Евгений Сухов - Черная братва
– Верно, недоговариваю. – Губы Анатолия разлепились в широкой располагающей улыбке. – По нашим данным, скоро Сомали превратится в один из крупнейших центров терроризма; уже сейчас на его территории функционируют около трех десятков лагерей по подготовке моджахедов. Страшно даже представить, что может произойти через пять лет, если ситуация будет развиваться с такой же динамикой. Террористы всех мастей будут чувствовать себя здесь куда более свободными, чем в каком-нибудь Афганистане. Хотя и сейчас они здесь не чужие. По существу, подмяли под себя всю центральную власть. Ты последний, с кем им хоть как-то приходится еще считаться. Полагаю, что это не надолго. В твоем распоряжении месяц-другой, а может, и этих дней уже не осталось. – Юсуф Ахмед подавленно молчал, думая о чем-то своем. – Потом они просто отнимут у тебя власть, а тебя самого выставят за порог. Насколько я тебя знаю, такая роль тебе не подходит.
– Хорошо, я попробую, – с трудом выдавил из себя Юсуф. – Но по твоим глазам вижу, что ты хочешь сказать что-то еще.
– От тебя ничего не скроешь, – расслабленно откинулся на спинку кресла Шестаков. – Всегда поражался твоему таланту распознавать суть. Может, расскажешь, как это у тебя получается?
– У вас, у белых, это не получится, для этого нужно родиться в Африке. Мы как-то ближе к природе, нам легче. Но ты не ответил на мой вопрос.
– Ты нам должен сдать Ибрагима! – твердо проговорил Анатолий. – Это главное условие. С устранением Ибрагима многие проблемы просто отпадут сами собой.
Лицо Юсуфа Ахмеда вновь застыло. Видно, из таких людей, как он, шаманы в отдаленных уголках Африки копируют свои знаменитые маски из черного дерева, чтобы отпугивать злых духов. Пробиться через толстую кору дерева будет сложно. Хотя, где наша не пропадала! И Шестаков продолжил:
– Что толку, если мы сейчас вытесним его с территории Сомали? Со своими моджахедами он просто перейдет в Кению или куда-нибудь в Эфиопию, а потом, ввиду слабой власти, с его-то колоссальным опытом и организаторскими способностями, создаст нечто более впечатляющее. Как только его не станет, многие проблемы просто исчезнут сами собой.
– Но появится другой Ибрагим. Ты над этим не задумывался?
– В ближайшие пять лет человек такого масштаба, как Ибрагим, не появится. Кроме здорового фанатизма и личной храбрости, он должен иметь большую биографию и располагать огромным состоянием, чем далеко не каждый может похвастаться… А если к этому еще добавить невероятное бескорыстие, встречающееся крайне редко, то Ибрагима можно назвать человеком уникальным. Так что заявляю с полной уверенностью – в ближайшем окружении такого человека не существует, а того, который появится позже, мы сумеем изучить и нейтрализовать.
Лоб у Юсуфа Ахмеда был большой, выпуклый, без единой морщины. Хороший лоб, сократовский, многообещающий. Под такой знатной лобовой костью наверняка должны зарождаться весьма умные мысли. Знатный лоб! С его помощью можно проломить не одну логическую загадку, над которой столетиями бились целые поколения мудрецов и философов.
Брови Юсуфа Ахмеда изогнулись. В эту самую минуту он решал не менее сложную задачу. Даже крякнул, а потом негромко произнес, явно сдаваясь:
– Хорошо. В чем будет заключаться моя помощь?
– Как только Ибрагим объявится, ты дашь нам знать, – с ноткой облегчения в голосе произнес Шестаков.
– Договорились.
Глава 12
Дорога в Сомали
Гурий Мещерский принял ислам под именем Мухаджир после смерти своей невесты, убитой в ходе спецоперации российским подразделением. Только значительно позже ему удалось установить, что к ее смерти были причастны ее приемный отец имам Рахман и один из руководителей «Аль-Каиды» – Ибрагим. Мещерскому с горечью думалось о том, что он был обманут и последние годы проживал чужую жизнь, К тому же люди, которым он доверился, оказались виновны в смерти любимой. Месть сделалась смыслом его жизни. С имамом Рахманом Мухаджир расправился в годовщину гибели невесты, теперь наступал черед Ибрагима.
Дорога Гурия Мещерского лежала в Сомали, где находился Ибрагим. Но сначала была Турция…
Нельзя сказать, что Мухаджир и Искандер считались большими друзьями и присылали на день рождения друг другу поздравительные открытки, но в редкие встречи, когда их сводила судьба, они, приглядываясь к изменениям, произошедшим с ними, понимали, что связаны чем-то большим, чем общими воспоминаниями.
Они никогда не говорили о дружбе и уж тем более не клялись в вечной преданности, но Мухаджир всегда знал, что Искандер явится к нему на помощь немедленно, пренебрегая самыми строгими запретами, если он его позовет. Собственно, так случилось и на этот раз. А все потому, что четыре года назад Мухаджир, рискуя собственной жизнью, вынес его раненого из-под минометного обстрела. Они оказались тогда зажатыми федеральными войсками в одном горном ущелье. И в том, что Искандер остался в живых, а в последующие три года обзавелся четырьмя женами и шестью детьми, была заслуга именно Мухаджира. Никто из них никогда не вспоминал тот бой, в котором из тридцати шести человек осталось лишь четверо, но Искандер, стоило ему только увидеть Мухаджира, тут же воспоминал его коротко стриженный затылок и камуфляж, мокрый от пота.
Искандер подъехал в аэропорт точно к прибытию самолета. На стоянке автомобилей отыскал небольшое место для «Ниссана», втиснувшись между небольшим грузовиком и седаном «Вольво», и, поставив машину на сигнализацию, направился в зал ожидания. А еще через несколько минут через узкий проход в зал ожидания с сумками в руках потянулись вышедшие пассажиры. Искандер цепко всматривался в каждого из них, надеясь увидеть Мухаджира, но его не было.
– Ты не туда смотришь, – раздался вдруг за спиной знакомый голос. – Я уже несколько минут за тобой наблюдаю, а ты меня даже не почувствовал. Считай, что ты убит, – улыбнулся Мухаджир, глядя в обескураженное лицо друга.
Судя по наполовину выкуренной папиросе, Мухаджир находился в зале ожидания не менее четырех минут. Поставив у ног небольшую сумку, успел освоиться и сейчас с интересом посматривал на пышные бюсты молодых немок, о чем-то энергично беседующих.
Он почти не изменился. Все так же строго подтянут, высок, плечи расправлены, чувствовалось, что на них совершенно не давил груз пережитых воспоминаний. Вот разве что кожа на лице сделалась несколько суше, и глаза смотрели пристальнее, видно, оттого и выглядели слегка колючими, будто пытались докопаться до тайных мыслей своего собеседника. А в остальном – молодцом!
– Когда ты подошел? – обрадованно спросил Искандер.
– Я выходил вторым, прошел мимо тебя, едва не задев локтем; странно, что ты меня не заметил, – спокойно отозвался Мухаджир. – Ты же смотрел прямо на меня.
Обладая фотографической памятью, Искандер мгновенно воспроизвел всех пассажиров, выходящих из зала прилета. Первым выходил худощавый парень. Вторым шел импозантный старик, тащивший за собой сумку на колесиках, следом за ним, держась под руки, шли две англичанки, эдакие кумушки британского розлива. Потом плотной толпой вышли остальные пассажиры: несколько студентов и еще две пары среднего возраста (судя по разговору, из Бельгии). Вот только среди них определенно не было Мухаджира. Как же он проскочил? Он же не бестелесное создание! И тут Искандера буквально передернуло: а что, если каким-то образом он сумел повлиять на него на расстоянии? Предположим, загипнотизировать или проделать еще нечто подобное? Ведь в свое время Мухаджир прошел через школу ГРУ, а там обучают всяким таким премудростям, какие и не снились обычному обывателю! Видно, Мухаджир заметил растерянность на лице Искандера и улыбнулся.
– Не напрягайся, брат, я был тот самый старик, на которого ты даже не обратил внимания. – В доказательство своих слов он вытащил из кармана седой парик. – Искусство перевоплощения. Ладно, пойдем отсюда. Куда ты меня повезешь?
– Недалеко за городом у меня небольшой дом. Уверен, что тебе там будет очень удобно.
В толпе пассажиров они вышли из здания аэропорта и направились на автомобильную стоянку.
– Тебе приходилось здесь бывать? – спросил Искандер только для того, чтобы как-то снять возникшее напряжение.
– Приходилось, – не стал вдаваться в подробности Мухаджир, распахивая дверцу автомобиля. И, уже устроившись на переднем сиденье, сдержанно добавил: – Отсюда неподалеку находится лагерь, в котором я провел шесть месяцев… в качестве наставника моджахедов.
– Понятно.
Прямо перед ними остановился автобус с туристами, и сейчас водитель терпеливо дожидался женщину с узлами, косолапо спешащую к ним. Искандер дождался, когда водитель автобуса, пыхнув черным облаком отработанного дизельного топлива, выехал на главную магистраль, и только после этого тронулся с места.
