Сергей Самаров - Зомбированный город
Закончили осмотр коридора. Больше «жучков» не нашлось. Пока Алина занята на кухне, быстро осмотрели ее комнату. Там тоже отыскался «жучок» над самой дверью. Осмотрели и спальню профессора. Один «жучок» нашелся, как и в комнате Алины, наверху над дверью, второй под подоконником. После этого сделали перерыв перед самым трудным объектом, каким виделся кабинет. Попили чай. И снова взялись за рамки.
Сначала сам Артур Владимирович развинтил поочередно две крышки трубки стационарного телефона и без всякой дополнительной аппаратуры вытащил и из-под микрофона, и из-под наушника по крошечному «жучку». Положил на стол перед профессором.
— Это значит, что у них не все в порядке или с техникой, или с людьми, умеющими эту технику обслуживать. «Жучки» в телефонные трубки ставили в шестидесятые годы прошлого века. Может, еще и в семидесятые, и, по инерции, в начале восьмидесятых. В середине восьмидесятых уже начали вставлять прибор в телефонный щиток на улице и считывать разговоры оттуда. А здесь — какая-то самодеятельность на уровне советских детективных романов. Тогда писателям запрещали писать о существующей технике, даже если они ее знали. Можно было упоминать только устаревшее и неиспользуемое оборудование. Впрочем, может быть, у них не получилось наладить связи в телефонной компании, и они просто не знают, где находится телефонный щиток вашего дома.
За десять минут Володя с Алексеем сняли еще три «жучка» в разных местах кабинета…
Глава девятая
Едва уехали гости, позвонил компьютерщик Лева, которого минувшим вечером приводил уже покойный Борис. Как-то так получилось, что Игорь Илларионович совсем забыл о нем и о своем обещании встретиться с ним. День прошел напряженно и непривычно, и профессор весь день был выбит из колеи. Но Леве следовало помочь, тем более это дало бы новый материал для многообещающего эксперимента, пусть пока и никак не связанного с текущим.
— У меня сегодня был сумасшедший день. Не успел подготовиться. Завтра сможешь мне часов в одиннадцать позвонить?
— Нет проблем, Игорь Илларионович. У меня свободный график.
— Я подготовлю оборудование и закажу для тебя пропуск. Позвонишь, скажешь, где тебя встретить. Встретим и отработаем.
— Договорились. Ровно в одиннадцать я позвоню.
О происшествии с Борисом не было сказано ни слова. Возможно, Лева просто ничего не знал, возможно, просто не захотел говорить, будучи не в курсе, знает об убийстве профессор или нет. Но вчера Страхову не показалось, что они закадычные друзья. Компьютерщик вполне мог еще и не знать о смерти Бориса.
Однако этот звонок вызвал из памяти и предшествующие события минувшего дня, разговор с Елизаветой, женой прапорщика, и обещание провести с ней оздоровительный сеанс гипнотерапии. Может быть, если потребуется, даже несколько. Раньше, еще до работы в институте, Игорь Илларионович часто проводил такие сеансы. Он не прибегал ни к каким медикаментозным методам, а просто настраивал нервную систему и психику пациента на полную мобилизацию резервных сил организма. Человек сам обычно не знает, какие силы заложены в него природой, но порой случается, что силы эти пробуждаются в какой-то критический момент сами. Классический пример тому многократно описан в научной литературе. Женщина гуляет с ребенком в лесу. Вдруг падает дерево и придавливает ребенка. Женщина в порыве хватает ствол и отбрасывает его в сторону, чтобы освободить ребенка. А потом десять здоровенных мужиков не могут этот ствол поднять. Индусы называют это пробуждением змейки кундалини, живущей в нашем позвоночнике. Но как бы это ни называли, подобная сила есть в каждом человеке. Нужно только пробудить ее. И гипнотические сеансы помогают этого добиться. Причем помогают не только людям с нервными и психическими заболеваниями, но даже тем, кто страдает от разных напастей. Гипнотизер во время сеанса не лечит то, в чем он не является профильным специалистом. Он только мобилизует внутренние силы организма.
Но Елизавета почему-то не звонила. Может быть, просто стеснялась. Сразу звонить ей Игорь Илларионович не стал, решил сначала поужинать. Однако и после ужина звонка не последовало. Дольше ждать смысла не было — подходило время укладывать детей спать. Страхов взял мобильник и позвонил Елизавете. Ответа он ждал долго, но так и не дождался. Может быть, и правда женщина укладывала детей спать. В любом случае, он ей напомнил своим звонком о договоренности, а дальше уже ей решать. Если не хочет лечиться, насильно же ее не заставишь.
Днем Алина, как еще накануне договаривались отец с дочерью, сходила в компьютерный салон и купила отцу новый жесткий диск, причем не обычный, который ставится внутрь компьютера, а внешний, подсоединяемый через USB-порт. На диске уже была установлена и операционная программа, и все необходимые для работы программы, и интернет-браузер. Выйдя в почтовый ящик, профессор Страхов перебросил на компьютер копии всех рабочих материалов, необходимых ему для работы, и засел за них, наверстывая то, что из-за спецназовцев не сумел сделать в рабочем кабинете.
Телефонный звонок раздался только через час. Незнакомый женский голос говорил негромко, словно собеседница старалась, чтобы ее не услышали со стороны.
— Здравствуйте. Вы недавно звонили по этому номеру…
Игорь Илларионович посмотрел на высвеченный номер. Это был номер, который продиктовала Елизавета. Но голос явно не ее.
— Я хотел бы поговорить с Елизаветой. Если можно, говорите погромче…
— Невозможно громче. Дети спят. Еле уложила. А Лизы нет. Не будет уже Лизы… — в голосе звучала откровенная и неприкрытая печаль.
— А вы кто? — спросил Страхов, уже понимая, что трагедии не закончились и дело развивается по сценарию человека, который никому свой сценарий не дал прочитать. — И что случилось с Елизаветой?
— А вы кто? — прозвучало в ответ.
— Профессор Страхов. Психотерапевт. Мы договаривались, что она сегодня позвонит и мы условимся о времени, когда я смогу с ней поработать, чтобы нервы и психику подлечить. А она не позвонила. Так что с ней случилось?
— Она сегодня пошла к следователю узнать насчет мужа. Попросила меня с детьми посидеть. Мы вместе работаем. У меня сегодня свободный день. Отчего же не помочь… И Лизу по дороге грузовик переехал. Большой, говорят, грузовик. Водитель высоко в кабине сидел и не видел, как она подошла. Она двигалась по переходу, он других, кого видел, пропустил, а Лизу не заметил. И поехал. Сразу… Без мучений… Отмучилась…
Женщина вздохнула.
— А дети?
— Просто беда с сиротками. Как их жалко. Такие ребятки хорошие. Пока я вожусь. Завтра мать Славы из деревни приезжает. Она еще не знает ничего. Ее только вызвали, ничего не сказали — ни про Славу, ни про Лизу. Про Лизу вообще не успели. Мать уже в поезде была. Следователь обещал сам ее встретить и домой отвезти. Они уже и вагон знают, и место. Сейчас же все регистрируют. Вот бабушка внуками и займется.
— Извините. Я в этой ситуации помочь уже ничем, наверное, не смогу…
— А кто теперь, кроме Бога, поможет… Остается уповать только на него, — тихо сказала собеседница и отключилась от разговора.
Игорь Илларионович снова сел за компьютер, но разве можно в таком состоянии работать, разве можно думать о чем-то другом, кроме случившегося! Минут десять посмотрев бездумно в монитор, где кривая отображала на графике температурные перепады ворчливой крысы Цицерона, Страхов опять взялся за трубку. Начал набирать номер телефона профессора Торсисяна, но, не набрав и половины, бросил.
Этот разговор не принесет положительного результата, сообразил после короткого раздумья Игорь Илларионович. Более того, этот разговор опасный. Для чего группе ФСБ и тесно с ней сотрудничавшему профессору Торсисяну понадобился артист Игорь Владимирович — непонятно, и никогда не станет понятно. Страхова просто не подпустят к истине, он хорошо знает принцип: «Нет человека — нет проблемы». Как никто и никогда не объяснит Страхову, за что была убита женщина в том же подъезде, где потом был зарублен артист, как никто не сообщит, с Елизаветой произошел несчастный случай или там было что-то подстроено. «Нет человека — нет проблемы». Игорь Илларионович вовсе не хотел, чтобы этот принцип страховки был отнесен и к нему. И для чего он вообще пытается что-то узнать? Это что, простое любопытство? Нет, сам себе сказал профессор. Это не любопытство. Любой садовник, сажая яблоню, желает знать, какие плоды она будет давать, кислые или сладкие, сочные или не слишком. Так и он, работая над воздействием на человеческий мозг, желает узнать, каковы результаты его труда, как применяется оружие, изготовленное профессором Торсисяном на основе его, профессора Страхова, опытов и изысканий, его многочисленных экспериментов. И это желание естественное. Оставалось только надеяться, что сотрудничество со спецназом ГРУ не выльется во что-то подобное. И, конечно, лучше самому ехать с этими офицерами, чтобы самому видеть и самому решать, насколько действенно то, что производит институт…
