Борис Бабкин - Эта война еще не кончилась
Слова премьера означают лишь одно: дипломатические игры с Чечней закончены, ошибки 1994–1995 годов повторять нельзя…
Борис, потянувшись, открыл глаза, прислушался, улыбнулся и рывком сел.
Илья лежал на спине, закинув руки за голову. По всему было видно, что он не спал.
Бабич посмотрел на часы и довольно кивнул:
– Срабатывает. Внутри счетчик отсчитал полтора часа сна, и все. Но вот что хреновато: куда нам идти? Исы нет, а никто из нас здесь не был. Назад тоже дорога отрезана, одни мы не пройдем.
– А кто возвращаться хочет? – недовольно спросил Денис.
– Я к слову, ситуацию проясняю. Надо решить, что делать. Для начала – куда пойдем? Иса мне перед переходом адреса своих дал и одного приятеля. – Сунув руку в карман, он достал небольшой листок. – Но их еще найти надо. Я говорю о селах, где они живут. А потом, туда соваться – себе в убыток. Срисуют, и хана. Правда, если играть в солдатиков за сто баксов в день, может, и пролезет. Но где эти села?
– Он обломком лезвия, – глухо заговорил Илья, – по веревке…
– Сейчас не время для мемуаров, – перебил Бабич. – Я не буду говорить, что так поступил бы каждый. Хотя бы потому, что не знаю, как повел бы себя я в такой же ситуации. Поэтому лучше забыть на время о том, что было. Мы в Чечне, без проводника, местность не знаем. У нас имеются два адреса людей, которые могут нам помочь. Я верю Исе, но эти села еще нужно найти. Впрочем, карта есть, но она не предназначена для таких, как мы. И тем не менее нам ничего не остается. Это раз. Второе: сейчас нужно быть постоянно готовыми к бою. Передвигаемся мобильной тройкой. Пулеметчик, снайпер и автоматчик. Идем клином. Центр мой. Правый фланг – Калмык, левый – Богатырь. Слева горы, и поэтому снайпер должен держать более-менее открытую местность. Сигнал опасности – исчезновение кого-либо из поля зрения. Тыл контролирует Богатырь. Пошли.
Он быстро, чуть пригнувшись, пошел вперед. Левее его, осматриваясь, двинулся Илья. То же сделал идущий справа Денис.
Проводник, остановившись, присел и, зачерпнув сложенными ладонями воду из неширокого, глубокого ручья, сделал несколько глотков, протер лицо. Выпрямляясь, заметил коротко блеснувшее стекло справа. Упав, откатился за большой, обросший мхом валун. Что-то прошептав, вытянул руки вверх, встал.
– Здравствуй, Теймураз, – услышал он.
Опустив руки, всмотрелся в сторону небольшой ложбины. Оттуда вышли трое смуглых бородачей.
Первым к нему подошел рослый горбоносый мужчина с автоматом на плече. К широкому ремню были прикреплены три подсумка с магазинами, широкий нож в ножнах, кобура с пистолетом и два чехла с «лимонками».
– Кого провел? – спросил горбоносый.
– Не понимаю, – недовольно отозвался грузин, – о чем ты? Я не задаю тебе таких вопросов.
– А я задаю и хочу услышать ответ. – В его голосе прозвучала угроза.
Грузин зло блеснул глазами и отступил на шаг. Пальцы плотно обхватили рукоятку ножа.
Стоявшие рядом с горбоносым двое вскинули автоматы.
– Наших ты не водишь, – недобро проговорил горбоносый, – а ведь и деньги хорошие…
– Я помогаю, – спокойно сказал Теймураз, – а не зарабатываю. Это твой промысел, Леонтий.
– Кого перевел?
– От друга иду. Пора мне, время…
– В ущелье кто упал? – перебил его Леонтий. – Сколько их было? Почему…
– Я сказал тебе – от друга иду. У него жена заболела. Лекарство носил. – Давая понять, что разговаривать больше не намерен, шагнул вперед.
Стоявший справа от горбоносого резко ткнул Теймураза в живот стволом автомата. Тот ухватил ствол и передернул его за спину. Боевик упал. Теймураз вырвал из ножен клинок, быстрым взмахом распорол вскинувшему автомат второму плечо. Из длинного надреза, окрашивая темно-зеленую куртку в багровый цвет, хлынула кровь.
Леонтий, отскочив, выхватил пистолет. Теймураз бросил нож. Хлопнул выстрел. Теймураз покачнулся.
– Шакал!.. – прохрипел он.
Хлопнул второй выстрел.
На отрезке границы Грузии с Чечней – горные массивы. Мятежная Ичкерия использует границы с Грузией и Азербайджаном для доставки вооружения, боеприпасов и пополнения живой силы. Через границу с Грузией выходят возвращающиеся на родину наймиты, составляющие костяк армии ваххабитов. Правительство России, МИД и силовые структуры не единожды на разном уровне обращали внимание правительств Грузии и Азербайджана на подобные факты. Ответ Тбилиси и Баку был однозначным: граница с Чеченской Республикой тщательно охраняется, из Чечни переводят людей чеченцы-проводники – охотники, пастухи и лесники. Проводники с грузинской стороны в основном абхазцы. На Кавказе до сих пор существует древний обычай кровной мести. Поэтому стычки между проводниками, тем более со смертельным исходом, в этом районе явление крайне редкое. Но все же подобное бывает.
Денис выкопал продолговатую ямку и под слоем дерна устроил хитрый дымоход. Потом разжег костер из сухих веток.
Продев через ручку котелка палку, он налил в него воды и положил концы палки на два камня. Дым от потрескивавших сухих веток уходил в подземный дымоход и заметен не был.
Сидевший чуть в стороне Илья выкладывал на брезент сухари и три ложки. Протянул Денису три пакета супа и три бульонных кубика.
Денис взглянул на часы.
– Смена, – буркнул он.
Илья, поднявшись, оставив ручной пулемет, пошел вниз по склону. Пройдя метров десять, остановился.
Через два-три метра лес кончался. Сверху по стволу толстого дуба быстро спустился Бабич.
– Бинокль там, – кивнул он наверх.
Илья забрался на дерево. Борис, держа в руке пистолет с взведенным курком, пошел вверх по склону. Шел осторожно, наступая на камни или поваленные деревья, чтобы не оставлять следов. Он вышел к костру. Денис кивнул на котелок:
– Сейчас закипит. Чай в рюкзаке.
– Сначала поем, – усаживаясь, сказал Бабич.
Открыв свой ранец, он достал небольшой квадратный сверток. Денис с интересом наблюдал за ним. Бабич осторожно снял брезент. Денис увидел маленький телевизор и изумленно открыл рот.
– Имей подобное там, где ведется война, – усмехнулся Борис, – и будешь знать по крайней мере о передвижении войск на этой территории. Разведка не нужна. Сейчас вроде телевизионщики, да и военные, извлекли урок из прошлой войны. Тогда по телевизору открытым текстом могла пройти информация о готовящейся федералами операции. Перечислялись привлеченные для этого силы, их вооружение и даже время операции. Мне об этом знакомые, которые в Грозном работали по устранению Масхадова, Радуева и Гилаева, рассказывали, у них тоже телик на батарейках был. Говорили, смотришь и думаешь: что это, очередное предательство?
– Я слышал о том, что в Грозный были засланы группы с заданием убрать чеченских главарей. Но потом, когда уже все готово было, сверху пришло распоряжение отменить эти операции.
– Так оно и было. Я читал об этом. И как в апреле девяносто восьмого чеченцы расстреляли в Ингушетии группу инспекторов Генерального штаба. Тоже говорили о предательстве, о всепроникающей разведке чеченцев. А на самом деле все было проще: маршрут комиссии, как и всю ее работу, освещали по местному телевидению и на страницах газет. Тогда уже надо было Чечней заняться.
– Я тоже до сих пор не въеду, как можно было расстрелять таких высоких чинов?
– Играючи! – зло буркнул Борис. – Ни один из двадцати четырех генералов и офицеров комиссии не имел даже пистолета.
Махнув рукой, он включил телевизор.
– Сколько тогда погибло? – спросил Денис.
– Генерал-майор Прокопенко, полковник Гречик, водитель, – немного помолчав, видимо вспоминая, ответил Борис. – Раненых шестеро. Генерал-лейтенант Мухин, полковник Бандура, водитель и трое солдат.
– Ты за такими делами следишь? – спросил Денис.
– Просто очень интересная информация к размышлению. Мало ли, как жизнь сложится.
Сделав звук в телевизоре немного громче, Борис стал переключать каналы. И тут они услышали свистящий шепот:
– Духи. Шестеро, сюда топают. – Илья торопливо, но не оставляя следов, наступая на камни, подошел к ним. – У всех автоматы. У одного винторез с оптикой.
Борис и Денис быстро складывали в ранцы имущество. Борис, наспех упаковав телевизор, сунул его в ранец. Денис быстро закидал догоравшие сучья землей и сверху положил снятый дерн. Закрепив на плечах ранцы, они с оружием в руках, аккуратно, не оставляя видимых следов, отошли к скале, обогнули ее и быстро полезли вверх. По их уверенным движениям было понятно – они проверяли этот путь раньше, как только остановились на привал. Все трое очень скоро исчезли за камнями.
Через несколько минут, пройдя в нескольких метрах от места их остановки, к скале прошли шестеро мужчин в камуфляже. Шли спокойно. Двое чернобородых о чем-то громко разговаривали на незнакомом языке.
– Может, курнем? – раздался вопрос по-русски.
