Гарольд Роббинс - Одинокая леди
— Пек, у тебя найдется комнатка, где бы я мог переговорить с моим клиентом?
— Конечно, судья, — сказал шериф и показал на дверь. — Через эту дверь — там пустая комната.
Фред и Джек последовали за судьей в другую комнату. Судья подвинул стул к маленькому столику и тяжело сел.
— Чем старше я становлюсь, тем жарче лето... Интересно, что это означает? — он жестом предложил молодым людям сесть. — Если вы недоумеваете, почему я вмешался во все это, — сказал он неторопливо, — то могу пояснить: я представляю интересы Джери-Ли и ее отца.
***
Фред понимающе кивнул.
— Когда сегодня утром они пришли ко мне и рассказали все, как было, я сразу же увидел, что может произойти ужасная несправедливость. Я не мог этого допустить.
— К счастью для меня, — улыбнулся Фред. — Они собирались уже пришить мне статью.
— Такого бы не произошло, — сказал категорически судья. — Должен признать, что иногда и происходят ошибки, но в конце концов справедливость так или иначе торжествует.
Фред верил в конечное торжество Фемиды не больше, чем сам судья, но не подал и вида.
— У тебя, парень, есть настоящий друг — Джери-Ли. И ты должен это знать. Несмотря на то, что любое разбирательство повредило бы ее репутации, она готова была пойти в суд и выступить в твою защиту.
— Джери-Ли особый человек, настоящая леди.
— Согласен, она — особенный человек, — согласился судья. — И в голове у нее гораздо больше мозгов, чем у большинства девушек в наших местах. Так или иначе, как только я услышал все, что они мне рассказали, я встретился с родителями мальчиков. Мне не потребовалось очень много времени, чтобы доказать им, как они заблуждаются. Затем я поехал в клуб и повидался с Коркорэном. К сожалению, добиться вашего возвращения было уже невозможно — он заключил договор с другим оркестром. Я не считаю, что это правильно, потому что вы потеряли деньги, которые могли бы заработать, если бы продолжали выступать в клубе. Так героя не награждают.
— Да я рад уже тому, что не оказался за решеткой, — сказал Фред. — А на эту работу мне чихать. И на деньги тоже!
— И все равно, это не по совести. Кто-то должен заплатить за все те переживания и волнения, которые ты испытал.
— Точно, — подхватил Джек. — Бедный малый попал в передрягу только потому, что поступил как положено.
— Именно так смотрю на это и я. Поэтому я переговорил со всеми заинтересованными лицами, и они пришли к выводу о необходимости как-то восполнить то, что вы потеряли, утратив работу в клубе. Если считать, что все вы недоработали пять недель по двести долларов в неделю, плюс питание и жилье, что тоже составляет двести долларов, мы получаем общую сумму в две тысячи долларов.
Он полез в карман и извлек конверт, из которого достал пачку банкнот и положил их веером перед собой.
Фред бросил взгляд на двадцать стодолларовых бумажек.
— Не нужна мне их проклятая подачка! — закричал он.
— Это не подачка. Это справедливость.
— Старик, судья прав, — вмешался Джек. — Это на каждого по четыре стольника. Бери, старик. Хорошие деньги.
— Да что ты знаешь...
— Конечно знаю. Эти деньги — на всех, ведь мы все потеряли работу вместе с тобой.
— Бери, бери, сынок, — повторил судья. — Все правильно. К тому же нет никаких оснований лишать своих друзей заработка из-за того, что случилось с тобой.
Фред подумал и сказал:
— О'кей!
Судья улыбнулся.
— Вот и правильно, — сказал он, извлекая еще одну бумагу из кармана и протягивая ее Фреду. — Это взаимное обязательство в том, что вы, с одной стороны, и люди, подавшие в суд, с другой стороны, взаимно признаете, что никаких претензий друг к другу не имеете — ни сейчас, ни в дальнейшем.
Простая формальность, сынок. Подпиши — и забирай деньги. Фред подписал, не читая.
— Мне пора возвращаться в город, — сказал судья, пряча бумагу в карман. — Рад был с вами познакомиться, молодые люди. И тем более был рад оказаться вам полезным.
Фред пожал протянутую руку.
— Спасибо, судья. И не думайте, что я не ценю тога^ что вы сделали.
Я вам очень признателен.
Когда дверь за судьей закрылась, Фред посмотрел на Джека, — ударник улыбался от уха до уха.
— Чему ты радуешься, Джек?
— Этот судья дешевка, каких я мало встречал. Он надеялся заставить тебя подписать бумагу за сотню. Но я-то знал, что они у тебя в руках, и поработал-он протянул руку и стал перебирать банкноты. — Слушая, детка, недурственно выглядит, а? Такая высокая оплата за такую пустяковую работу.
Она ожидала их у выхода из офиса шерифа. И только увидев ее, Фред понял, что все время надеялся на встречу.
Он остановился на последней ступеньке небольшой лестницы.
— Джери-Ли! — воскликнул он и голос его дрогнул. Она посмотрела ему прямо в глаза.
— С тобой все в порядке?
— Все чудесно, здесь действительно вполне ничего. Пожалуй, это одна из лучших тюрем, в которой мне пришлось побывать...
У нее в глазах мелькнул испуг.
— Ты уже сидел раньше в тюрьме?
— Нет, — ухмыльнулся он. — Я просто придури-ваюсь. А тебе вовсе не нужно было приезжать так далеко — я бы и сам навестил тебя, Джери-Ли.
Она посмотрела на него с явным сомнением.
— Да нет же, правда, я хотел поблагодарить тебя за все, что ты сделала.
Джек легонько потянул Фреда за руку.
— Слушай, автобус уходит в семь, и мм лучше поторопиться, Фред, если мы хотим успеть. Это последний сегодня.
— А как ты доберешься до Порт-Клера, Джери-Ли?
— Берни одолжил мне машину. Сегодня он работает только вечером.
— Коркорэн взял его обратно?
— Да.
— А ты вернешься туда работать?
— Я собиралась, но теперь передумала.
— И что же ты собираешься делать?
— Не знаю. Буду читать целыми днями. Может быть, сумею закончить рассказ, который начала.
— Старик, нам пора! — напомнил Джек.
— Ты иди вперед, Джек, я догоню.
— А ты знаешь, где тут автобусная станция?
— Найду, не волнуйся.
— Автобус уходит в семь тридцать.
— Я успею, успею!
Джек убежал. Они смотрели ему вслед, не проронив ни слова. Потом Фред спросил:
— Ты где припарковалась? Я провожу тебя до машины.
— Недалеко — у следующего перекрестка. А что ты собираешься делать?
— Джек добыл работу в Уэстпорте.
— Рада за вас, — сказала Джери-Ли. — Берни просил меня передать тебе его наилучшие пожелания и сказать, что он был бы рад встретиться с тобой.
— Твой бой-френд о'кей.
— Он вовсе не мой бой-френд в действительности. Просто мы с ним выросли вместе.
— Обычно так все и начинается.
— А у тебя есть герл-френд?
— Да, — солгал он.
— Она хорошенькая?
— Мне кажется, да.
— Что значит — мне кажется?
— А то, что мне трудно судить. Видишь ли, мы вместе выросли.
Она поглядела на него лукаво.
— Обычно все начинается именно так, — заявила она с деланной серьезностью. Они оба рассмеялись.
— А вот и машина, — сказала она. — Я подброшу тебя до автобусной станции.
Через несколько минут она затормозила у поворота к автобусной остановке и повернулась к нему.
— Я бы очень хотела, чтобы мы были друзьями.
— А мы и есть друзья.
— Я... в том смысле... ну, еще встретиться...
— Нет, Джери-Ли, — помолчав, сказал он и открыл' дверцу машины. — Нет...
Она положила руку на его плечо.
— Спасибо, Фред, — сказала очень тихо. — Спасибо за все...
— Джери-Ли!
— Да?
— Я соврал тебе, Джери-Ли. У меня нет никакой девушки.
— Мог бы и не говорить, — улыбнулась она. — Я знала.
— Прощай, Джери-Ли! — он не стал дожидаться ответа и быстро зашагал к остановке. Он ни разу не оглянулся, пока не вошел в здание станции, а когда посмотрел в окно, машина уже уехала.
Глава 16
Джери-Ли вышла из магазина, дошла до перекрестка и остановилась под светофором, дожидаясь зеленого света. Рядом с ней притормозила машина.
— Могу ли я подвезти вас, Джери-Ли? — спросил ее, выглянув из машины, доктор Бейкер. Она села в машину.
— Я ждал, что вы придете на прием, — сказал он.
— Я себя чувствую хорошо. И мне не хотелось беспокоить вас понапрасну.
— О каком беспокойстве речь! Я ваш доктор, Джери-Ли.
Она не ответила.
— Я думал, что вы вернетесь на работу в клуб.
— Я передумала.
Он притормозил у следующего светофора и, ожидая зеленого сигнала, повернулся к ней.
— Что-то не так, Джери-Ли? Что случилось?
— Ничего.
Загорелся зеленый, и он тронул машину.
— Может быть, закурите? — сказал он, протягивая одной рукой ей пачку сигарет, когда они подъехали к ее дому.
Она покачала отрицательно головой, но не сделала попытки выйти из машины.
— Вы можете поговорить со мной, — сказал доктор и принялся раскуривать сигарету.
Она отвернулась от него и стала смотреть на улицу.
Он протянул руку, ласково повернул ее голову лицом к себе и увидел, что на ресницах у нее повисли крупные слезы.
