Альберт Байкалов - Операция «Цхинвал»
— А от этих не сгорит? — не выдержал Болтун и осекся, вспомнив, что в его положении лучше быть в тени.
— Ты мне зубы, Катерина Семеновна, не заговаривай, — Татьяна устало отмахнулась. — Знаю я, что это за папуасы. Небось, квартиры обманным путем у них черные риелторы купили, а в обмен здесь устроили. Тебе за это на лапу дали. Нехорошо это!
— Да как ты смеешь! — женщина поперхнулась от негодования.
— А вот так. Скажи, что я не права. Может, покажешь домовую книгу? То-то! — увидев, как она замешкалась, торжественно проговорила Татьяна.
— Слушай, — уже более миролюбиво заговорила представитель власти. — Пусть переночуют. А утром я что-нибудь придумаю.
— Нет уж, увольте, — Татьяна категорически запротестовала. — Вы лучше к себе возьмите.
— Да что же это такое делается?! — неожиданно перешла в наступление бомжиха. — Средь бела дня из дома на улицу выбрасывают!
Представитель власти поморщилась, но промолчала, давая высказаться, по-видимому надеясь, что эти причитания вынудят Татьяну пойти на уступки.
Болтуну эта картина надоела, и он отправился в дом. Здесь, на плите, уже вовсю кипел чайник. Татьяна начисто вымыла пол, двери, окна, полки, убрала паутину и даже обмела стены. Чтобы окончательно избавиться от запаха нечистот, по углам разбросала полынь и чабрец. Он выключил газ и прошел в комнату.
Здесь тоже все сияло чистотой. Посреди стол. Стулья отсутствовали. Во дворе Болтун видел обломки. По всей видимости, пьянчужки их попросту поломали друг о друга. Между окон, в которые заглядывали ветви черемухи, стоял старенький телевизор. Справа кровать. Сейчас на ней не было даже матраца. Все, чем пользовались новые жильцы, Татьяна выбросила.
Болтун вдруг подумал, что, возможно, о нем передадут в криминальной хронике, и подошел к телевизору. Для начала осмотрел его со всех сторон. Он был почти уверен, что раз его не успели пропить, значит, он попросту не работал. Однако все же воткнул вилку в розетку и надавил на кнопку. Как ни странно, он загудел. Экран вдруг вспыхнул голубым свечением, а комнату заполнила музыка. Шла реклама. Он отошел к противоположной стене и сел у печки. Вскоре вошла Татьяна. Она посмотрела на экран, потом на Болтуна:
— Надо в магазин съездить.
— Не поздно?
— В соседнем селе дотемна работает.
— Слушай, — он перевел взгляд на кровать, — где мы спать будем?
— Почему «мы»? — нахохлилась она.
— Ну, не так выразился, — Болтун по-настоящему смутился и почувствовал, как лицо залила краска. Несмотря на сумерки, Татьяна это заметила.
— Ничего себе! Ты покраснел! Слушай, — она прошла и села перед ним на корточки, — меня это даже заинтриговало.
— Да ладно, — он вконец растерялся и встал.
— В багажнике надувной матрац и комплект белья, — она тоже выпрямилась. — Ну, так как, есть будем или нет?
Болтун на секунду задумался. Аппетита никакого не было. Даже слегка подташнивало. Кроме этого он боялся появляться в местах, где много людей. Тем более в деревне, где они обязательно привлекут внимание.
— Давай с утра?
— Хорошо, — неожиданно легко согласилась она. — У меня на всякий случай есть пакет сока и бутерброды.
— Основательно подготовилась, — не выдержал Болтун.
— А как ты хотел? — она самодовольно улыбнулась. — Знала, куда еду. Конечно, на такой сюрприз, как эта троица, не рассчитывала, но то, что придется порядок наводить, знала. Год здесь не появлялась.
Болтуна не покидало ощущение надвигающейся беды. Что бы он ни делал, о чем ни говорил, а перед глазами стояли Нуха и Муртаз.
— Они все равно придут за своим контейнером, — проговорил он себе под нос.
— Что? — не поняла Татьяна.
— Так, ничего, — покачал он головой, лихорадочно отматывая назад все возникшие за последние несколько секунд в голове мысли.
Они, наконец, загнали машину во двор, перенесли из багажника вещи. Болтун накачал матрац, сдвинул к стене стол, а его положил посередине комнаты. Он оказался большим, двуспальным. Татьяна быстро заправила постель. Потом перекусили бутербродами.
— Ты почему до сих пор не переоделся? — неожиданно спросила она, допив из стакана сок.
— Здесь есть поблизости речка?
— Пять минут ходьбы. Что, пойдем?
— Угу, — Болтун встал. — Только вот…
— Что? — она замерла и тут же расплылась в улыбке. — Плавок нет? Так и я не в купальнике. Кстати, единственно, что забыла. Попросту не подумала.
Она сунула в пакет полотенце, и они отправились на реку.
— Ты в отпуске? — спросил Болтун, когда они оказались за воротами.
— Еще неделя, — подтвердила она. — А ты?
— Вроде того, — он грустно улыбнулся.
— Ты так и не рассказал, что произошло.
Некоторое время Болтун шел молча. Солнце скрылось за лесом. На небе зажглись первые звезды. Пахло коровьим молоком, полынью и старым деревом. Легкий ветерок доносил аромат луговых цветов. На скамейках у домов, отмахиваясь от наседавших комаров сломанными ветками деревьев, судачили старики. Проехал на старинном велосипеде подросток. Протарахтел мотоцикл, на котором сидело сразу трое человек.
Вскоре улица закончилась. Дорога пошла под уклон. Впереди среди кустов и редких деревьев появилась водная гладь. Проблеяла привязанная к столбику коза.
Они спустились к берегу. Татьяна присела на корточки и потрогала воду. Выпрямилась:
— Теплая.
— Интересно, почему никого нет? — удивился Болтун.
— В селе одни старики, — пожала плечами Татьяна, — да оставшиеся в живых алкоголики.
— Их что здесь, отстреливали? — улыбнулся Болтун.
— Почему так решил? — она выпрямилась, отряхнула руку. — Зайди ради интереса на кладбище. Средний возраст покоящихся там тридцать лет. Пьют все, что горит. В прямом смысле. Я, когда отца хоронила, нанимала двоих яму копать. Договорились за четыре бутылки. Когда я им настоящую водку дала, думала, они от удивления умрут. Так у них самогон, очистители разные, денатурат, брага. Кстати, эти могильщики в течение месяца умерли.
— Везде в деревнях так, — подтвердил он и снял рубашку.
— Отвернись, — неожиданно потребовала она.
Он подчинился.
Послышалась возня. Потом шаги, всплеск воды.
— Можно!
Болтун обернулся. Татьяна плыла к середине. Разбросанные по воде волосы намокли и повторяли контуры плеч. Пока она была спиной к берегу, он снял штаны и быстро вошел в воду. Она действительно была теплой. Дно илистое, мягкое. Некоторое время он стоял, наслаждаясь прохладой и чувствуя, как мелкая рыбешка тыкается в щиколотки. Наконец Болтун присел, оттолкнулся ногами и с удовольствием поплыл.
Тем временем Татьяна переплыла реку и встала. Вода доставала ей до половины груди. Как ни старался Болтун, но взгляд словно прилипал к ее смуглой коже, светлому рисунку от лямок купальника, ровной впадинке позвоночника между лопаток. Отжимая волосы, она непроизвольно обернулась к нему и улыбнулась. Он на какое-то мгновение замешкался и перестал грести. Тело пошло ко дну. Не намного, но в открытый рот попала вода, которую тут же вдохнули легкие. От неожиданности он поперхнулся и встал. Не тут-то было. Дна под ним не оказалось. Он снова с головой ушел на глубину. Причем снова вдохнул порцию воды и разразился кашлем, чувствуя, как ужас сковывает мышцы спины. Вода ворвалась в носоглотку, разрывала грудь. Он рванул из последних сил вверх, видя сквозь толщу воды небо. Вырвавшись на поверхность, попытался вдохнуть воздуха, чтобы закричать, но не смог. Последнее, что он видел, — это испуганное лицо Татьяны, потом берег, такой далекий…
В кромешной темноте Болтун был сгустком ощущений, которые возникают в груди при сильном кашле. На абсолютно черном как бездна фоне мерцала вспышка. Постепенно становясь все ярче. Он неожиданно почувствовал, что лежит на спине. Его душит кашель. Из темноты стали вырисовываться мечущиеся силуэты. Некоторое время он не понимал, кто он и что с ним. Ощущения раздирающей боли притупились. Было страшно холодно. Болтун открыл глаза.
— Милый, давай! — кусая губы, стонала Татьяна.
Он понял, она тянет его из воды. Прямо над его лицом ее грудь. Твердый сосок скользнул по щеке к губе, словно специально, и попал в широко открытый рот. Болтун ощутил губами ее бархатистую кожу и весь напрягся, замерев.
Она приподнялась и заглянула ему в глаза.
— Слава богу! Почему не сказал, что плаваешь как топор?! — в тот же момент звонкая пощечина окончательно вернула его в реальный мир. Ступор прошел. Он резко перевернулся на бок, подтянул к животу ноги и снова стал кашлять.
— Господи, живой! — простонала она.
Болтун медленно сел. Татьяна стояла перед ним на коленях, запрокинув к небу голову, а он с бесстыдством смотрел на нее. Страшная сила словно магнитом тянула к этой ямочке под ключицей, тонкой изящной шее с едва заметной синей жилкой…
