Владимир Колычев - Бандитские шашни
– Но для мужчины это критично.
Увы, но именно так он и сам думал. Раньше. Но не сейчас. Хотя эти мысли могут вернуться. Как все утрясется, так и начнется…
– Я не богат. Для красивой женщины это также критично.
– Мне уже все равно.
– Уже?
– Честно сказать, я ждала принца. А дождалась чудовища.
– Надеюсь, это не про меня?
– Нет. Ты мне нравишься…
– Хотя и не красавец.
– Кто тебе такое сказал?
– Ты.
– Я тебе соврала. Чтобы тебя позлить… Да и неважно, красивый ты или не очень. Тут не вывеска главное, а содержание. Бабы любят крутых мужиков. А ты крутой. Если Кирзача не боишься.
– Может, и не боюсь. Но точно побаиваюсь. Удираю от него как последний…
– Тебе ничто не угрожает. Ты мог бы просто отказаться от меня.
– Как я могу от тебя отказаться, если ты моя невеста?
– Это неправда.
– Хочешь ты этого или нет… Хочу я этого или нет… В общем, мы начинаем новую жизнь. И в этой жизни только ты и я. Нам друг от друга никуда не деться…
– Все это так неожиданно, – благодарно улыбнулась Оксана и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.
Неизвестно, как долго бы они молчали, если бы Вайс вдруг не заметил черный «БМВ». Машина шла сзади, не привлекая к себе внимания. Но слишком уж она приметна сама по себе. Не так уж много в городе иномарок, тем более таких крутых.
– Кажется, за нами хвост.
Оксана встрепенулась, обернулась, но Вайс вернул ее в исходное положение. Стекла в машине обычные, нетонированные, и если в «БМВ» преследователи, они могли заметить суматоху. Они могут форсировать события, если поймут, что их обнаружили. А так они просто висели на хвосте, дожидаясь, видимо, когда Вайс и Оксана выедут за город.
Он повернул салонное зеркало заднего вида так, чтобы она могла разглядеть «БМВ».
– Это Кирзач! – Оксана с ужасом шлепнула себя ладонями по щекам.
Иного Вайс и не ожидал.
– Сначала он твоим родителям позвонил. А потом и сам приехал. И тебя заметил… Чуть-чуть не успели…
– Ты злишься на меня?
– Потом.
– Что «потом»?
– И позлюсь на тебя. И отшлепаю. Ласково и с чувством. А сейчас я не злюсь, не до того. На этой машине я от них не уйду…
– Кирзач не стал бы никуда уходить. Он хоть и мерзкий, но смелый. И дерзкий.
– Безбашенный.
– Да. Зато с ним справиться никто не может. Потому что он буром прет. Это его тактика, он мне сам об этом говорил. Напролом надо идти, быстро идти, ни о чем не думая. И стрелять, стрелять…
– Ни о чем не думая?.. Может быть…
Действительно, чем Вайс хуже Кирзача? Да и ствол у него есть… В конце концов, давно пора уже показать себя мужчиной не на словах, а в деле.
* * *В голове трещало, как в эфире. Бойцы между собой переговариваются, и такое ощущение, будто голоса радиолюбителей в этом эфире звучат. И на нервы действуют.
– На Евдокимовку пошли, – сообщил один.
– Что им там надо? – спросил другой.
– Не знаю, может, бабка там у нее живет. Или дедка.
– Щас по репе настучу, – предупредил Кирзач, открывая глаза.
В состоянии похмельной полудремы он плохо понимал, что происходит. Знал, что им удалось сесть на хвост Оксане. В машине тепло, уютно, мягкий ход убаюкивал, и хотелось просто ехать, ехать. А сейчас они идут по какой-то тряской дороге, и ощущение уже не из приятных.
– Я не понял, где мы?
– За Оксаной идем, – отозвался Гаврила.
– А зачем за ней идти? Ее за руку надо брать и домой.
– Ты же сам сказал, что за ней надо ехать. Посмотреть, куда они намылились…
– Придурки, – хмыкнул Кирзач.
Недалекие у него телохранители. И чересчур умные. Засыпая, он махнул им рукой, чтобы они шли за Оксаной. Но они не так поняли его, и даже не искали ее. Пришлось самому ехать за ней. В квартире на Коммунистической ее действительно не было. Но Кирзач знал адрес ее родителей, направил машину туда. Оксана выходила из дома, садилась в какую-то колымагу, когда они подъехали. Он сказал, что за ней проследить надо. Может, к любовнику она поехала, мало ли. Сказал, а сам заснул. И эти придурки довели Оксану до какой-то Евдокимовки. Она хоть и не дружит с головой, но любовника себе в такой дыре заводить не станет. А может, все-таки?..
– Ладно, поезжай за ней. Глянем, что там да как.
Он уже засыпал, когда услышал голос Бахмета.
– Они останавливаются.
– Значит, засекли нас, – предположил Гаврила.
– Ну и хрен с ними, – зевнул Кирзач. – Оксану забираем, и домой.
Там он устроит ей веселую жизнь. На коленях она перед ним будет ползать, умолять о прощении. Он ее, конечно, простит, но сначала так вылюбит, что у нее коленки сотрутся… Ох, и баба! Как же она его возбуждает!
– С таксистом что делать? – спросил Бахмет.
Кирзач снова зевнул.
– Мочить.
Он ничего не имел против мужика, который вез Оксану. Но его телохранители еще не замазались кровью, так почему бы не устроить им боевое крещения прямо сейчас? Ну а что здесь такого?..
* * *Все правильно, надо идти напролом, широко, размашисто.
И чтобы руки не дрожали, сбивая с прицела. Страх нужно спрятать глубоко-глубоко, чтобы он не тащил прочь от лютого и вооруженного до зубов врага. Убивать – это грех. Но думать об этом Вайс будет потом. И думать потом будет и бояться. А сейчас вперед, вперед. Пистолет на выставленных вперед руках, патрон в патроннике, курок взведен. Он уже вышел из машины и стремительно приближался к остановившемуся «БМВ».
Он видит, как открывается правая передняя дверь, как дюжий парень выхватывает пистолет. Секундное промедление – это верная смерть. Стрелять надо сразу. Бах! Бах! Бах!..
Один готов. Теперь водитель! Бах! Бах! Бах!.. Пули прошивают стекло, впиваются в тело сидящего за рулем человека. А Вайс идет дальше. Одной рукой он открывает заднюю дверцу, другой наставляет пистолет на Кирзача, который лихорадочно, но безуспешно пытается достать ствол. Он растерян, подавлен; куда только делась та решимость, с которой он сокрушал своих врагов?..
– Эй, пацан, ты чего?
Виталий понял, что ствол достать он не успеет, вытянул вперед руки, в бесполезной попытке закрыться от пули.
– Если тебе бабки нужны, я заплачу!
– Стреляй, Вайс, стреляй! – Оксана уже рядом. От нервного напряжения она вытянулась в полный рост, истерично машет руками. Лицо искажено от страха и ненависти к Кирзачу.
– Вайс?.. Что-то знакомое. Ну да, ну да, помню, помню, – в лихорадочной суматохе закивал Кирзач. – Я тебя не трогал, это все Джек. Его мочить надо. Поехали, я покажу, где он… А хочешь, денег дам? У меня много. Хочешь, лимон зеленью? На всю жизнь хватит! И Оксанку забирай…
– Стреляй, Вайс! – истерила Оксана.
Вайс и сам понимал, что нужно жать на спусковой крючок. Но Кирзач безоружен, и рука не поднимается на него…
– Он тебя убьет! И меня!
– Не слушай ее!
Чуть ли не с любовью глядя на Вайса, Кирзач медленно выбрался из машины. И вдруг ударил его по руке, выбив пистолет. Овечья шкура вмиг слетела с него, и он превратился в дикого зверя. И рукой вцепился Вайсу в горло, пытаясь раздавить кадык. И столько силы было в его движениях, злобы, что на какой-то миг Вайс опешил.
Этот миг мог стать для него смертельным, если бы не рефлексы. Вайс автоматически взял Кирзача на прием, выкрутил руку, сбивая противника с ног. А когда тот упал, он поднял с земли пистолет и выстрелил. Раз, другой, третий. Чтобы наверняка.
– Уф! – перевела дух Оксана.
Она уже было решила, что Кирзач берет над ним верх. А ведь это могло случиться, если бы не имевшиеся у Вайса навыки рукопашного боя.
Нельзя в такой ситуации малодушничать. Никак нельзя. И после победы не стоит терять голову. Вайс посмотрел вправо-влево. Дорога пустынная, с одной стороны лес, куда можно загнать «БМВ». Придется повозиться, но делать нечего. Неохота Вайсу отвечать за убийство Кирзача. А спросить с него и братва может, и менты.
Только он затащил в машину тело Кирзача, как из-за поворота вырулил трактор. Вайс подозвал к себе Оксану, встал с ней так, чтобы из кабины тракториста не виден был мертвый и окровавленный водитель, привлек ее к себе и поцеловал в губы.
Она поняла, что делает он это для маскировки, поэтому губы ее остались холодными и бестрепетными. А дрожала она не от возбуждения, а от нервного перенапряжения. Но вдруг она стала входить во вкус, порозовела, разгорячилась; язык расшалился, скользнул по его нёбу. И дыхание стало жарким. Вайсу даже пришлось отрывать от себя молодую женщину, когда трактор прогрохотал мимо. И еще ей пришлось приходить в себя, пока он перетаскивал труп водителя на заднее сиденье.
Сам он сел за руль «БМВ», а Оксана на «Ладе» поехала за ним. Они углубились в лес, насколько это было возможно. Вайс полез в багажник своей машины, достал оттуда саперную лопатку, которую держал на случай, если вдруг машина забуксует. А еще держал, как холодное оружие. Но как-то не думал, что лопатка понадобится ему для братской могилы.
Холодно на улице, промозгло, но земля сухая, а быстрые мощные движения согрели. Часа через два могила была готовой. Вайс уложил тела на дно, засыпал их первым слоем земли, утрамбовал ее, накрыл вторым. Оксана сидела в машине и грелась, и ей все равно, зачем он это делал. Но, если бы спросила, Вайс сказал бы, зачем это нужно. Он должен был сделать так, чтобы земля не проваливалась, выдавая захоронение. Он бы объяснил, но потом пришлось бы оправдываться. Дескать, никогда раньше криминальные трупы не закапывал.
