Максим Бузин - Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков
– Все может быть, – пожал плечами Седов. – Если гитлеровцы пораскинут мозгами, то связь между нами будет установлена. Прямых доказательств у них нет и быть не может. А вот косвенных хоть отбавляй!
– Ты встретил группу? – резко перескочил на другую тему Макс.
– Да, еще утром! Мы пересеклись в условленном месте и разработали план предстоящей операции. Хотели начать с наступлением темноты, но, видится мне, откладывать дело на вечер нельзя!
– Я тоже так считаю. Если тебя заподозрят, то на аэродром нагрянут непременно. И как следствие, значительно усилят охрану этой таинственной железяки. – Макс сделал рукой неопределенный жест куда-то в сторону.
– Тогда надо ехать, и побыстрей! – Андрей начал слезать на землю.
– Подожди! – остановил его Макс. – Поедем на моей «коробке». Твою машину хорошо знают. Поэтому оставим ее здесь! Через пару километров перекресток. Угадать стопроцентно, куда направился майор Дамфельд, бросив машину, гитлеровцам, не посвященным во все нюансы его служебной деятельности, будет не очень легко! Теперь что касается меня! Ищут плешивого радиста. Но не ищут лысого подполковника-танкиста! Также наверняка разыскивают пропавший броневик. Но будем надеяться, что эта информация затеряется на пути к аэродрому. Приедем туда под видом подкрепления, а уже на месте разберемся, что к чему.
– Рискнем, – согласился Андрей. – Впрочем, особого выбора у нас все равно нет. Пойду, заберу вещи.
Он спрыгнул на землю и направился к своему BMW.
Через три минуты бронеавтомобиль уже ехал по заданному маршруту.
Седов изредка бросал взгляды на Макса, управлявшего, как он сам выразился, «коробкой», и не переставал удивляться. Радист предстал перед ним совершенно в ином свете.
Андрей изначально считался главным в паре. Он разрабатывал различные хитроумные комбинации, вел оперативную игру, добывал важные сведения. Макс же отвечал исключительно за шифровку, передачу и прием радиограмм. Но сейчас, глядя на его сосредоточенное лицо, на уверенные и четкие движения, Седов отчетливо понял, что Макс не просто радист или автомеханик. Форма оберст-лейтенанта сидела на нем просто и естественно. Рассуждения были конкретными и выверенными, а в голосе явственно ощущались командирские нотки.
– Макс, кто ты на самом деле? – прервал молчание неожиданным вопросом Андрей.
– Инструкции запрещают раскрывать данную информацию, но тебе скажу! Мы служим в одном ведомстве, и у нас общий начальник. Мое воинское звание – полковник.
Заметив, как вытянулось от удивления лицо Седова, Макс усмехнулся и подмигнул коллеге.
– Не переживай, я не претендую на главные роли. Более того, настаиваю на твоем руководстве! Ты разрабатывал операцию, общался с диверсионной группой, хорошо знаешь местность. Командуй! А я буду рядом, но немного в тени. Знаешь, всего предусмотреть нельзя. Может, со стороны я увижу что-нибудь такое, чего не заметишь ты. Для дела так будет лучше, поверь мне!
– Согласен, товарищ полковник!
– Отставить! Забудь про товарища полковника. Для тебя, да и для всех я по-прежнему Макс. Запомни – Макс! Обращайся ко мне на «ты» и строго не по уставу!
– Хорошо. – Андрей на мгновение замялся, но тут же улыбнулся и продолжил: – Хорошо, Макс! Всегда мечтал командовать полковником!
Макс ухмыльнулся и сосредоточил свое внимание на дороге. На скорости шестьдесят километров в час броневик приближался к аэродрому Волленберг…
Глава 17
После полудня погода испортилась. Небо затянули низкие свинцовые тучи, усилился ветер. Несколько раз начинал моросить дождь, вскоре, однако, прекращавшийся.
Терентьев и Воронин залегли на равнине в густой траве метрах в тридцати от колючей проволоки, за которой под маскировочной сеткой тускло блестел корпус объекта «Икс».
Особой активности вокруг него не наблюдалось. Генерал Штернхофф и остальные офицеры убыли кто куда. И сейчас, за исключением профессора Гранке и пары его ассистентов, рядом никого не было. Профессор, восседая немного в сторонке на деревянном ящике из-под снарядов, лениво раздавал указания. Его помощники периодически выныривали из чрева бомбардировщика и выкладывали на расстеленный брезент какие-то приборы. Демонтаж оборудования самолета шел полным ходом.
Эсэсовское оцепление, расставленное по периметру, расслабилось. Отчасти этому способствовала и пасмурная погода, навевавшая сон.
Терентьев и Воронин ждали сигнала. С противоположной стороны объекта метров через сто начинался небольшой перелесок. Где-то там, среди молодых елей, притаился Виктор Меньшов.
В его задачу входило в условленный момент открыть плотный беспокоящий огонь по охранявшим объект эсэсовцам. Расчет был на то, что немцы сосредоточатся на отражении внезапного нападения и ослабят внимание на других направлениях.
Терентьев атаку среди бела дня, да еще и силами всего четырех человек, считал самоубийством, о чем прямо и сообщил Седову во время их недавней второй встречи. Майор, слушая аргументы парашютиста, не перебивал собеседника и согласно кивал головой. Когда лейтенант закончил, Седов посмотрел ему в глаза и тихо произнес:
– Вы все правильно говорите, товарищ лейтенант. Днем шансы уцелеть у нас минимальны. Но, к сожалению, времени до вечера у нас уже нет. По дороге сюда я обогнал колонну армейских грузовиков. Судя по обозначениям на машинах, это батальон горнострелковой дивизии Вермахта. Я не думаю, что они едут собирать грибы. Мое мнение, что через пару часов они сменят солдат СС, задействованных в охране «нашего» объекта. К тому же профессор Гранке приступил к демонтажу оборудования. И его люди вполне могут снять бомбовый прицел «Норден» и увезти его в лабораторию Тогда все наши потуги уничтожить бомбардировщик вообще окажутся бессмысленными. Поэтому приказываю занять исходные позиции и ожидать сигнала к началу операции!
И сейчас лейтенант Терентьев, держа в одной руке автомат, а в другой вещмешок с взрывчаткой, лежал животом на влажной траве и напряженно ждал.
Сержант Воронин, наоборот, чувствовал себя перед началом операции относительно спокойно. За его плечами было участие в финской войне и солидный боевой опыт. Он понимал, что вооруженные пулеметами и хорошо подготовленные горные стрелки гораздо более серьезный противник в бою, чем тыловые охранные части войск СС.
В данный же момент времени сержант испытывал определенный дискомфорт от попадавших за шиворот капель начавшегося вновь дождя и беззвучно ругался.
И никто из парашютистов не знал, что в пятистах шагах севернее, ровно на полпути между палаточным лагерем и объектом «Икс», сидя на бронемашине с сигаретой в руках, ждет сигнала к началу акции лысый человек с флегматичным лицом, облаченный в форму оберст-лейтенанта бронетанковых войск Вермахта. Этому человеку по новому плану майора Седова, возможно, было суждено сыграть в предстоящем «мероприятии» решающую роль.
* * *Сорока минутами ранее покрытый пылью бронеавтомобиль практически без помех въехал на территорию аэродрома Волленберг. Караульные у наспех сооруженного шлагбаума не успели и рта раскрыть, как из башни «Хорьха» по пояс высунулся оберст-лейтенант с чумазым лицом, мгновенно учинивший изумленным солдатам разнос за «неповоротливость» и «разгильдяйство»! В результате шлагбаум со всей возможной быстротой был поднят.
Оберст-лейтенант, продолжая на всю округу громогласно выражать свое мнение о часовых, скрылся внутри кузова, и броневик покатил к месту скопления своих гусеничных и колесных собратьев, находившемуся между брезентовыми палатками и изрытой воронками взлетно-посадочной полосой. «Хорьх» аккуратно заехал на эту импровизированную «автостоянку» и остановился между легким танком и шестиколесным бронеавтомобилем «Магирус».
Выбравшийся из него наружу человек был в майке (естественно, без знаков различия!), зато с офицерской фуражкой на голове. Он закурил сигарету и, вроде как без определенной цели, принялся бродить между танками и грузовиками. Свое испачканное лицо Макс (а это был он) вытер куском ветоши, и оно вновь приобрело свой естественный бледно-розовый оттенок.
Седова он высадил в километре от аэродрома возле кукурузного поля, через которое Андрей почти бегом направился в сторону леса, в котором скрывались парашютисты лейтенанта Терентьева. С майором они условились, что Макс через час будет ждать его где-то в районе палаточного лагеря. Но время пока еще позволяло осмотреться на местности, чем и занимался в данный момент теперь уже бывший механик из гаража Абвера.
Облокотившись на капот армейского вездехода, он с отсутствующим видом смотрел на проезжающие мимо грузовики с бойцами горнострелкового батальона. Насчитав двадцать три машины, Макс потер мочку уха и не спеша направился в сторону «своего» броневика.
