Юрий Гаврюченков - Сокровище ассасинов
Встреча с гошиным отцом у меня была назначена на семнадцать часов. После неё ехать на шашлыки было поздновато.
На том и порешили. Слава полетел на крыльях любви к подруге, а я остался размышлять о прихотях судьбы. Надо же! Есть же люди, у которых жизнь бьёт ключом, вроде Славы: то пусто, то густо. Только что освободился, трёх дней не прошло, а уже при деньгах, с друзьями, женщиной и квартирой. Правда, друзей, кроме меня, у корефана, насколько я знал, в Питере больше не имелось, с Ксенией как дальше сложится – тоже вопрос, но позавидовать ему было можно. Есть везучие люди, есть! Славу ждала любимая женщина, а меня – отец Гоши Маркова.
В антикварный салон «Галлус» я прибыл ровно к пяти. Борис Михайлович ждал, наблюдая за улицей через стеклянную дверь. Высокий, пузатый, он был одет в заношенный чёрный сюртук и сам выглядел антикварным экспонатом. Мы прошли в директорский кабинет. Борис Михайлович запер дверь на ключ, достал из сейфа початую керамическую бутылку «Ахтамара».
– Вот… это его, – я выложил на стол мобильник.
– Оставьте себе, Илья, вам нужнее, – Борис Михайлович проницательно посмотрел из-за круглых очков, и я невольно вспомнил испанского рыцаря Эррару. Несомненно, они были как-то связаны. Какими-нибудь невидимыми узами служения святому делу. Чёрт бы побрал все эти идеалы!
Мы помянули Гошу. Я извинился, что не смог присутствовать на похоронах, но Борис Михайлович только покачал головой.
– Не стоит, Илья. Я всё понимаю. Эти предметы… они так и не достались приору?
– «Чёрные» вынудили отдать. Они взяли в заложницы мою подругу с дочкой, ну, в общем, вы понимаете, я не мог отказаться.
– Как жаль, – Марков снял очки и провёл пальцами по зажмуренным векам, словно вытирал слёзы. Возможно, так оно и было. – Значит, всё напрасно.
Я промолчал. Мне нужен был проверенный антиквар, чтобы и дальше сбывать находки, и мне нечего было сказать в своё оправдание. Реликвии, из-за которых убили Гошу, пропали, а рассказывать о сожжённой даче исмаилитов я не стал бы никому.
Мы посидели немного, вспоминая, главным образом, наши с Гошей школьные годы. Затем я откланялся, наотрез отказавшись забирать телефон и обещав немедленно купить себе новый, а номер скинуть Борису Михайловичу.
Теперь в его связях с испанцами не оставалось сомнений. Их агентурная сеть в России начинала меня пугать.
Из антикварного магазина я направился в обменник, а оттуда в магазин за мобилой. Через полчаса, с новенькой трубкой в кармане, я вырулил на проспект и поехал к дому. В животе бурчало от голода. Я начал приглядываться к вывескам кафе.
Молодую женщину на остановке я заметил сразу. Она резко выделялась из толпы: яркая, броская, умеющая себя подать. Затянутый на джинсах красный ремень подчёркивал крутизну бёдер, словно кушак Молодёжного антиполового союза. То ли Оруэлла начиталась, то ли сама додумалась. Я остановился рядом с ней. Помахал рукой. Перегнулся через правое сиденье, открыл дверцу.
– Привет, Маришка! Залезай.
– Здравствуй, милый, – Марина, моя бывшая жена, села в машину. – Как дела?
– Как видишь, – я гордо похлопал по рулю. – Процветаю.
– Нашёл что-нибудь ценное?
Я усмехнулся. Заметно, что женщина побывала замужем за кладоискателем.
– Кто ищет, тот найдёт, рано или поздно. Считай, что я свою Трою откопал. Ты куда едешь?
– Домой, – ответила Маринка. – А ты?
– А я… – небрежно махнул рукой, изображая богатого бездельника, – так… катаюсь по городу. Хотел на озёра съездить, искупаться, развеяться где-нибудь за Зеленогорском, но чего-то закрутился по улицам. Видать неспроста. Тебя вот встретил.
Наверное, и в самом деле неспроста. Слава встретил старую подругу, а я – бывшую супругу. Возможно, это знак свыше.
– Торопишься? – спросил я.
– Не очень, – ответила Маринка.
– Поехали пообедаем. Лично я голоден.
– Раз ты приглашаешь… – улыбнулась Маринка.
Мы выбрали тихое кафе на Ланском шоссе и стали ждать, когда официант принесёт заказ.
– Как ты теперь живёшь? – спросил я.
– Скучно, – Маринка достала пачку «More» и закурила. Раньше такой привычки за ней не водилось. Всё меняется, и люди, и времена.
– Где работаешь?
– В офисе. На компьютере.
– Оператором? Типа набираешь что-нибудь? – в компьютерах я был не силён.
– Играю, – Маринка хмыкнула и выпустила вверх струйку дыма. – Секретарём-референтом я работаю.
– Ню-ню, – язвительно протянул я. – Кофеёк-с, чай, бутерброды?
– Именно, – Маринка послала убийственный взгляд в мою сторону. – Обещают бухгалтером сделать. Я бухгалтерские курсы закончила. Устроилась пока секретарём.
– Ух ты, – восхитился я, – какая захватывающая перспектива! Курить ты там же начала?
– Это от нервной работы, – Маринка поспешно смяла в пепельнице окурок. – Прости, я забыла, что ты не выносишь курящих дам.
– Начальство, небось, достаёт?
– Задолбали, козлы. Каждый липнет, особенно шеф, дурак старый. Ему больше всех надо. Ах, Мариночка, почему вы уделяете мне так мало внимания? Как вы холодно относитесь к такому солидному мужчине, погибающему без женской ласки!
– И другие банальные глупости, – закончил я.
– Тоже мне «солидный мужчина»!
Официант принёс солянку пожелал приятного аппетита и удалился за стойку.
– Хм, – похотливого шефа я взял на заметку, – и не надоело?
– Надоело, – призналась Маринка. – Но ведь и жить на что-то надо. Тут ещё ничего, в другом месте вообще проходу не давали. Пришлось уйти.
В молчании мы доели первое блюдо и сразу же подали второе. В кафе было на удивление малолюдно, негромко играла музыка, после всего услышанного говорить не хотелось. Раны от первых стрел Купидона заживают медленно и болят долго. Не знаю, что крутилось в голове у Маринки, лично я размышлял о том, как жить дальше. По возможности, хорошо и вместе. Коли нас свёл случай, а Слава показал перед этим пример, оставлять Маринку я был не намерен. К знамениям свыше следовало относиться с почтением.
– Слушай, – начал я, – как ты смотришь…
Тут я смутился как школьник. Казалось бы, не чужие люди? Но не мог я с ней, как с любой другой барышней. Потому что барышни – это нечто мимолётное, а Маринку я всё же любил.
Маринкины родители давным-давно приехали в Ленинград из Киева. Так они решали квартирный вопрос. История почти булгаковская, только вместо Азазелло им выпало пообщаться со мной. Маринка родилась и выросла в Ленинграде. Познакомились мы в романтической обстановке белых ночей на Университетской набережной. Маринка гуляла, а я возвращался с поисков на василеостровских чердаках. Что-то потянуло меня к этой девушке. Уж больно она была приметная. В спецовке, с грязной сумкой на ремне я, должно быть, напоминал монтёра. Однако мы разговорились и отправились гулять по городу. Гидом я был хорошим. Уж что-что, а волшебные закоулки Питера знаю наперечёт. Город-сказка, город-миф, которым предстаёт Санкт-Петербург, если показывать его выборочно и со знанием дела, Маринку потряс. Она и не подозревала, что живёт в таком удивительном месте. Мы понравились друг друга и стали встречаться, а потом поженились. Долго наш брак не продлился. Мы разошлись из-за денег, вернее, из-за их отсутствия. Маринке надоел бедный кладоискатель, её родители подлили масла в огонь, и она решила не испытывать больше судьбу. До истории с Лёшей Есиковым тогда ещё не дошло.
– Мм… – помялся я. – Почему бы нам не возобновить отношения? Помнится, раньше ты говорила, что я слишком много думаю. Уверяю тебя, сейчас я исправился и поглупел.
Маринка опустила глаза и вертела в пальцах стакан с соком, внимательно меня слушая.
– Ну и потом, я встал на ноги. Квартиру купил, да и денег хватает.
«Что я несу! – ужаснулся я. – Почему вы не уделяете внимание такому солидному мужчине, погибающему без женской ласки, как я? О, донна Роза, я старый солдат и не знаю слов любви!»
– Дело не в квартире, – тихо сказала Марина и достала новую сигарету.
«С понтами надо заканчивать, – решил я. – Какая там квартира, если завтра, может быть, придётся с неё срываться и остаток жизни бегать от ментов. Или от гадских хашишинов, которым мы нанесли подлый и оскорбительный удар. Да и денег больших нет. Впрочем, не надо заморачиваться. Слава же сомнениями не мучается. Вот и мне пора думать поменьше.»
– Какой у тебя теперь телефон? – спросила Маринка.
Хороший признак.
– Запиши заодно и мой мобильник, – сказал я.
Маринка достала блокнот, памятный ещё по нашей первой встрече. Как давно это было? Очень давно. Книжечка порядком истрепалась, но продолжала верой и правдой служить хозяйке. Телефонов там было несчётное количество.
Я отвёз Маринку домой, съездил на заправку, навестил маму, оставил ей триста долларов и отправился к себе. Для начинающего я много времени провёл за рулём и устал, но был доволен. Мне понравилось водить «гольф», да и сложностей на дороге не возникало. День во всех отношениях удался. Перед сном меня застиг звонок корефана.
