Сергей Зверев - Сирийский десант
Робот тем временем ловко прополз под колючей проволокой, предварительно – по команде Лаврова – втянув все выступающие устройства, чтобы не зацепиться. Батяня, опираясь на картинку с жестко зафиксированной камеры переднего вида, провел его в стороне от ворот, справедливо полагая, что они могут быть под особым наблюдением. За оградой робот снова «распушил перья».
Андрей помнил, куда наемники отвели подозрительного торговца. Робот-разведчик медленно пополз вдоль каменной стены, «разглядывая» пейзаж. Внезапно сквозь усыпляющее жужжание механизмов робота Лавров разобрал человеческую речь. Звук шел из прорезанного в скале дверного проема, который блокировала ржавая решетка с навесным замком. Майор подвел разведчика ближе и переключил камеры на инфракрасные сканеры. Робот снова «сплющился» и поднырнул под решетку. В дальнем углу довольно большой пещеры, имевшей в глубину шагов тридцать, которой древние не поленились придать мало-мальски прямоугольную форму, на куче тряпья сидел давешний торговец. Похоже, он решил, что до утра его никто не побеспокоит, – «потомок Мухаммеда» принялся аккуратно стаскивать с головы свою зеленую чалму. Глаза Батяни расширились от удивления – настоящий мусульманин не должен держать голову непокрытой. Робот подполз ближе, и вдруг Лавров увидел, что Саид – кажется, так он представился при той встрече за плато – извлекает из чалмы что-то темное. Увеличив изображение и добавив резкости, майор понял, что это. Пистолет и спутниковый телефон.
– Однако какие бывают мусульманские реликвии, – пробормотал Батяня, добавляя чувствительности звуковому сканеру. «Потомок Мухаммеда» снял пистолет с предохранителя и, держа входную решетку на прицеле, включил телефон. «Странно, – подумал Лавров, – а Саид-то словно на лет десять помолодел, если не на больше – старики с такой легкостью двигаться не могут…»
Микрофоны робота зафиксировали какие-то щелчки, гудение, треск… Вдруг Саид заговорил, и в наушниках майора послышалась английская речь, впрочем, с сильно выраженным американским акцентом:
– Это Хокинс… Информацию о десанте группы из четырех человек подтверждаю. Только это не военнослужащие стран НАТО, сэр. Это русские. Что? Повторите. Что? Да, я убежден, что это русские. Однозначно, они не наши и не из спецподразделения союзников. Нет, сэр, униформа и оружие у них действительно натовские, информаторы не солгали… Ну не мне же вам объяснять, что это обычная практика. Наши люди тоже часто пользуются русским оружием или хотя бы не американским… Что эта группа делает в Сирии? По моему мнению, она послана ликвидировать «эскадрон смерти», состоящий из русских наемников. О нем уже знают не только в Сирии, но и в России – как можно понять, исходя из факта их появления здесь. При том, что режим Асада номинально является дружественным для России. Что, впрочем, тоже общеизвестно. Весьма вероятно, что дополнительной задачей является захват в плен командира этих головорезов. Что? Да, сэр. Раз уж я здесь, то постараюсь получить об этом «русском эскадроне смерти» максимум сведений. До связи…
Саид, оказавшийся на деле Хокинсом, постоял, прислушиваясь, и принялся наматывать чалму. При этом он не забыл укрыть в складках зеленой ткани спутниковый телефон и пистолет. Спрятавшегося у стены робота он в темноте не замечал.
Глядя на монитор ноутбука, майор Лавров криво усмехнулся. Да уж, американцы не прочь узнать о головорезах Шайтана побольше. А тем более – заполучить его самого и нескольких наемников попроще в придачу. Сами по себе наемники им, конечно, не нужны. Своих хватает. И устраивать скандал они тоже не будут. В том смысле, что вот просто так, скандал ради скандала, лишь бы насолить России. Этот Шайтан, Бахтияр или кто он там – в их раскладах не человек, не преступник, не боевая единица. Он – козырь в политических играх. Имея в рукаве такую карту, как захваченный русский наемник, безжалостно убивавший в этой стране противников режима, вполне можно шантажировать Россию при возможном голосовании по Сирии где-нибудь в Совбезе ООН… или где-то еще. Типа, будете упорствовать – предадим информацию гласности, а потому, мол, голосуйте «как надо».
Тем временем американец снова превратился в сирийского торговца, уселся на кучу тряпья и прикрыл глаза. Спешить было некуда – вряд ли Бахтияр заявится сюда ночью. В темное время суток на горных дорогах опасно. А потому стоит вздремнуть, утром лучше будет иметь голову посвежее. А не красные глаза после бессонной ночи.
Он задремал. А вот голодному ослику спать не хотелось – ему хотелось есть. Кроме того, его очень заинтересовала та зверюшка, которая вползла в их временное пристанище. Причем незаметно для его временного хозяина. Ослик не был слишком разборчив в еде и особой разницы между сеном и сушеными жуками не видел, поэтому подошел к роботу-разведчику и попытался ткнуться в него мордой.
Андрей все это видел и своевременно шевельнул джойстик. Робот откатился назад. Ослик попался то ли упорный, то ли сильно любопытный и сделал еще один шаг. Робот снова откатился. Животное сдаваться не собиралось, но тут повод натянулся. Осел замотал головой, пытаясь освободиться, повод прижал ему горло. Осел захрипел и отступил, но тут же снова рванулся к «зверюшке». Лавров понял, что пора уводить робота – пока настырный ишак не разбудил своего хозяина. Разведчик развернулся, и майор повел его обратно к ограде. Камеры робота попутно снимали все, что попадалось по пути. Литвинов тем временем отложил оптику и на карте, сделанной из спутникового снимка, ставил пометки, ориентируясь на эту «прямую трансляцию». Снимок был свежий, поэтому большинство объектов находилось на своих местах, лишь автомобили стояли немного по-другому. Тем не менее даже ночная съемка с земли помогала увидеть детали, невидимые с высоты нескольких сотен километров.
Окружавшее базу наемников ограждение из колючей проволоки и минное поле остались позади, теперь Лавров чуть заметными движениями джойстика вел робота-разведчика по каменистой тропе. Тот, подрагивая на выбоинах и выступах, приближался к укрытию своего поводыря.
Глава 18
Над Сирией занималось новое утро. Оно не обещало стать лучше предыдущего, но, по крайней мере, солнце еще только подбиралось к зениту, и жара не казалась совсем уж невыносимой. События последних месяцев привели к тому, что на местных дорогах две из пяти машин везли полицейских или солдат, еще две – тех, кто пытался покинуть опасное место, в которое превратилась родная страна, и лишь одна, и то в лучшем случае, везла, как и прежде, что-нибудь просто нужное людям или хотя бы своему владельцу.
Два автомобиля, двигавшихся по шоссе от Дамаска к турецкой границе, представляли собой довольно странное сочетание. Впереди ехал массивный японский внедорожник, за ним на короткой дистанции держался полноприводный армейский «Садко» с тентованным кузовом. И судя по тому, как старательно водитель грузовика соблюдал интервал между машинами, цель у них была общая. Во всяком случае, погоню это не напоминало.
В кузове грузовика, приписанного к 11-му полку спецназа сирийской армии, сидели два десятка бойцов. Но их командир в этот момент находился не с ними и даже не в кабине грузовика. Капитан Ахмад Наджи сидел на заднем сиденье ехавшего впереди «Паджеро».
Водительское место в джипе занимал мужчина лет сорока, одетый в армейский камуфляж, но без знаков различия. Наджи знал о нем только то, что его зовут Салех и он старший офицер Управления политической безопасности. Ничего страшного во внешности Салеха не было, наоборот, при первой встрече с капитаном он прямо-таки излучал доброжелательность. Но полковник аль-Джедид, который по звонку сверху отправил спецназовцев в помощь УПБ, совершенно искренне пожелал Ахмаду никогда не переходить дорогу этому человеку. Полковник редко говорил подобные вещи, и Наджи предпочел хорошо запомнить его слова.
Сидевший рядом с Салехом человек с внешностью положительного героя какого-нибудь латиноамериканского сериала вызывал у Ахмада крайне противоречивые чувства. Не далее как вчера капитан очень надеялся, что им не придется встретиться, особенно при таких обстоятельствах. Однако сейчас человек, который уже успел заработать себе кличку Шайтан, сидел прямо перед ним и разве что дружески не улыбался.
Шайтан внимательно слушал Салеха, периодически поглядывая на сидящего сзади спецназовца. Офицер УПБ, глядя то на дорогу, то на Шайтана, то на капитана, встречаясь с ним взглядом в зеркале заднего вида, рассуждал:
– Появление натовских коммандос не должно никак повлиять на нашу деятельность. Мы будем заниматься тем, чем и занимались – независимо от того, сыграет факт их появления нам на руку или нет. Найдем ли мы их или упустим, возьмем живыми или уничтожим. Это, по большому счету, неважно. Это Сирия, а не Европа или Америка. Здесь тот, кто выступает против государства, должен быть наказан, даже казнен. Если понадобится – то не только он, но и его родственники. – Салех сделал паузу. – А что касается этих коммандос… они просто должны перестать быть неизвестным фактором. Я не хочу расстраиваться из-за них… слишком долго.
