Джеральд Браун - Империя алмазов
РЕЗИНОВЫЕ ИЗДЕЛИЯ НА ЗАКАЗ
Второй этаж
Он почувствовал себя на диво нормальным человеком, очевидно, по контрасту. Сейчас он был в центре Сохо. В этом районе собрано все, что служило для удовлетворения различных сексуальных причуд и желаний. Самый воздух был тут пропитан похотью.
Господи, что он тут делает? Но у него сразу же нашлось оправдание: надо просто убить время. Ему и в голову не приходило, что он оказался здесь сознательно: хотел посмотреть на коммерцию более низкого уровня, но гораздо более надежную, чем торговля драгоценными камнями.
Он зашел в галерею, где располагались игральные автоматы. Проходя, он обратил внимание, как много народу собирается здесь в это время дня. Он был удивлен. У всех было одинаковое выражение лица. Оно не менялось – выигрывали они или проигрывали.
Чессер разменял фунт монетами по пенни. Двести сорок английских пенни. Он переходил от автомата к автомату, тратя на каждый по несколько минут и монет и, наконец, остановился перед большим столом со сверкающим медным прямоугольником в центре. Идея игры была проста: надо попасть монеткой в лунку. Одно попадание приносило пять пенни. Чессер сделал несколько попыток и один раз почти попал. Он остановился: его заинтересовал мужчина, бросавший с другой стороны. Руки у этого человека были грязные, а костюм измятый и поношенный.
Тот, очевидно, считал это занятие весьма серьезным делом. Наверное, он видел в этом свое призвание, ведь у него здорово получалось. По крайней мере одна из трех брошенных монет попадала в лунку, тем самым принося ему прибыль, хотя и небольшую. В конце дня ему, может быть, хватит, чтобы заплатить за ночлег, кружку пива и яблочный пирог.
Чессер попытался сымитировать его манеру бросать, полагая, что в этом-то и заключается весь фокус. Но у него ничего не вышло. Его монетки попадали мимо лунки, будто кто-то отклонял их магнитом, и скоро ему надоело. Потеряв терпение, он швырнул все оставшиеся монетки сразу полной горстью. Большинство скатилось по желобу. Другие лежали бесполезными кучками. В лунки попало всего несколько штук.
Ему надоело торчать в Сохо, и он ушел. Часы показывали одиннадцать тридцать; до прихода Марен оставалось только полчаса. Пора было идти в «Риц» и ждать ее там.
Но пока он шел по Бревер-стрит, по-прежнему оставаясь в Сохо. Ему не терпелось скорее оказаться в «Рице», и он шел, не глядя по сторонам. И напрасно. Если бы он сейчас оглянулся, то увидел бы Мичема и, скорее всего, узнал бы его, хотя тот стоял к нему спиной и читал объявления на доске рядом с магазином, торговавшим порнографией. Мичема интересовали объявления, отпечатанные на машинке на небольших, четыре на пять, карточках. Мичем пытался решить, какое из двух выглядит более многообещающим:
«Красивой, строгой гувернантке требуются ученики, желающие пройти полный курс примерного поведения. Кожаной униформой обеспечу. ВЕЛ-2894»
или:
«Молодая девушка, властная, умеющая отдавать приказы, наймет приходящего помощника для работы по дому. Контракт обязателен. СХЕ-9438»
Если в Сохо на Чессера никто не обращал внимания, то здесь, в «Рице», он сразу стал объектом для множества неодобрительных взглядов. Он занял место поближе к выходу на Пикадилли: оттуда должна была появиться Марен. Однако не успел он усесться на покрытое дамасским ковром сиденье, как к нему подошел один из официантов и сообщил, что он одет неподобающим образом.
– Джентльмены, – он сделал ударение на слове «джентльмены», – должны носить галстуки и пиджаки.
Чессер улыбнулся с извиняющимся видом и стал отворачивать рукава и застегивать манжеты. Ему предложили пройти в комнату для мужчин и там привести себя в порядок. Чессер этому совету не последовал. Чувствуя на себе взгляды многих глаз, он застегнул рукава, надел пиджак и завязал галстук. Обернувшись к стене, – в «Рице» повсюду висели зеркала, – он убедился, что узел галстука не съехал набок. Теперь не было никаких оснований лишить его привилегии заказать неразбавленное виски и «Перье», чтобы запивать. Но принесли не сразу, наверняка в наказание.
Он собирался только пригубить виски, но вместо этого сделал большой глоток, обжегший ему горло. «Перье» он принял как противоядие, чтобы запить виски. Часы показывали ровно двенадцать. Он посмотрел на входную дверь. Марен не было. Она должна вот-вот появиться. Он старался все время смотреть в этом направлении: хотелось скорее увидеть ее. Она была очень нужна ему сейчас.
Пять минут, показавшихся ему часом, он не отводил взгляда от входа, даже когда прихлебывал из бокала. Он допил виски и знаком приказал официанту принести еще порцию. Потом до него стали доноситься разговоры посетителей, сидевших за соседними столиками. Две пожилые дамы говорили о своей недавно умершей приятельнице. Справа три замужние молодые женщины с аппетитом поедали деликатесы и отчаянно сплетничали.
Когда он приканчивал третий бокал, на часах было двенадцать тридцать семь…
– Тебе надо поесть.
– Я не голоден.
– Ты должен поесть.
– Я должен выпить, – сказал Чессер и допил то, что еще оставалось в бокале. Он поманил пальцем стоявшего неподвижно, как статуя, официанта.
– Зачем ты это сделал?
– По той же причине…
– Это все, что ты можешь сказать?
– Погоди, дай мне закончить. Я как раз собирался сказать… по той же причине, по которой ты этого не сделал. Чтобы сохранить лицо. Из гордости, ну и из-за всякого такого дерьма.
– Не ругайся.
– Не учи меня.
– Ты слишком часто повторяешь, что ты плевать на все хотел. Становится ясно, что это не так.
– Ну ладно. Я не хотел плевать.
– Ты не должен был так поступать. Всего-то и надо было, что пять минут держать себя в руках. Не так уж трудно. В конце концов, я…
– Да, я знаю. Ты держал себя в руках двадцать лет.
– Я убедил Систему, что ты им подойдешь. Я рекомендовал тебя.
– Зачем?
– Это было самое лучшее, что я мог тебе оставить. Разве ты не хочешь стать человеком?
– Я и так человек.
– Посмотри на приятелей, с которыми ты учился в школе. Где они сейчас?
– Отбывают пожизненный приговор.
– Ты мог бы стать юристом, но бросил.
– Юрист из меня получился бы отвратный.
– С Системой у тебя был шанс получить что-нибудь и для себя.
– Я отдал этому десять лет.
– У тебя на уме одни бабы.
– Я продал большой алмаз. Такой, что тебе и не снилось.
– И кто-то вынул его у тебя из кармана с такой легкостью, будто это стеклянный шарик. Ты ведь считаешь себя умнее всех.
– Это правда. Но ты напрасно отдал им столько лет. Систему не интересует никто, кроме ее самой.
– Ну и что ты собираешься делать дальше?
– Пока не знаю.
– Может, ты думаешь, что тебя всегда будут любить за красивые глаза…
Оставив за отцом последнее слово, Чессер пришел в себя и взглянул на часы.
Двенадцать пятьдесят девять.
Он поднял глаза и увидел в хрустальной люстре отражение очаровательно улыбавшейся Марен. Она присела, поцеловала его и даже не извинилась за то, что опоздала на целый час.
– Сегодня было что-то необыкновенное, – сообщила она. – С Жаном-Марком поговорить не удалось. Я не знаю, где он пропадал. Но Милдред показала мне еще кое-кого.
– Кого же?
– Одну женщину по имени Бабетта. Она приняла слишком много снотворных таблеток. Я получила несколько хороших советов.
– Насчет того, как лучше одеваться?
– Нет, правда, я много узнала от нее, – Про тот свет?
– Нет, про этот. Ты ел?
– Я ждал тебя.
– Милдред сунула мне что-то.
– Ага, а ты проглотила.
– Ты тут выпивал, я чувствую по запаху. – Немножко.
– Тебе надо поесть.
Ему хотелось, чтобы она спросила про сегодняшнее утро. Чессер думал, она обрадуется, узнав, что он ушел из Системы. Она всегда была безразлична к бриллиантам. Единственные украшения, которые она носила – старинные, совершенно необыкновенные, с маленькими полудрагоценными камнями. В начале их романа он подарил ей на день рождения бриллиант весом пять карат от Тиффани. Она была в восторге, но так ни разу и не надела его.
– Сегодня у меня кое-что случилось, – начал он.
– Ты ведь не хочешь здесь есть. Я так и думала и поэтому допросила их не отгонять машину на стоянку. Пошли.
Она уже встала.
Чессер решил, что пяти фунтов более чем достаточно, чтобы расплатиться по счету. Он оставил деньги на столе, на секунду задержался, чтобы кинуть в рот кубик льда из стакана «Перье», и пошел за ней. Он думал, она помчится вперед, чтобы занять место за рулем, но, подойдя к двери, она остановилась, подождала его и нежно взяла за руку.
– Перекусим где-нибудь по дороге, – пообещала она. – Я тоже ничего не ела на десерт.
ГЛАВА 12
После рыбы, средиземноморской камбалы, подали дичь, разводимую в собственном питомнике, и тут Мэсси, обращаясь к Чессеру, обронил:
– Я получил отчет от сыщиков. – Он произнес это таким небрежным тоном, что Чессер, на что-то еще надеявшийся, принял это за хорошую новость.
