Александр Мазин - Черный Стрелок
– Платить будешь как?
– Налом. Или переведу, куда скажешь. Могу предоплатой.
– Не надо. За тебя Клим поручился. Может, отработаешь? Есть у меня одно дельце. Для гастролера.
– Лучше деньгами, – заметил Бессонов.
– Лучше так лучше. Короче: всего не обещаю, раз дело спешное. Но пошарим по сусекам, что-нибудь наскребем. Звони завтра. В десять. Бывай.
Бессонов повернулся, собираясь выйти.
– Э-э-э… Еще… Будут проблемы – мной не козыряй, усек?
– Усек, – сказал Бессонов.
– Теперь иди. Климу – наши наилучшие!
– Так, – сказал Алексей. – А что это мы тут делаем?
Двое мужиков, на одном из которых красовалась черная форма гостиничного «секьюрити», уставились на него.
Ответ, собственно, был излишним. Набитая сумка на столе, из которой выглядывал уголок шелеховского ноутбука, говорила сама за себя.
Рука «секьюрити» тут же нырнула под мышку.
– Падай, – шепнул за спиной Алеши Салават.
Шелехов послушно упал, татарин перемахнул через него – «секьюрити» уронил вниз челюсть от такой прыти, – вставил ногой в живот «секьюрити», и тот, потеряв по дороге пистолет, черным пингвином воспарил над столом, влепился в своего приятеля, и оба повалились на широкую гостиничную кровать. Когда приятель выбрался из-под «секьюрити» (последний признаков жизни не подавал), похожая на доску ладонь огрела его по лбу, а еще через секунду в пах гостиничного вора уткнулся ствол «макара».
– Крездец тебе! – с широкой улыбкой сообщил Салават.
Вор от страха побелел и покрылся крапинами пота.
– Н-не н-надо… – проблеял он.
Свободной рукой Салават схватил его за волосы, вздернул и треснул лбом в нос. Раздался хруст. Салават швырнул бедолагу на пол и буцнул в живот. Неудачливый вор обмяк. Салават проворно обыскал его, обнаружил набор отмычек и некоторое количество мятых денежных бумажек.
Алеша, поднявшись с ковра, наблюдал за действиями своего телохранителя. Наблюдал, не вмешиваясь. По всему видно: татарин знал, что делать.
Спустя несколько минут оба незваных гостя уже были накрепко прикручены к стульям. Еще через пять минут оба начали подавать признаки жизни.
«Секьюрити», очухавшись, зашелся кашлем, потом кое-как отдышался и сообщил агрессивно:
– Я – сотрудник службы безопасности отеля!
– Ай молодец! – похвалил Салават. – Отель тебя похоронит. Бесплатно, да?
И влепил сотруднику по уху так, что тот опрокинулся вместе со стулом.
Его приятель – рожа и рубашка в крови из разбитого носа – загнусил испуганно:
– Ну чё, чё те надо? Ну поймал, ну крутой! Поучил немного и отпусти, зачем, мать твою, калечить!
Салават прищурил свои и без того маленькие глазки.
– Ты маму мою не трогай, – сказал он, взяв вора двумя пальцами за кадык.
Вор побелел от ужаса.
– Я тебя калечить не буду, я тебя убивать буду, – негромко пообещал Салават. – Медленно. А ты быстро говори: зачем пришел? До двух считаю: один…
– Навели нас! – хрюкнул вор. – Гумуз навел. Сняли, грит, гринов немеряно! Ну! Падлой буду, если вру!
– Гумуз – кто? – Салават навис над перепуганным воришкой.
– В Промэкбанке охранник!
«Секьюрити» на полу зашелся кашлем.
Салават размышлял. Этот процесс давался ему с трудом. И завершился традиционно.
– Мочить гнид парашных! Так да, командир?
– Развяжи их, – велел Шелехов.
– Командир, ты чего? – Салават непонимающе уставился на него.
– Развяжи, развяжи! Только сделай так, чтобы не дергались.
– Понял!
Салават распутал узлы «разговорчивого», схватил его за руку, повернул. Раздался хруст, «разговорчивый» дико заорал, получил по затылку и утих.
«Секьюрити» дополнительной обработки не требовалось. Он и так был в соответствующей кондиции. Отпутанный от стула, он тут же пал на карачки и наблевал на ковер.
Шелехов достал мобильник.
– Милиция? Меня пытались ограбить. Гостиница «Дружба», номер 311. Да, вора задержали. Жду.
– Подними его, – Шелехов кивнул на «секьюрити».
Салават без труда выполнил указания.
«Секьюрити» уставился на Алешу мутными глазами.
– Ты меня понимаешь? – спросил Шелехов.
«Секьюрити» матюкнулся. В том смысле, что понимает.
– Тогда запоминай. Ты услышал в номере шум. Вошел. Увидел вора. Задержал его. Потом вошли мы. Все запомнил?
– Да пошел ты!..
– Погоди, Салават! – остановил Шелехов телохранителя, собравшегося преподать грубияну урок. – Мы не хотим проблем, но возможен ведь и другой вариант…
– Ты попал! – сказал Салават охраннику. – Не понял, свинья?
– Вам не поверят! – буркнул «секьюрити».
– Я сказал: возможен и другой вариант, – Шелехов чуть улыбнулся. – Ты пытался задержать вора, но неудачно. Вор оказался крепким парнем и сломал тебе шею. – Алеша сделал паузу, чтобы суть предложения дошла до пленника. – Если такой вариант тебе нравится больше, – скажи. Вот моему другу он явно больше нравится!
Салават энергично кивнул и встряхнул «секьюрити», как тряпичную куклу.
– Может, я ему сначала шнифт выну? – спросил он с надеждой.
Согнутый толстый палец потянулся к охранникову веку.
«Секьюрити» отдернул голову.
– Ладно, – быстро сказал он. – Пусть будет по-вашему.
– Будет только по-нашему, – заметил Алеша. – Ну что, первый вариант или второй?
– Первый.
– Вот и хорошо, – кивнул Шелехов. – А теперь внимательно посмотри на моего друга…
Салават оскалил крупные желтые зубы. С некоторой натяжкой это можно было назвать улыбкой. Наверное, похожая улыбка была у питекантропов[1]. Или гигантопитеков[2].
– Бывает так, что люди сначала говорят одно, потом, по забывчивости, другое, – заметил Алеша. – Мой друг обычно следит за тем, чтобы такие забывчивые больше не разговаривали. Чтобы им нечем было разговаривать. Я понятно выражаюсь?
«Секьюрити» буркнул что-то утвердительное.
Алеша кивнул. Он чувствовал себя персонажем кинобоевика. Правда, от кинобоевика не воняет блевотиной.
– А ваши документики? – спросил лейтенант, пристально глядя на Салавата.
Татарин ухмыльнулся и протянул ветеранское удостоверение. Милиционер покрутил его в руках.
– А паспорт есть?
Салават порылся в кармане и извлек на свет засаленный документ советского образца. Лейтенант полистал, хмыкнул.
– Это мой телохранитель, – не выдержав, вмешался Алеша.
– Телохранитель? – милиционер оживился. – Попрошу предъявить оружие.
– Во! – внушительный кулак Салавата возник перед носом лейтенанта. Тот отшатнулся от неожиданности.
– Я имел в виду то, что сбоку у тебя выпирает! – рявкнул лейтенант.
Салават ощерился, полез за пазуху и вытянул плоскую фляжку.
– Спирт, – сообщил он. – Налить, начальник?
– Мусульманин? – задал встречный вопрос милиционер.
Салават важно кивнул.
– А спирт, значит, пьешь?
– Не-а, – Салават ухмыльнулся. – Это для дез-ин-фекции!
Выговорив трудное слово, татарин усмехнулся еще шире, довольный собой.
– Ну-ну… Значит так. Все быстренько вышли. А ты, Шелехов… м-м-м… господин Шелехов – останьтесь.
Присутствующие, «секьюрити», второй милиционер, тот, что в форме, Салават и менеджер гостиницы покинули номер.
– Жучки в номере есть? – деловито спросил лейтенант.
– Не проверял, – ответил Алеша. – А должны быть?
– Не обязательно. – милиционер полистал иностранный паспорт Алеши, переливающийся отметками виз. – В Великобританию по какой надобности ездите?
– Я там учусь.
– Понятненько… Покойному Игорю Алексеевичу Шелехову вы, часом, не родственник?
– Сын.
– Угу, – лейтенант помолчал немного, погладил лысеющую голову. – Ищут вас, господин Шелехов, – сообщил он. – Очень хочут с вами потолковать.
– Хотят, – сказал Шелехов.
Малорослый помятый милиционер в чине лейтенанта в осыпанном перхотью пиджаке не внушал ему особого уважения.
– Чего?
– Не хочут, а хотят, – учительским тоном произнес Алеша.
Он чувствовал, что милиционер тоже не испытывает к нему особого уважения.
– Хотите, чтоб без неприятностей? – неожиданно предложил лейтенант.
– Кто меня ищет?
Лейтенант молчал, задумчиво разглядывал собственные ногти.
Алеша тоже решил подождать.
Лейтенант вздохнул, взял листок бумаги:
– Подписки брать с вас не буду, раз вам в Англию ехать, – многозначительно произнес он. Взял ручку и нацарапал на бумажке три цифры, подумал немного и переправил двойку на единичку. Еще чуть-чуть подумал и добавил «$». Пододвинул к Алеше.
Тот молчал вытянул из бумажника две сотни.
– Кто меня ищет? – еще раз спросил он.
Лейтенант небрежно сгреб доллары, смял и сунул в боковой карман пиджака.
– С номера не съезжать, – сказал он громко. – Вас вызовут.
И удалился.
* * *– Все чисто, никаких клопиков, – сообщил Уж, пряча детектор в сумку. – Иди спать, Салаватик. Я покараулю. И ты, Алеша, ложись давай. Утро вечера мудренее.
– Момент! – Шелехов откинулся на спинку стула.
