Сергей Соболев - Титановая гильотина
— Мне чертовски неловко, друзья…
— Паша, не надо оправдываться, — быстро сказала Зеленская. — Что, возникли какие-то дела?
— Да, дела… — вздохнув, сказал тот. — Надо ехать… Но завтра к вечеру, полагаю, я вернусь… Тогда более детально поговорим обо всем остальном. Мало того, я попытаюсь и ближайшие пару дней устроить вам встречу с людьми, которые знают проблему изнутри… разбираются в этих делах, как никто другой.
Через несколько минут москвичи уже прощались с ним возле своего «Фольксвагена».
— Примите дружеский совет: не вздумайте обращаться за помощью к Аркушину, — сказал Кормильцин. — Если нужно будет легализоваться и получить «добро» на съемки, обращайтесь к пресс-атташе нашего мэра Мельникова… он все сделает как надо. Но то, что вы приехали к нам по заданию Уралова, лучше вовсе не афишировать, иначе могут возникнуть сложности…
Паша передал Анне визитку городского чиновника. Москвичи уже хотели попрощаться с ним, но Кормильцин неожиданно вновь полез в карман, как будто только сейчас вспомнил об одной важной вещице, которую он собирался вручить Зеленской.
— Вот, Анна, держи, — сказал он, осторожно вкладывая в женскую ладошку миниатюрную кассету, из разряда тех, что используются в новейших цифровых диктофонах. — Надеюсь, у вас найдется на чем прослушать эту запись?
— Да, конечно, — не торопясь пока прятать кассету в сумочку, сказала Анна. — Что на этой кассете, Паша?
— Скажу честно… то, за что здесь могут на раз голову оторвать… Напрямую это к ситуации вокруг комбината не относится. Оригинал записи остался у меня. Впрочем, вам не обязательно слушать эту запись… и уж тем более не обязательно хранить ее у себя…
— Тогда зачем ты нам ее дал, Паша? — пряча микрокассету в косметичку, спросила Зеленская.
— Гм… — Кормильцин, поручкавшись на прощание с Маркеловым, галантно подсадил москвичку в салон микроавтобуса. — Скажу так: на всякий пожарный случай…
Глава 11
ШТОРМОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
От слободки, где размещалась дача Кормильцина, до пригородного поселка, в одном из сдаваемых внаем домов которого обрели свое временное пристанище москвичи, было минут примерно двадцать езды. Но Маркелов, проехав по дурно освещенным улицам два или три квартала, вдруг свернул в тихий переулок и там остановился, не заглушая, впрочем, движок.
— Что-нибудь не так, Володя?
— Да. Есть один тревожный нюансец… Она повернула к нему голову.
— Выкладывай!
Маркелов неожиданно взял напарницу за руку и, вложив в ее ладонь небольшую продолговатую капсулу, заставил сжать пальцы в кулачок.
— Ну что… дрожит? — спросил он, одновременно наблюдая через стекло за основной дорогой, с которой они только что свернули в этот переулок.
Назначение той штуковины, которую напарник вложил в ее руку, с некоторых пор Анне было хорошо известно. Благодаря Маркелову, помешавшемуся на подобных вещицах, она тоже уже кое-что знала о существующих «спай-технологиях». Длина капсулы составляет примерно тридцать пять миллиметров, оболочка сделана из какого-то тусклого серого металла. Изделие это именуется «МД-ЗМ», спецы же обычно называют его «щекотунчик» или «дрожалка». Миниатюрный сей прибор предназначен для выявления радиоволновых источников — если нет под рукой более совершенного прибора, принадлежащего к серии «детскторов излучения», — и числится в арсенале некоторых отечественных спецслужб, а также служб безопасности крупных коммерческих структур. Где и у кого Маркелов разжился капсулой — в заначке у Вовы имелся и германский аналог прибора «МД-ЗМ», — для Зеленской оставалось загадкой…
Кстати, она прекрасно помнит, как года полтора тому назад, когда они приехали снимать митинги в Киеве, проходившие под лозунгом «Кучму гэть!», в гостиничном номере с видом на бурливший Крещатик Маркелов, предварительно приложив палец к устам, вложил ей, как вот сейчас, в руку «щекотунчик»: приборчик эдак живенько завибрировал в ее ладошке — сотрудники местной «бэзпэки» установили в их отсутствие «жучок» в номере…
— Не-а, не жужжит, — сказала Зеленская, возвращая напарнику одну из его шпионских игрушек.
— Что это означает, Нюра?
— То, что нас сейчас не подслушивают.
— Неправильно! Учу тебя, учу… Это означает то, что в салоне нет «жучков». А прослушивать нас могут и сейчас… очень даже запросто… к примеру, могут лазером по стеклам наш базар записывать…
— Володя, не пудри мне мозги! Что там было не так, с Кормильциным?
— Паша-то как раз, сдается мне, нормальный мужик… Мы когда в коттедж вошли… когда он дачку свою изнутри показывал…
— У тебя сработал «щекотунчик»?
— Да, в большой комнате… Я, конечно, не стал там рыскать… осматривать розетки и бытовые приборы… но даю гарантию, что как минимум один «жучок» там имеется в наличии… ну не он же сам его себе впендюрил?
Зеленская тут же насторожилась.
— Ну и что это по-твоему означает?
— А хрен сразу поймешь…
— Надо говорить: «точно не знаю», — поправила его Зеленская. — Ты предупредил Кормильцина?
— Нет, конечно, — пожав плечами, сказал Маркелов. — Че я, дурак? Знаешь, Нюра… В каждой избушке — свои игрушки… Но если сочтешь нужным, в будущем… при случае… можем намекнуть ему на это дело…
— Так ты именно поэтому настоял, чтобы мы… заседали не в доме, а на свежем воздухе?
— Для женщины, Нюра, ты чертовски быстро соображаешь…
Ткнув напарника кулачком в его литое плечо, Зеленская спросила:
— А почему мне ничего не сказал?
— Если б сказал, ты бы наверняка занервничала. И тогда у нас с Пашей не было бы такого откровенного разговора. В доме, понятно, я бы вам не дал трепаться на такие вот темы, а на улице — сколько угодно.
Помолчав, Зеленская поинтересовалась:
— Ты полагаешь, Володя, что поблизости могут находиться те, кто занимается «прослушкой» Кормильцина?
— Не обязательно. Есть разные варианты прослушки, смотря какую аппаратуру они используют. Но могло быть и так, что транспорт с записывающей техникой стоял все это время где-то неподалеку от дачи Кормильцина.
— И ты решил… подстраховаться? Посмотреть, нет ли за нами случаем «хвоста»?
— Нюра! — восхитился Маркелов. — Ты не по-женски умна и прозорлива…
— Ладно, мистер Бонд, хватит трепаться! — строго сказала Зеленская. — Ну что, нет за нами слежки? Ну так поехали.
Вернувшись в арендованное ими домовладение, они первым делом убедились, что их вещи на месте, в целости и сохранности и что, кажется, никто в их поклаже не рылся. «Щекотунчик», при помощи которого Маркелов немедленно обследовал обе комнаты и кухню, вел себя покойно, как кусок железки. Вполне удовлетворенный данным обстоятельством, Маркелов ополоснулся и завалился спать на диван в большой комнате. Зеленская же переоделась в спортивный костюм, набросила на плечи дубленку и выбралась во двор, подышать на ночь свежим воздухом.
За домом находился фруктовый сад. Дальше, за оградой, начинался крутой спуск: внизу лежали пустующие нынче причалы старого речпорта, за ними — все еще скованная ледовым панцирем Волга.
Пройдя по дорожке в конец участка, Зеленская остановилась у ограды, снабженной калиткой. На противоположном берегу, несколько левее, в ночи мерцала россыпь огней — там находится Южный микрорайон с его многоэтажными зданиями. С реки задувал довольно-таки свежий ветер.
Она стояла у ограды минут пять или чуть больше, думая о каких-то своих, кажущихся ей важными делах, как вдруг услышала тихий шорох чьих-то шагов у себя за спиной.
Потом кто-то кашлянул в кулак, явно привлекая к себе ее внимание, и, лишь после того как этот человек подошел почти вплотную к ней, она ощутила легкий и уже знакомый ей аромат мужского одеколона «ЭксЭл».
— Доброй ночи, — негромко произнес незваный визитер. — Любуетесь здешними видами? Неподходящее, однако, для этого время. Да и погода, как видите, почти штормовая…
— Как вы здесь оказались? — дождавшись, когда сердчишко, часто-пречасто колотившееся о ребра, хоть чуточку успокоится, поинтересовалась Зеленская. — И какого черта вам нужно… Иван Иваныч… или как там вас зовут на самом деле?
Да, это был тот самый «аноним», с которым она в субботу вечером, натерпевшись страху, беседовала в его машине. И, если она только не ошибается, тот самый мужчина с умными серо-голубыми глазами, на которого она обратила внимание в Новомихайловске и который, кажется, случайно или намеренно вмешался в назревающий конфликт, выручив их тогда в довольно неприятной ситуации.
— Вообще-то я не обязан отвечать на ваши вопросы, — сказал он, выдержав паузу. — Но все же как-то странно у нас получается? То вы сами просите меня о встрече, то спрашиваете, какого черта мне нужно?..
— Дайте мне свою руку, — неожиданно попросила Зеленская. — Ну же! Вы что, боитесь меня?
