Чингиз Абдуллаев - Город заблудших душ
– Доктор, у меня нет времени с вами спорить, – устало произнес Ильдус, – положение очень сложное. Мне нужно до завтрашнего утра допросить обоих и узнать, что именно замышляет их группа.
– Каким образом? Я же вам сказал, что они нетранспортабельны. И после наших уколов будут спать.
– Они не будут спать. Если нужно, вы сделаете им еще один укол и постараетесь разбудить. Или я начну сам будить их своими методами. Только спать они точно не будут.
Касым внимательно посмотрел на стоявшего перед ним начальника городской милиции.
– Вы знаете, – медленно сказал он, – я четыре года был в Афганистане, военным медиком. Всякого насмотрелся. Но вы меня все равно не сумеете убедить в своей правоте. Я вам уже сказал, что это невозможно. Раненые останутся у нас.
Сангеев хотел грубо ответить ему, но внезапно передумал, повернулся и стремительно вышел из кабинета. Касым удовлетворенно кивнул, вытер руки и уселся в кресло, чтобы заполнить необходимые документы. Именно в этот момент в кабинет снова вошел начальник милиции.
– Можно вас на минуту? – попросил он.
Касым поднял голову.
– Я думал, что мы уже договорились.
– На одну минуту, – сдерживая нетерпение, пробормотал Ильдус.
Касым пожал плечами и вышел из кабинета следом за своим нетерпеливым гостем.
– Куда мы идем? – спросил он.
– На второй этаж, – ответил Сангеев, – здесь рядом, совсем близко.
Они поднялись по лестнице на второй этаж. Ильдус стремительно прошел к дверям одной из палат, раскрыл их и пригласил врача войти. Тот нахмурился, но вошел. На кровати лежала перебинтованная Салима. Она спала.
– Посмотрите, – сказал Сангеев, – они сломали ей нос, перебили ключицу, сломали два ребра. У нее все тело в кровоподтеках. Если я сейчас не увезу этих подонков к себе, то завтра, возможно, таких женщин будет гораздо больше. Вы этого хотите?
Касым подошел к кровати. Целую минуту стоял и смотрел. Затем повернулся к начальнику милиции.
– Вы уверены, что это сделали именно они?
– Я видел это собственными глазами. Просто появился там слишком поздно.
– Хорошо. Можете их забирать. Но один все равно будет спать до завтрашнего утра. Мы ему ввели слишком сильную дозу успокоительного. Сейчас его трогать опасно, иначе у него просто остановится сердце. А второй пока может рассуждать и говорить. Мы сделали ему операцию на ноге под местным наркозом.
– Тогда пусть первый остается у вас, а я возьму второго, – решил Сангеев, – он мне очень нужен. Можно я оставлю рядом с палатой, где будет лежать раненый, своего человека?
– Можно, – кивнул Касым, – я предупрежу дежурного врача.
«Назар останется в больнице, а потом его сменит сержант, – решил Сангеев, – а сейчас мы вместе с Ризваном заберем Рашита к нам в милицию, и, если он не захочет отвечать, я изобью его еще сильнее, чем он избил Салиму».
Вместе с Касымом он спустился на первый этаж. Врач отдал необходимые указания. Через некоторое время Рашита вынесли на носилках и погрузили в машину «Скорой помощи». Рядом с водителем сел Ильдус Сангеев. А сержант забрал в свои «Жигули» Семенова. Так они и приехали в здание городской милиции. Рашита вынесли из машины, и сержант вместе с лейтенантом отнесли его вниз, где уложили в свободную камеру. Абуталиб с ужасом наблюдал за раненым. Когда машина «Скорой помощи» уехала, Ильдус взглянул на Куляш.
– Спасибо, ты нам очень помогла. Можешь идти домой.
– Если нужно, то я могу остаться.
– Нет. Ты поела?
– Да, спасибо. Все было очень вкусно.
– Тогда иди домой. Завтра с утра придешь.
Она собрала вещи и быстро ушла. Он запер входные двери, затем приказал Орилину:
– Садись на телефоны. Кто бы ни звонил, ты не знаешь, что произошло в городе. Кто стрелял и почему… Ты ничего не знаешь и не можешь меня найти.
Лейтенант кивнул в знак согласия. Майор, подталкивая Владлена Семенова, спустился вместе с ним вниз. За ними шел сержант. Когда они вошли в изолятор, сержант запер за собой дверь.
– Иди, иди, – показал Сангеев, – сейчас мы вам устроим «очную ставку» с твоим напарником.
Он завел испуганного Семенова в камеру, где лежал труп Салмана Масимова. Эффектно сдернул простыню.
– Узнаешь? – спросил он.
– Да, – отшатнулся от тела Семенов, – это он. Это мы вместе с ним были.
– Не сомневаюсь, – сказал Сангеев, – вот вам и «очная ставка». Мы застрелили его, когда он пытался сбежать. Можешь подтвердить, что это он?
– Да, – кивнул Семенов, – это действительно он. А почему вы его застрелили?
– Просто шутили, – поморщился начальник милиции, – решили таким образом позабавиться. Нам казалось, что это будет смелым экспериментом.
– Что вы такое говорите? – прижался спиной к решеткам Семенов.
– Несу чушь, как и ты примерно час назад, – зло заявил Сангеев, – чтобы ты примерно понял, как чувствует себя человек, которому вешают лапшу на уши.
– Я говорил вам правду.
– Вот поэтому посидишь в соседней камере и подумаешь о своей правде. – Ильдус толкнул Семенова в соседнюю камеру, закрывал за ним дверь.
– Нет, – крикнул тот, – не нужно! Я ни в чем не виноват!
– Неужели Владлен тоже был в их банде? – спросил изумленный Абуталиб через решетку.
– Он признался, что хотел ограбить твою машину, – зло сообщил Сангеев, отворачиваясь. Он подошел к камере, где на носилках лежал Рашит, вошел в нее, запер за собой дверь.
– У меня нет времени, – сообщил он. – Насколько я понял, утром вы готовите какую-то акцию. Кто, какую и зачем? Только быстро.
– А который час? – неожиданно спросил Рашит, поднимая голову.
– Почти одиннадцать вечера. У тебя предусмотрен какой-то моцион или массаж, расписанный по времени? Зачем ты спрашиваешь?
– Просто интересно, сколько вы меня здесь будете держать.
– Сколько нужно, столько и будем держать. Будем разговаривать?
– Не будем, начальник. Ты все равно меня не простишь. И не потому, что ты такой честный и принципиальный, а потому, что я твой бордель разорил и твоих девок избил. Думаешь, что никто не знает о том, как ты прикрываешь все эти злачные места? Ты был «крышей» этого борделя. – Рашит даже приподнялся на локте, чтобы произнести эту обличительную речь.
– Как ты у нас заговорил, – хмыкнул Сангеев. – Значит, все помнишь и знаешь. Итак, у меня к тебе только два вопроса. Зачем вы к нам пожаловали и что завтра должно произойти? Ответь на эти два вопроса, и я оставлю тебя в покое.
– А иначе будешь меня пытать? – криво усмехнулся Рашит.
– Нет. Сначала я сломаю тебе ребра. Затем – ключицу. Потом начну выкалывать глаза. Я буду придумывать для тебя самые страшные пытки.
– Не успеешь. Скоро приедут ваши офицеры, и меня заберут в областной центр. – Откуда Ильдусу было знать, что этими словами хитрый бандит проверяет, звонил ли он в другой город?
– Не заберут, – покачал головой Сангеев, – я пока не оформил протокол твоего задержания. Поэтому ты у нас – чистый и непорочный, как ангел. Будешь говорить?
– Мне нужно подумать, – ответил Рашит, – дай хотя бы один час.
– У меня мало времени. Лучше давай без размышлений.
– Нет, – твердо ответил Рашит, – я все расскажу только через час или два. Дайте время подумать. Мне только что сделали сразу два укола. Я даже разговаривать нормально не могу. Дайте мне время, чтобы я пришел в себя.
Сангеев посмотрел на сержанта. Тот пожал плечами. В общем, получалось, что этот бандит прав.
– Вы хотя бы знакомы друг с другом? – показал в сторону камеры Семенова майор.
– Первый раз его вижу.
– А Салмана Масимова тоже не знал?
– Почему не знал? Знал, конечно. Почему ты о нем в прошедшем времени говоришь? Это мой родственник.
– Он у нас в соседней камере лежит под простыней. Слишком горячий был у тебя родственник, слишком невоспитанный. Хотел сбежать, даже не попрощавшись. Вот мы его и остановили, – с явным удовольствием сообщил Сангеев.
– Жаль, что ты мне в ногу попал. Я бы тебя зубами загрыз, – пообещал Рашит.
– Успеешь еще зубы на мне поточить. Лучше рассказывай, зачем вам нужны были эти внедорожники? Для каких целей?
– Ничего не помню. У меня голова кружится. И вообще ночью нельзя допрашивать. Я раненый, имею право спать в тюрьме сколько хочу.
– Это не тюрьма, а изолятор, – сообщил Ильдус, – и ты не паясничай. Я уже сказал, что разобью твое красивое лицо вдребезги, если начнешь мне сказки рассказывать.
– Ты у нас еще и садист, – выдохнул Рашит, – я так и думал, когда впервые тебя увидел.
– Садист – это у нас ты, – возразил Сангеев, с трудом сдерживаясь, – тоже мне мужчина. С молодой женщиной справиться не смог и сразу пистолет вытащил! Какой ты мужчина? Ты, наверное, без оружия вообще к женщинам не ходишь? Ничего другого показать не можешь, чтобы произвести на них впечатление?
Рашит завыл от бешенства. Оскорбление было неслыханным, страшным. Внезапно он улыбнулся, блеснув зубами.
