Андрей Дышев - Троянская лошадка
– Вы можете оставить свое глупое мнение при себе? – поинтересовался я. – Вы можете не лезть мне в душу и не упоминать Ирэн?
– Конечно, – тотчас ответил Крот. Я обратил внимание на то, что лицо его было красным, как мухомор, и по нему струился пот.
Некоторое время мы шли молча. Мне казалось, что лес становится все более густым. Валежник, покрытый мхом и опутанный колючими лианами, заставлял меня обходить его, и я часто менял направление, но Крот, не выпуская компас из руки, поправлял:
– Пожалуйста, чуть левее… Немножко правее, если это вас не сильно затруднит…
Он был моим конвойным, а я – арестантом. Я прилагал немало душевных усилий к тому, чтобы вынести эту унизительную роль. Я позволял Кроту упиваться своей небольшой властью надо мной только ради того, чтобы как можно быстрее, не отвлекаясь на ссоры и ругань, встретиться с Морфичевым. С ним я буду идти и день, и ночь, лишь бы подальше оторваться от Крота и Ирэн. Конечно, они попытаются увязаться за нами; не исключено, что Ирэн станет играть на моих чувствах, постарается вызвать во мне жалость и сострадание, начнет умолять не оставлять ее в этой глухой чаще вместе с громоздким и малосильным Кротом. Но я должен спокойно и жестко сказать ей: «Ты можешь идти с нами, если, конечно, выдержишь наш темп». И мое воображение в мельчайших деталях рисовало картину, как Ирэн со стонами и слезами бежит за мной, спотыкается, падает в грязь. Ее волосы спутаны, лицо выпачкано, ноги дрожат. Она умоляет меня простить ее. Она с трудом поднимается, но через несколько шагов падает снова и горько рыдает… А я, гордый и непреклонный, бегу рядом с Морфичевым, стискивая зубы, и моя душа пуста, и нет в ней места для жалости…
– Я устал, – сказал Крот. – Давайте немного передохнем.
– Мы и так еле плетемся и пока прошли не больше двух километров, – недовольным тоном заметил я.
– Я устал, меня уже не держат ноги! – капризно повторил Крот, сел на землю и привалился спиной к стволу дерева. – Никуда они от нас не денутся. Часом раньше, часом позже…
Я продолжал стоять. Крот открыл рюкзак, вынул фляжку с водой и сделал несколько больших глотков.
– У вас длиннее ноги, чем у меня, – сказал он, оторвавшись от фляжки. – Потому вам легче идти.
– Оставьте свой рюкзак здесь, – предложил я. – Встретитесь с Ирэн и вернетесь за ним.
– Лучше, – произнес Крот, заталкивая фляжку обратно, – лучше вы оставьте свой, а понесите мой.
Он начинал наглеть. Я отвернулся от него и уставился на густой куст с тонкими стреловидными листьями, усеянными какими-то странными черными ягодами. Я машинально потянулся к одной из них, чтобы сорвать, но тотчас с брезгливостью отдернул руку. То, что я принял за ягоды, оказалось омерзительными черными слизняками с оранжевым ободком на гофрированном тельце.
– Как вы думаете, они ядовиты? – спросил Крот.
– Сейчас узнаем, – ответил я и, сорвав один лист с прицепившимся к нему слизняком, кинул его Кроту.
Тот с необыкновенной прытью вскочил на ноги и принялся со всей дури отряхиваться.
– Вы что?! – орал он, широко раскрывая перекошенный от брезгливости рот. – С ума сошли? У вас идиотские шутки! Я вам тоже брошу эту мерзость за воротник!
– А вы, оказывается, симулянт, – сказал я и, подтянув лямки, пошел дальше.
Крот не без труда догнал меня. Он тяжело дышал мне в затылок и часто шмыгал носом.
– Я вообще не переношу насекомых, – признался он. – Предпочитаю иметь дело с крокодилами, тиграми, удавами – с любой хищной тварью. А все эти пиявки, пауки, черви – нет, это не для меня. Змею или, скажем, лягушку, я вообще могу съесть… Кстати, а вы еще не проголодались?
– Я поем с Морфичевым.
– А я бы сейчас перекусил. Нас снабдили неплохим провиантом. Есть кофе, чай, сублимированное мясо, каши и супы. Признайтесь, вы бы не отказались от порции картофельного пюре с мясом индейки? Или, скажем, от спагетти с креветками? Предлагаю взаимовыгодный обмен: ваш примус – моя еда. Идет?
– Я не голоден.
– Вы упрямитесь, – гнул свое Крот. – Голову на отсечение даю, что ваш напарник давно нашел общий язык с Ирэн. И наверняка угостил ее каким-нибудь деликатесом. Обратите внимание – за ваш счет! Так что у вас нет резона отказываться от моего предложения. Вы действуете себе в убыток.
Я решил не продолжать дискуссию на тему еды и, чтобы отвлечься, стал изучать растительный мир. Но слова Крота прицепились к моему сознанию как пиявки. Вопреки своему желанию я стал представлять, как Морфичев обхаживает Ирэн, как они разжигают примус, перебирают пакетики с концентратами и спорят, что лучше приготовить. Морфичев еще тот котяра! Старый ловелас! Это он только с виду фанатик Игры. А как топорщились его усики, когда он разглядывал Ирэн! «Вот та шатенка мне приглянулась. Хороша, правда?»
Я невольно участил шаги.
– Эй, эй! – тотчас напомнил о себе Крот. – Не так быстро!
Прошло еще немного времени, и Крот без предупреждения повалился на землю, раскинул в сторону руки и ноги, закрыл глаза и притворился мертвым. По моим подсчетам, мы прошли километров семь. Если Морфичев и Ирэн шли в нашу сторону в таком же темпе, мы должны встретиться с ними уже через час.
– Можете делать со мной что угодно, – пробормотал Крот, не открывая глаза, – но без еды я больше не сделаю ни шага.
Если бы сквозь густую крону пробивалось солнце, я запомнил бы направление движения и пошел дальше один. Но над моей головой по-прежнему темнела непроницаемая, сотканная из веток и листьев крыша, и небо, по всей видимости, все еще было затянуто тучами, и никак нельзя было обойтись без компаса. Крот предусмотрительно затолкал его в карман брюк, а на рюкзак, где была карта, как на подушку положил голову. Конечно, я без особых усилий мог скрутить Кроту руки, вывернуть его карманы, выпотрошить рюкзак, но это была бы уже не Игра. Я не мог уподобиться Акулову, готовому идти к победе по трупам. Я презирал бы себя, если бы применил физическую силу, заведомо зная, что Крот слабее меня. В конце концов, компас и карта принадлежат ему, и мы с ним не заклятые враги, а всего лишь участники телевизионного шоу.
Мне опять пришлось принять его условие.
– Хорошо, обедайте, – сказал я, скидывая на траву рюкзак.
– А вы? Вы что, отказываетесь от картофельного пюре с мясом индейки?
Я хотел сказать, что отказываюсь в пользу Ирэн, но промолчал. И что эта Ирэн все время висит у меня на языке? Свет клином на ней сошелся, что ли? Просто я не голоден. И вообще, мне неприятно есть в компании с Кротом. Я потерплю немного. Еще чуть-чуть, и я встречусь с Морфичевым, а с Кротом расстанусь, и уже тогда буду решать, когда и что мне есть.
Глава 10
Рыночные отношения
– Разжигайте примус, – приказным тоном произнес Крот и стал выкладывать на траву пакетики с сублиматом.
– Сто долларов, – ответил я и зевнул.
– Что? – не понял Крот, отрывая взгляд от пестрой упаковки с куриным супом.
– Сто долларов за пользование примусом, – повторил я, стаскивая с ноги мокрый ботинок.
– Вы что, смеетесь? – с надеждой спросил Крот. – С какой стати я должен вам платить за примус?
– А с какой стати я должен давать вам его в пользование?
Я стянул носки, выжал их и осмотрел ноги. Ай, молодец Морфичев! Тысячу раз он был прав, когда велел мне купить пять пар носков и лейкопластырь.
– Ну, знаете! – с возмущением прошептал Крот и покачал головой: – Сто долларов за какой-то паршивый примус!
– Поищите дешевле, – предложил я. – Лес большой, может, найдете.
Крот вздохнул, пошевелил губами, поиграл глазами, выказывая немое возмущение, и стал нервным движением надрывать пакетик с супом. Оторвав уголок, он высыпал немного желтого порошка на ладонь, лизнул его и тотчас сплюнул.
– Гадость, – пробормотал он и, исподлобья взглянув на меня, уточнил: – Вы что ж… вы серьезно, насчет ста долларов?
– Абсолютно, – заверил я. – Что такое для вас сто баксов? Для вас, крутого бизнесмена? На Побережье вы диктовали мне условия. А здесь – я. Рыночные отношения!
– Ах, вот вы о чем, – с пониманием кивнул Крот. – Значит, вы мне мстите? За то, что я уступил принадлежащий мне офис другому человеку?
– Я расплачиваюсь с вами вашей же монетой.
– Я, между прочим, могу утолить голод и сырым сублиматом. А вот вам придется на своем примусе варить слизняков.
– Что ж, ешьте сырой сублимат. Приятного аппетита!
Крот рассерженно отшвырнул пакетик с супом в сторону и, нахмурившись, стал придирчиво рассматривать ногти на руках. Он упорно молчал несколько минут и наконец произнес:
– У меня и денег таких с собой нет… Может быть, завалялись где-то… Хотя вряд ли…
Расстегнув куртку, Крот сунул руку в нагрудный карман и с озабоченным видом стал исследовать его содержимое.
– Ваше счастье… – пробормотал он и, не глядя в мою сторону, протянул мне стодолларовую купюру. – Грабитель… Сто баксов за примус! Безумие! Скажи мне кто-нибудь, что я отдам такие деньги за примус, ни за что бы не поверил.
