Сергей Самаров - Красные волки
– Теперь у меня есть ваш номер, а у вас в трубке есть мой. При необходимости звоните. – Он обернулся и дал громкую команду: – Командиры взводов, ко мне!
Для каждого командира взвода майор Коваленко приготовил по отдельной карте, хотя заблудиться в этом лесном массиве спецназовцам не позволил бы их профессионализм. Тем не менее ориентировочную установку на поиск Григорий Владимирович давал по карте.
– Вопросы есть?
Вопросов не последовало. Прочесывание лесных массивов для спецназа ГРУ давно стало привычным делом. И каждый знал, как ему себя вести в той или иной обстановке.
– Вперед! Работаем…
Три взвода выдвинулись, каждый в своем направлении, но при этом не оставляли один для другого пространство, сложное для просмотра, шли практически достаточно плотно. А по мере наступления сумерек плотность строя еще больше увеличится, потому что визуально возможно будет охватить значительно меньшее пространство.
Капитан Шереметев, прежде чем отправиться вслед за одним из своих взводов, вышел на дорогу, где следственная группа республиканского Следственного комитета осматривала оставленные бандитами автомобили.
– Добрый день. Капитан Шереметев, спецназ ГРУ. Большая просьба… – обратился он к старшему группы, которого определил по старанию командовать как можно больше и как можно меньше делать самому.
– Слушаю, капитан, – сказал старший следственной группы, человек с авторитетным животом в три обхвата и звучной, не менее авторитетной одышкой. – Какая просьба?
– В одной из машин возможны следы гипса. Хорошо бы узнать, был ли среди террористов человек с ногой в гипсе.
– Да-да, что-то похожее есть в «семерке». Переднее сиденье чем-то белым испачкано. Допускаю, что это был гипс на ноге пассажира. Мы взяли вещество на анализ. Точно скажет только экспертиза.
– Все, что требовалось доказать, – констатировал Шереметев. – Спасибо.
И побежал догонять взвод правого фланга, который должен был выйти на скалы, где сидела пулеметная засада из состава полицейского оцепления. На данный момент правый фланг, по мнению капитана, был в наибольшей опасности. Во-первых, неизвестно, как поведут себя менты в засаде, когда спецназовцы пересекут лес, пусть даже седобородый подполковник и предупредил их. Во-вторых, зная обычную тактику бандитов, Григорий Владимирович предполагал, что в лес они ушли только для того, чтобы замести следы, а потом, уже в темноте, перебраться в один из поселков, близко отстоящих от самой Махачкалы…
Первые автоматные и пулеметные очереди донеслись до ушей капитана Шереметева еще до того, как он догнал растянутую цепь своих бойцов. Но стрельба эта была односторонняя, безответная. Командир роты сам учил солдат так стрелять, и командиры взводов это правило тоже знали отлично. Если впереди есть густые заросли, кусты, способные скрыть засаду, не стоит ждать, когда засада сама себя покажет встречным огнем, следует стрелять на опережение прямо по кустам, выкашивая их и обнажая то, что за ними скрывается. Если там засада, то она будет уничтожена раньше, чем подготовится к бою, потому что плотность такого огня бывает, как правило, очень высокой, одновременно стреляют пять-шесть автоматов и пулемет, и многие короткие рваные очереди сливаются в одну длинную и размазанную, в которой даже определить количество стволов бывает трудно. Но все же легче пополнить запас патронов, чем запас цинковых гробов. Это даже для государства выгоднее, поскольку цинковые гробы дороговаты. И писем родителям писать не придется.
Капитан вспомнил, что так и не успел дописать последнее письмо родителям погибшего солдата, и пообещал себе, что сделает это, как только вернется в свою канцелярию, и сразу же все три письма отправит. Официальное сообщение родители, наверное, уже получили из военкомата. Телефонная связь всегда быстрее, чем почтовое сообщение. Отправит, а сказать что-то толком о причине гибели солдат не сможет. Сам еще ничего не знает.
Догнав солдатскую цепь, Шереметев снял с плеча ремень автомата и сразу укоротил его. Постоянно держать автомат на укороченном ремне неудобно, особенно в транспорте. Другое дело – в боевой обстановке. Солдаты все несли оружие на укороченном ремне, так, чтобы автомат находился не на уровне живота, а на уровне груди, и приклад постоянно упирался в плечо – у правшей в правое, у левшей в левое[14]. Длина ремня при этом определялась линией от верхней точки плеча до кронштейна-крепления. В таком положении нет необходимости вскидывать оружие для стрельбы, оно всегда наготове. Изначально такое ношение оружия в боевой обстановке применялось при работе «вытеснением»[15], позже стало использоваться и в других условиях.
Как Григорий Владимирович и предполагал, стрельба велась по кустам, которые вызывали только лишь сомнения, а вовсе не обязательное опасение. Причем она была такой плотной, что создавалось впечатление, будто солдатам нравится «косить» пулями кусты и молодые деревья. Наверное, им и в самом деле это нравилось, и даже в чем-то походило на игру, но внимательности при этом никто не терял. Это стало понятно, когда три солдата остановились, обменялись несколькими фразами, обернулись и позвали Шереметева:
– Товарищ капитан…
Григорий Владимирович быстро подошел к ним.
В этом месте была сырая глинистая земля, на которой отчетливо отпечатались чьи-то следы и два окурка рядом. Окурки были одинаковые, как проверил один из солдат.
– Кто-то долго на этом месте стоял, – сделал вывод молодой солдат. – Успел две сигареты выкурить. Даже если одну за другой смолить, все равно займет не менее десяти минут.
– Не обязательно, – возразил капитан. – Один стоял здесь, второй стоял там, – показал он на каменистый участок почвы рядом, где следов разобрать было невозможно. – Каждый по сигарете выкурил. Поговорили и дальше двинулись. Может быть, курить начали раньше. Один остановился, подождал другого, тот подошел, и сигареты выбросили одновременно. И вообще, я бы по следу сказал, что кто-то здесь вчера или позавчера был. Дождей не было, следы не размыло, поэтому и вид свежий.
Командиру роты никто не возразил, и все двинулись дальше. Теперь уже Шереметев занял место в середине цепи и дважды первым начинал стрелять по подозрительным кустам. Может быть, солдаты при нем просто стеснялись проявлять инициативу, как проявляли ее, когда Григорий Владимирович держался сзади, и не стреляли первыми, но его очереди поддержали дружно.
Одновременно точно такие же очереди раздались и слева. Расстреливал кусты и центральный взвод, и взвод левого фланга. Но сообщений никто не передавал, значит, и там никого встретить не удалось. И только когда начали сгущаться сумерки, а правофланговый взвод вместе с капитаном уже приближался к опушке леса, на связь вышел лейтенант Лукашенков, командир левофлангового взвода:
– Правый, я – Левый. Вышел на место бомбардировки. Летчики от души порезвились, поляну сделали с четверть Красной площади. Что делать? Осматривать?
– Видимость как?
– На поляне светлее, чем в лесу. Но это не больше чем на пятнадцать минут, потом и здесь стемнеет.
– Выходи. Тебе еще далеко до опушки?
– Как раз до темноты…
– Выходи. В темноте по лесу шастать не будем, без глаз остаться можно.
– Понял. Продолжаю движение…
Вечерний поиск результатов не дал. Да и ждать их было трудно. Любые немедленные результаты, как правило, являются случайностью, чьей-то оплошностью. На это никто и не рассчитывал. Расчет делался на тщательный и кропотливый поиск. Цепь не шла, скрываясь, а двигалась с шумом, с обстрелом опасных кустов. Бандиты понимают наверняка, что в случае боестолкновения шансы на выживание у них нулевые.
Вариантов поведения бандитов было несколько. Первый вариант для всех преследователей был, грубо говоря, самым «долгоиграющим». Вполне вероятно, что бандиты просто прошли через этот лесной массив и двинулись дальше в направлении, известном им одним. В этом случае придется ждать сообщений из разных источников, которые время от времени поступают в полицию и в Антитеррористический комитет. Каждая из этих структур имеет разветвленную собственную сеть осведомителей. Вот заработают они свою очередную подачку в «тридцать сребреников», тогда и ясно станет, в какую сторону бандиты двинулись. И полиция, и Антитеррористический комитет наверняка уже просчитали такой вариант и предупредили своих осведомителей о возможном проходе банды. Так бывало всегда.
Второй вариант предполагал, что бандиты могут уйти в один из близких к лесному массиву поселков. Скорее всего, сделают это ночью. И для предотвращения такой возможности следует на ночь усилить посты в прогнозируемом направлении. Этот вариант казался самым перспективным и для бандитов, и для тех, кто стремился их уничтожить.
В третьем варианте, наименее правдоподобном, просматривалась возможность устройства бандитами базы именно в этом лесном массиве. Базы они устраивать умеют, копают глубокие норы и целые блиндажи, бетонируют стены и при этом отказываются от использования любых колесных средств, предпочитая таскать мешки с песком и с цементом и большие канистры с водой, если на месте нет ручья, на своих плечах. Любые колеса, хоть машины, хоть трактора, хоть садовой тележки, могут выдать бандитов и показать, где находится их база. Если где-то поблизости есть ручей, база устраивается неподалеку. Это для бандитов предпочтительный, хотя и не обязательный вариант. Еду и боеприпасы можно хранить долго, а вот вода постоянно требуется свежая. И при строительстве трудно бывает большое количество воды доставлять для изготовления бетона, к тому же заметно, когда много воды доставляют.
