-го проекта. Еще десять лет назад ее должны были заменить «варшавянкой», но «варшавянки» на Черноморский флот все не поступали, и «С-12» продолжала нести боевые дежурства.
Выйдя в район, лодка всплыла на перископную глубину и обнаружила «Рассвет». Командиру лодки сообщили о террористах. С учетом этого командир тут же погрузился и вышел к дрейфующему судну с востока. Теперь на глаза возможных наблюдателей ложилась подсветка, и «С-12» смогла всплыть на перископную глубину всего в трех кабельтовых от правого борта судна.
С расстояния в пятьсот пятьдесят пять метров что-либо рассмотреть трудно, но оптика перископа позволяла сделать это без проблем. Припав к окулярам, командир долго рассматривал безлюдные палубы «Рассвета». Судно производило жутковатое впечатление. Антенны на надстройке были практически полностью разрушены, радары сильно повреждены. Но больше всего поражала именно безлюдность огромного судна.
Командир уже собирался связаться с «Устойчивым», когда на судне наконец произошло некоторое движение. Из распахнутой двери мостика на крыло вдруг вынырнул бородатый боевик и смачно сморкнулся вниз. Потом он сплюнул, вытерся рукой и что-то проговорил в висящую на плече рацию. Командир лодки тут же повел перископом влево, но того, с кем разговаривал боевик, так и не обнаружил. Закончив сеанс связи, чеченец еще раз сплюнул и скрылся на мостике.
Глава 49
Происходящее в российском телевизионном эфире напоминало массовый психоз. Телеканалы словно соревновались друг с другом в споре за самый безумный комментарий. В определенном смысле эта ситуация была инспирирована самими властями. До сих пор никаких официальных заявлений не поступило.
Объяснялось это тем, что ситуация с захватом по-прежнему была неясна и никто из официальных лиц не хотел брать на себя ответственность. Пока журналисты безуспешно охотились за властями предержащими, а те скрывались от них перебежками во властных коридорах, маховик безумия набирал обороты. Природа не терпит пустоты. И недостаток достоверной информации каждый канал восполнял как мог.
Начав с повторения материалов «Глобальных новостей», журналисты вскоре сконцентрировались на анализе и прогнозах. Тон задавало НТБ. Уже в шестичасовом утреннем выпуске с комментариями выступил некий «эксперт» по морским делам. В спешке в титрах написали, что он «капитан 4-го ранга в отставке», хотя дедок здорово смахивал на сторожа яхт-клуба. Нес он что-то несусветное, но находка показалась удачной, и ее тут же подхватили другие каналы.
Эксперты буквально заполонили эфир, а официальной версии все не было. Потом в экстренных выпусках косяком прошли акулы шоу-бизнеса. С плохо скрываемым злорадством они оплакивали Серафиму и сетовали на то, что не могут отдаться в руки террористов вместо нее. А на сочинских пляжах и набережных всего за доллар предлагали посмотреть в подзорную трубу на пароход с террористами. Правда, назывался он почему-то «Бирюза», но в трубу название нельзя было прочитать.
Глава 50
Взрывная волна настигла Костю уже внизу, когда он находился в газоходе. Это был самый критический момент. Если бы сажа вспыхнула, взрыв стал бы неминуемым. В доли секунды газоход мог превратиться в огромную раскаленную печь и разлететься в куски. Во что тогда превратился бы Костя, сказать трудно. Если бы от него осталась одна металлическая пряжка, то, наверное, и это было бы большой удачей.
Сажа не вспыхнула. Граната взорвалась не на решетке, а на палубе. Языки пламени взметнулись вверх, и туда же устремилась всей своей мощью взрывная волна. Газоход прилично тряхнуло, он треснул и угрожающе закачался.
Сообразив, что на этом все закончилось, Костя тут же подхватил фонарь и устремился обратно. Он понимал, что ему здорово повезло, и больше не собирался испытывать судьбу. Если бы где-нибудь фиксировались рекорды в беге на карачках, Костя со своим результатом вполне мог претендовать на одно из первых мест.
Он промчался по газоходу и остановился, тяжело дыша, только когда луч фонаря вдруг утонул в безбрежном мраке машинного отделения. Только тут Костя вспомнил, что грохнулся с приличной высоты, и осмотрел свое тело. Как ни странно, особых повреждений не наблюдалось, что объяснялось довольно просто. Газоход во время работы то расширялся от нагревания, то, наоборот, сужался и спроектирован был так, чтобы свободно изгибаться и играть на подвесках. В результате все эти компенсирующие устройства приняли на себя большую часть удара, и Костя отделался легким испугом и небольшим вывихом руки.
Наверху поднялась тревога. Застучали по трапам тяжелые башмаки, донеслись крики, команды, полоснула короткая очередь. Все эти звуки распространялись в основном по газоходу, который служил своеобразным каналом связи. Тут до Кости вдруг дошло, что если с палубы догадаться швырнуть гранату внутрь газохода, то мало ему не покажется.
Поспешно сдернув со спины автоматы, он швырнул их вниз на боковую площадку и посветил фонарем прямо перед собой. До края главного двигателя было метра три, не больше. Пустяк, только была бы возможность как следует разогнаться.
Костя быстро повел фонарем вниз и решил прыгать на торцевую площадку. Встав на самый край коллектора, он ухватился рукой за верх трубы, осторожно выпрямился и сиганул вниз. Луч фонаря во время прыжка ушел в сторону, и приземлился Костя в темноте. От удара он выронил фонарь, тот обо что-то стукнулся и погас.
Костя упал на главный двигатель. В последний момент он выставил вперед руки и налетел на полтора десятка латунных лубрикаторных трубок. Трубки прогнулись под тяжестью его тела, но выдержали. Со стоном подавшись назад, Костя рухнул на решетку торцевой площадки.
