Валерий Карышев - Девять граммов на весы Фемиды
Мишка насторожился: какое это мирное задание, да еще в два часа ночи, без предупреждения? Странно…
Ребята быстро спустились вниз.
– Ты на машине? – поинтересовался Мишка у Гнома.
– На машине, даже за рулем.
– Мы с тобой вдвоем поедем?
– Не, там еще один пацан сидит. Ты его, наверное, уже знаешь, Псих…
Псих сидит в машине? Тем более странно…
Выйдя из подъезда, Мишка увидел припаркованную «десятку» с тонированными стеклами. Он хотел сесть на заднее сиденье, но неожиданно Гном остановил его:
– Садись рядом со мной, вперед.
Мишка уселся. Повернув голову, он увидел, что на заднем сиденье свободно раскинулся высокий парень. Лицо у него было какое-то невзрачное и в то же время холодное, жестокое. Мишка уловил неприятные импульсы, исходившие от парня. Чувствовался запах смерти…
Неожиданно Мишке в голову пришла жуткая мысль: а что, если на том дне рождения Петрович опознал его, сказал об этом Мене, и теперь он приговорен к смерти? И сейчас Псих с Гномом приведут приговор в исполнение… Уж больно странно все – посадили на переднее сиденье, не дали оружие… А если в машине Псих, то ясно, что дело связано со стрельбой. Мишка занервничал.
Гном, почувствовав волнение Мишки, с улыбкой произнес:
– Не дрейфь, пацан, все будет хорошо! Прорвемся! Поехали!
Машина рванулась с места. Мишка сидел и соображал: что же теперь делать? Он время от времени поглядывал в зеркало заднего вида, пытаясь предугадать дальнейшие действия Психа. Вот сейчас он может набросить на меня удавку и задушить… А может, ствол приставит и быстро выстрелит… Мишка ждал беды каждый момент. И машина к тому же направлялась за город…
Они выехали из Москвы и поехали по узкому Пятницкому шоссе. Теперь Мишка решил, что везут его куда-нибудь в лес, там шлепнут и похоронят.
– Куда едем? – спросил он.
– В одно интересное место, – ответил Гном, улыбаясь. – Скоро приедем.
Мишка думал: если меня будут кончать в машине, то я могу успеть что-то сделать. Может быть, успею пару ударов нанести – все же боксер! – этому долговязому Гному и придурку Психу. А если успеют выстрелить? А что остается делать? Если только схватиться за руль и устроить аварию… Но Пятницкое шоссе в три часа ночи было пустынным. Мишке оставалось только ждать и надеяться на лучшее…
Операция «Левак»
Через пару дней Кострову позвонил Мальков.
– Олег, на сегодня стрелка с армянами назначена, – сказал он. – Собирайся, поедем.
– Послушай, Денис, может быть, кого-нибудь еще для страховки возьмем? – предложил Костров.
– Ладно, кто против нас пойдет! – беспечно ответил Мальков. – Сейчас же знаешь, что в газетах пишут? Кроме солнцевских, только шаболовские крутые. Так что против нас никто воевать не будет. Тем более какие-то армяне. Я по этому Авакяну в отделе по нацгруппировкам справки навел, кое-какие фамилии и клички жуликов знаю. Так что я сейчас ему такую фактуру выпишу, что мало не покажется!
– Что-то мне ехать не хочется…
– Да ты что! Мы с тобой по двести пятьдесят штук зеленых срубим с этого Серебрякова! Он же обещал нам пол-лимона дать.
– Сколько же он денег с этого завода поимеет?
– Немало – думаю, лимонов пять. Представляешь – мы тут за зарплату жизнью рискуем, а он в течение двух недель сколько заработал! Четыре миллиона! А через какое-то время может продать этот завод миллионов за восемь. Вот как надо бизнес делать! А мы с тобой на таком окладе сидим, что даже цифру назвать стыдно!
– Это, конечно, так, – согласился Костров, – но мне это дело как-то не по душе.
– Ничего, ты же опер, не сдрейфишь! Подумаешь, армян развести! Поехали!
Вскоре они вместе с Сергеем, сотрудником их отдела, поехали на встречу с армянами. Встреча была назначена в той же «Пальмовой роще».
У входа их дожидался Серебряков.
– Они уже приехали, – сообщил он. – На втором этаже сидят. Ну что, идем?
– Ничего, – ответил Мальков, – подождут. – Он обратился к Сергею: – Вот тебе рация. Если что – отзвонишь ребятам, кто свободен. Но я думаю, что все будет в порядке.
Похлопав себя по боку, словно проверяя наличие оружия, Мальков обратился к Кострову:
– Ну, пошли!
Олег медленно вышел из машины и пошел за Мальковым.
В ресторан они вошли втроем. Впереди шел Серебряков, за ним Мальков, завершал процессию Олег. Увидев столик, за которым сидели три армянина, они подошли к нему и поздоровались.
Костров заметил, что армяне приветливо поздоровались с ним и с Мальковым и сделали вид, что не заметили присутствия Серебрякова.
– Ну что, парни, – начал Мальков, – какие у вас проблемы?
– А вы кто? – спросил армянин лет сорока пяти, одетый в белую рубашку и темный костюм.
– Мы, собственно, работаем с ним вместе, – Мальков кивнул в сторону Серебрякова.
– То есть вы – его «крыша»?
– Можно и так назвать. Хотя мы не любим это название.
– Какая разница? Вы готовы отвечать по полной программе?
– Давай сначала выслушаем тебя. Какие предъявы ты ему ставишь?
– Короче, эта крыса нас под ситуацию подвела. Мы бабки у него одолжили на две недели. Ровно на две недели, клянусь мамой! Через две недели мы подъехали. Приехали с деньгами, все как полагается по контракту. А его на месте не было. Он говорит, что был в командировке или на деловой встрече. Короче, так дела не делаются. Он знал, что мы приедем. Мы с ним с утра созвонились, я ему сказал: Вадик, будь на месте, я приеду, деньги привезу. Он сказал: хорошо, буду на месте, а сам свалил. Потом мы говорим его работникам: девочки, вот контракт, а вот деньги, давай принимай, записывай, что мы все правильно сделали. А они говорят: мы без хозяина ничего сделать не можем. Спрашиваю: где хозяин? Хозяин в отъезде. Говорю: звони хозяину, дело важное! А они говорят: хозяин недоступен. То есть телефон хозяина недоступен. Ладно, думаю, раз такое дело – на следующий день в девять часов… Заметь, дорогой, ровно в девять часов утра, как начинает работать его паршивый банк, мы были уже на пороге. Он приехал в одиннадцать. Мы ему говорим: давай контракт закрывать, вот бабки. Он говорит: вы просрочили, никакого контракта уже нет, акции мои. Так не делается! Зачем так делать?!
Мальков внимательно выслушал все и сказал:
– Хорошо. Теперь давайте послушаем банкира, что он скажет.
Серебряков стал повторять то же самое, что говорил на прошлой встрече.
– Контракт был заключен на две недели. Я их ждал. Они приехали на следующий день. Стали пальцами разводить, угрожать. В контракте написано – тридцатого кончается, значит, тридцатое – последний день.
– Послушай, что ты говоришь?! Мы приехали в тот день, тебя не было! – проговорил армянин.
– Ничего подобного. Я был на месте, и вы не приезжали в тот день. Мои сотрудницы могут подтвердить, что вас не было.
– Но это же твои подчиненные! Ты же с ними договорился, и они будут говорить только то, что ты скажешь. Нет, все было не так!
– Послушай, уважаемый, – перебил армянина Мальков, – все это так. Но по сегодняшней ситуации то, что вы хотите сделать, это тоже противозаконно.
– Как противозаконно? Что мы нарушаем? Мы хотим свои акции обратно получить!
– Нет, дорогой, ты сейчас нарушаешь закон, конкретную статью уголовного права нарушаешь. Ты занимаешься вымогательством, у банкира деньги вымогаешь. А он поступил в рамках вашего контракта, в рамках закона. Если у тебя есть претензии, обращайся в суд.
– Слушай, какой суд?! Какое вымогательство? Что ты мне лепишь? – начал возмущаться Авакян. – Вообще, кто ты такой? Скажи, с кем я говорю? Ты пришел и говоришь, что ты его «крыша». Кто ты, с кем работаешь, кто над тобой стоит?
– Я-то кто? – улыбнулся Мальков. – Я работаю на государство. А за мной стоит вся система МВД. – Он быстрым движением достал из бокового кармана коричневую книжечку, на которой было написано «РУБОП». Армянин, увидев удостоверение, замолчал.
– Ой, как нехорошо поступаешь, – через некоторое время заговорил он. – Работаешь в такой организации, милиционер, майор, и тут вдруг с бандитом, с мошенником на одну дорожку встал! Зачем ты меня пугаешь?
– Я тебя не пугаю, – спокойно ответил Мальков. – Ты спросил, кто я, а я показал свое удостоверение, не больше того. Я сказал, что ты нарушаешь закон, соответствующую статью Уголовного кодекса, по которой наказание, по-моему, до десяти лет или до двенадцати, я не помню… Какое пугание?
– Я понял тебя, конечно. Что я могу теперь сделать? Я с этого мошенника, который себя банкиром называет, а на нашем языке он крыса, стопроцентная крыса… Я всей Москве, на каждом углу говорить буду, что с Серебряковым дела нельзя иметь. Он крыса и мошенник. А за ним РУБОП стоит, продажный РУБОП!
– Слушай, ты! – Мальков встал. – Ты выбирай выражения! А то я тебя сейчас за оскорбление представителя власти при исполнении привлеку! – Мальков специально чуть отвернул полу пиджака, чтобы Авакян увидел пистолет.
