Андрей Дышев - Остров невезения
– Хозяин, наверное, меня убьет.
– Человечество не много от этого потеряет, – угрюмо ответил Гера. – А полковник Чеффиндж по этому случаю даже выпьет шампанского.
Гера пошел дальше, а Дикобраз с понурой головой последовал за ним, сохраняя приличную дистанцию.
Лес неожиданно закончился, и Гера увидел перед собой плантацию сахарного тростника, напоминающую крепостной частокол. Угодья лучше было бы обойти стороной, но Гера подумал об этом с опозданием и провалился одной ногой в оросительный ручей, источающий подозрительный запах. Испытывая острую необходимость сорвать на ком-либо злость, Гера повернулся и, увидев за банановым листом взлохмаченную голову Дикобраза, крикнул:
– Ты опять здесь, дитя Карибского кризиса?!
Дикобраз отодвинул лист, словно театральную штору, и, удивительно напоминая испуганную гориллу, сказал:
– Ты напрасно ругаешься. У меня масса связей в полиции и палате представителей. Мои возможности безграничны. Ты еще будешь гордиться, что познакомился со мной.
Потеряв дар речи от такой самонадеянной наглости, Гера вырвал с корнем стебель тростника, очистил его от листьев и, используя как посох, быстро зашагал вдоль плантации. Время от времени он оборачивался и замечал, что с каждым разом Дикобраз все больше сокращает расстояние. На пыльную, присыпанную щебнем дорогу они ступили одновременно.
– Я предлагаю тебе обратиться в суд, – говорил Дикобраз, мелкими и частыми шагами следуя рядом с Герой. – Клянусь, что ты выиграешь процесс! У меня есть знакомые адвокаты. Уж они-то сумеют пощипать за задницу этого полковника. И за самолет деньги получишь, и за моральный ущерб…
Будучи уверенным, что все конфликтные вопросы между ним и Герой давно решены и забыты, Дикобраз заметно изменил голос и походку. Теперь он говорил отрывистыми фразами, небрежно шлепая и причмокивая мокрыми губами, будто после каждого слова делал глоток пива. Он перестал сутулиться и выпустил вперед животик. Коротенькие ножки он переставлял бодро, правда, немного косолапил и при каждом шаге норовил пнуть какой-нибудь камешек, но не попадал, а лишь спотыкался и поднимал пыль.
Солнце поднималось все выше и припекало все сильнее. Как назло, дорога шла среди полей, и о тени приходилось только мечтать. Вскоре Гера не мог думать ни о чем другом, кроме как о воде. Жажда заставляла его идти все быстрее, что не очень нравилось Дикобразу. Пока Гера делал один шаг, Дикобраз делал два. Прошло некоторое время, и он был вынужден бежать, чтобы поспевать за Герой.
– …Мало того, – отрывисто говорил он, тяжело дыша и обливаясь потом. – Через моих знакомых в правительстве мы выйдем на представителей Страсбургского суда и заставим этого Чеффинджа извиваться калифорнийским червем!
Наконец впереди замаячили редкие постройки и стали встречаться люди.
– Это что за город на горизонте? – спросил Гера у тонконогой девушки с кожей цвета кофе, которая стояла на обочине и затягивала концы длинного шелкового платка, прикрывающего ее узкую талию.
– Моруга, – ответила девушка, любуясь узлом, который очень шел к ее впалому животу.
– Так и думал, – проворчал Гера. – Мы на южном берегу Тринидада. Отсюда до моего отеля километров сто.
– Сто – это ерунда! – махнул рукой Дикобраз. – На попутке за пару часов добраться можно. Только хорошо бы для начала выпить по бокальчику ледяного пива!
Гера и сам думал об этом. Дорога постепенно втягивалась в поселок, и по обе стороны от нее потянулись одноэтажные лепные домики. Наконец Гера увидел продуваемый сквозняками придорожный бар, роль крыши в нем исполнял старый парус от рыбацкой шхуны, который раскачивался, хлопал при порывах ветра и вытряхивал из себя пыль. За стойкой, лениво почесывая щеку, стоял полусонный бармен. Он пялился осоловевшими глазами на экран маленького телевизора, по которому шли новости, и методично зевал, широко раскрывая огромный рот.
Дикобраз приободрился, хлопнул в ладоши и сосредоточенно полез в карман.
– Будь проклят этот полковник! – громко крикнул он, выворачивая один за другим оба кармана. – У меня было сто баксов! Где они, я вас спрашиваю? Как сейчас помню, что вчера утром я клал в этот карман сто баксов! Все! Тю-тю! Из-за негодяйского полковника я их потерял!
Гера смотрел на холодильный шкаф, в стекле которого отражались он и Дикобраз. Колоритная парочка! Один высокий, худой и помятый, а второй – низкорослый, круглолицый и неправдоподобно подвижный. Вылитые Дон Кихот и Санча Панса!
– Два пива! – сказал Гера, доставая из карманов несколько влажных купюр.
– И сигару! – потребовал Дикобраз, садясь за бамбуковый столик. – Кубинскую!
Пока бармен наполнял кружки, Гера придвинул к себе телефон и набрал номер мобильника Лисицы. Надо успокоить девчонку, сказать, что он, в принципе, уже прилетел на Тринидад, да вот только до аэропорта Пьярко немного не дотянул… Электронный диспетчер голосом, вселяющим надежду, ответил, что абонент недоступен. В чем дело? Лисица забыла включить трубку? Гера позвонил в отель. Никакого ответа. Поразительно! Типичная русская безалаберность! Стоило начальнику отлучиться на сутки, как работа встала намертво… Мысленно обещая задать всему персоналу отеля крепкую взбучку, Гера позвонил Лисице домой. Длинные гудки…
– Они там что? Совсем обалдели? – вслух возмутился Гера, кидая трубку на аппарат.
Дикобраз уже успел выдуть кружку пива и заказать вторую. Откинувшись на спинку стула, он попыхивал сигарой и блаженно улыбался.
– По-моему, очень недурное местечко! – громко разглагольствовал он. – Я не люблю огромные и дорогие рестораны, фешенебельные кварталы, мне больше по душе вот такие тихие и скромные бары, где пиво всегда отменного качества…
Гера отхлебнул из кружки и обратил внимание на то, что пиво отменного качества здорово отдает протухшей бражкой. Несмотря на сильную жажду, он не смог его допить и попросил бармена апельсинового сока. Пока бармен неторопливо давил прессом цитрусовые, Гера, дабы не смотреть на сияющее счастьем, самодовольное лицо Дикобраза, уставился на экран телевизора, с которого очаровательная ведущая с черными мелкими кудряшками на голове вещала о последних событиях в мире.
– Я люблю кубинские сигары! – словоохотливо радовался жизни Дикобраз, не вынимая сигары изо рта. – Но особенно мне по душе шотландское виски. Раньше у меня дня не было, чтобы я не зашел в какой-нибудь приличный бар и не выпил пару стаканов виски. Меня на этих островах каждая собака знала. А теперь я все больше занимаюсь политикой и строительством…
– Тихо! – вдруг крикнул Гера, вскочил со стола и кинулся к телевизору. Он включил громкость на полную мощь и показал Дикобразу кулак, чтобы тот не вздумал пикнуть.
– …этот случай красноречиво свидетельствует о непоколебимой решимости бороться с международным терроризмом в любой точке земного шара и с любым его проявлением, – певучим голосом говорила ведущая. – И сегодня в прямом эфире на вопросы наших телезрителей ответит руководитель этой блестящей операции полковник Чеффиндж.
На экране появился пожилой мужчина в военной форме. Лицо его было высохшим, сморщенным, колючим, словно было выстругано из ветки терновника. На подбородке сидела крупная бородавка. Массивный крючковатый нос нависал над узкими, плотно сжатыми губами. Глаза руководителя операции были круглыми, удивленными и вместе с тем жестокими. Проведя ладонью по коротким седым волосам с идеально ровным пробором, герой телепередачи откашлялся и вполголоса заметил:
– Я не полковник. С сегодняшнего дня я уже генерал.
– Ах ты морда! – крикнул Дикобраз, тоже подскакивая к телевизору. – Это он на нас с тобой себе звание сделал! Дайте мне его! Я из него сейчас…
Гера закрыл Дикобразу рот ладонью и увеличил звук до максимума.
– Я вас поздравляю, господин генерал, с этим высоким и, безусловно, заслуженным званием! – изобразила изящный подхалимаж ведущая.
– Заслуженным?! – заорал Дикобраз и, не в силах сдержать праведный гнев, ударил кулаком по стойке. Жаль, что бармен уже успел поставить рядом с Герой стакан с соком. Подпрыгнув, стакан перевернулся и лопнул.
– Замысел террористов отличался особой дерзостью, – рассказывал генерал Чеффиндж, сурово глядя с экрана на Геру и Дикобраза. – Один из них – Абдул Азиз. Это кровожадный убийца и садист, на счету которого сотни терактов и тысячи загубленных жизней.
– Если я правильно вас поняла, – перебила генерала ведущая, – Абдул Азиз был в самолете не один?
– Безусловно. С ним был сообщник, который управлял самолетом. Его личность мы выясняем, но хочу сказать, что это один из деятелей организации «Исламский джихад», безумец и камикадзе, на счету которого тоже несколько тысяч ни в чем не повинных убитых людей…
Дикобраз с опаской покосился на Геру и произнес:
