Сергей Зверев - Пиратские игры
Неподалеку от африканцев находился Фогс в компании с несколькими миротворцами. Они были довольно расслабленны и спокойны, однако оружие придавало им достаточно грозный вид. Вели беседу на немецком языке, по всей видимости, упоминая что-то очень смешное, поскольку то и дело их громкий смех раскатами разносился по всей палубе. Резкая и грубая для уха Стенина немецкая речь приводила офицера в состояние смутного волнения. Он никогда не любил немецкий язык, считая его неблагозвучным.
Голова кавторанга была готова лопнуть от слишком быстрой смены событий. Он уже ничего не мог понять. Ему срочно нужны были какие-нибудь объяснения. Все происходящее в последние несколько часов напоминало офицеру кошмарный сон. Он бы, кажется, все отдал за то, чтобы сейчас проснуться. Но, к огромному сожалению, это было невозможно — реальность все более угнетала его и железной хваткой душила за горло. Окинув взглядом палубу и оценив ситуацию, он пришел к выводу, что разумнее всего поговорить с Фогсом, поскольку тот был миротворцем, к тому же, как понял Стенин, явно занимающим не последнее место в военной иерархии. Собравшись с мыслями, кавторанг подошел к военному и отчеканил командным голосом: «В чем дело? Что тут происходит?»
Фогс спокойно посмотрел на россиянина, затем его лицо расплылось в улыбке, больше похожей на оскал, и он произнес с какой-то медлительностью, явно несвойственной немцам:
— Все в порядке. У вас не должно быть причин для беспокойства.
Стенин в свою очередь натянуто улыбнулся и про себя подумал: «Надо же, как заговорили! А то, что всю команду отправили в океан в какой-то кастрюле? Плюс ко всему на паруснике полно африканцев, да и миротворцы явно не пытаются освободить судно. Это у них и есть порядок? Да черт бы их всех побрал…» Тут поток его мыслей был прерван миротворцем, продолжившим говорить:
— А вы правильно повели себя, не оказывая сопротивления пиратам. Я думаю, что вы отличный командир, — теперь голос Фогса был уже более серьезным, но с нотками какой-то непонятной иронии.
После этих слов кавторангу стало совершенно очевидно, что миротворцы с пиратами заодно, однако его мозг категорически отказывался понять: зачем?
Немец оглядывался по сторонам, затем взгляд его застыл в одной точке, он сосредоточился и произнес:
— Никак не могу понять, кто же мог открыть кингстоны? Кому это нужно?
Эти слова его были сказаны куда-то в пустоту. После этого Фогс встряхнул головой, поправил беретку на голове и резким шагом двинулся в сторону миротворцев. Кавторанг растерянно опустил голову и уставился на собственные ботинки. Он осознал, что на судне творится какая-то чертовщина и никто никаких объяснений дать не может, а точнее, просто не желает. Его мозг лихорадочно соображал, какие действия предпринять. Но единственным решением, к которому пришел кавторанг, было ждать, пока что-нибудь прояснится.
Работа по откачке воды тем временем уже завершилась, судно практически поднялось со дна, и показавшаяся ватерлиния свидетельствовала о том, что парусник готов продолжить движение. На палубе появился Абдулла. Теперь более оживленный, он что-то кричал своим помощникам, размахивая своими огромными ручищами. По всей видимости, это был приказ всем построиться, так как буквально через несколько секунд перед ним выросла довольно ровная шеренга пиратов. Среди африканцев, собравшихся на построении, были практически все члены команды, включая женщину. Они со скучающим видом смотрели на Хасана, начавшего что-то говорить. Пиратам, правда, это было не совсем интересно, некоторые начали тихонько шептаться между собой. В тот самый момент, когда Хасан на несколько секунд замолчал, в воздухе повисла тишина. Все услышали, как в стороне раздались щелчки передергиваемых затворов…
Пираты и находившийся недалеко от них кавторанг как по команде повернулись в сторону, откуда долетели эти угрожающие звуки. Картина, которая предстала перед их глазами, повергла в шок. На группу людей смотрели черные дула автоматов миротворцев. По их лицам было понятно, что это не какая-нибудь шутка. Абдулла с криками ринулся к Фогсу. Однако не успел он сделать и полшага, как воздух сотрясли выстрелы. Абдулла да и все остальные попадали на палубу, пытаясь укрыться от шквального огня, который обрушили на них военные. Кто-то рванул в сторону спасительного фальшборта, чтобы выпрыгнуть в воду. Однако пули оказались быстрее людей, и пираты как подкошенные падали замертво. Лужи крови растеклись по палубе. Военные продолжали эту беспощадную стрельбу до тех пор, пока последний из расстреливаемых не перестал подавать признаки жизни. Когда же стрельба стихла, наступила тишина, которая резала уши. После недавнего грохота она казалась просто невыносимой, складывалось впечатление, что от нее можно оглохнуть.
Абдулла, которого не коснулись пули, пришел в себя. Он поднялся и с отрешенным видом пощупал себя, видимо, для того, чтобы убедиться, что он все еще жив, затем глаза его в одну секунду налились кровью, гримаса ярости исказила лицо. В одно мгновение он превратился в разъяренного зверя. Быстрым рывком Хасан метнулся к Фогсу, хладнокровно взиравшему на эту ужасающую бойню. Казалось, африканец готов проломить миротворцу череп.
— Вы что, совсем охренели?! — прорычал Абдулла, используя самое мягкое из тех выражений, которыми он оперировал.
Немец немного отстранился от взбешенного пирата и, сделав несколько шагов назад, раздельно произнес:
— А ты что хотел? Думаешь, деньги просто так даются? Все должно выглядеть убедительно! Мы же серьезные люди.
Эти слова явно подействовали на Хасана. Он остался стоять неподвижно, только плечи, которые теперь опустились, выдавали его подавленное состояние. Фогс в это время подошел к кавторангу, который был потрясен увиденным не меньше Хасана, потряс его за плечо, приводя в чувство, и деловым тоном заговорил:
— А теперь ваша задача вести судно в Могадишо. Вы справитесь с этим, я в вас не сомневаюсь. — И он еще раз, уже более дружески, похлопал Стенина по плечу.
Кавторангу ничего не оставалось, как согласиться, поскольку, увидев бойню, он уже совершенно не сомневался в серьезности намерений этих людей.
Миротворец вместе со своими людьми и Хасаном принялись осматривать палубу. Зрелище было не для слабонервных. Убитые пираты валялись в самых разнообразных позах.
Наткнувшись на тело Марьям, Юрген решил, что от этого трупа нужно избавиться, поскольку он никак не вяжется с картиной геройского освобождения миротворцами судна от пиратов. Было решено выкинуть ее за борт.
— Акулы, видимо, проголодались, — нехорошо пошутил Фогс, — отправляйте ее к ним в гости.
Несколько человек в форме с безразличным видом сбросили труп в воду. Раздался всплеск, и тело навсегда скрылось в голубой бездне. Акулы действительно не заставили себя ждать. Уже через пару минут в том месте появилось оцепление из треугольных, поблескивающих на солнце плавников. Акулы стали безжалостно терзать тело убитой женщины.
Фогса в данный момент интересовало другое. Он снова вернулся к кавторангу, который уже выглядел гораздо спокойней и уверенней.
— В ваших интересах забыть некоторые события из того, что тут произошли, — с менторской интонацией произнес миротворец.
Кавторанг бросил на него косой взгляд.
— И в судовом журнале вы сделаете запись, что десант миротворцев высадился на парусник, когда тот уже находился в территориальных водах Сомали. Ну а потом был бой, в котором все пираты были уничтожены, — подытожил свою речь Фогс и взглянул на Стенина, ожидая его реакции.
Тот лишь еле заметно кивнул головой, промолчав, видимо не желая вступать в бессмысленные и бесперспективные для него разговоры. Миротворец, видя, что добился своей цели, подошел к рации и, достав пистолет, выпустил в нее пару пуль. Та с треском разлетелась.
— Нужно же будет потом как-то объяснить, почему вы не вышли на связь сразу же после освобождения, — словно отвечая на вопрос кавторанга, произнес немец и двинулся к Хасану, находившемуся на другом конце палубы.
Когда Фогс прошел мимо огромных деревянных ящиков, в которых на судно были доставлены мотопомпы, из-за них неожиданно, как черт из табакерки, выскочил пигмей. Один только вид его мог привести в ужас: маленький, с кривыми ногами, скрюченными пальцами и мелкими, близко посаженными глазами. В руках у него находилась небольшая трубка. Он поднес ее ко рту и прицелился, собираясь отправить порцию смертельного яда в спину немца. Мингуо уже набрал в легкие воздух, готовясь с силой выдохнуть, выплюнув смертоносный снаряд. Но опытный военный, почуяв за спиной подозрительный шорох, обернулся, на ходу выхватывая пистолет, и без промедления нажал на курок. Раздался одиночный выстрел. Пигмей на мгновение замер, не выпуская свое духовое ружье изо рта, слегка покачнулся на коротких полусогнутых ногах и замертво упал с дыркой во лбу.
