Анатолий Сарычев - Атака ихтиандров
Скремблер автоматически сжимал сообщение. Только с помощью аналогичного устройства можно было прочесть переданный текст.
Зуб укоризненно качал головой, продолжая говорить:
– Стар я уже для таких игр! Укатали Сивку крутые горки…
И, подняв вверх три пальца, показал их Федору.
«Три клопа на бедном Рейдже – это много!» – подумал Федор, жестами отдавая приказ. Ткнув пальцем в Зуба, совершил круговое движение. И неожиданно вспомнил о Миле.
«Сейчас Зуб проверит себя и меня, и надо будет отослать его к проводнице. Мечтать о любви лучше в одиночестве», – решил Федор, усилием воли отгоняя мысли о любимой.
Зуб, проверив себя, отрицательно покачал головой и, начав проверять Федора, гаденько улыбнулся и ехидно сказал:
– Я хоть трахаю нормальную красивую женщину, а вы, уважаемый господин, занимаетесь самокопанием и пережевыванием давно минувших дней.
При этом сохраняя ехидное выражение лица, Зуб отрицательно покачал головой и, ткнув пальцем в плечо, показал один палец.
«Конечно, это майор насовал жучков бедному Рейджу! Но вот только когда он успел это сделать?» – подумал Федор, согласно кивая.
– Давай держи свою сексуальную вахту, половой гигант! Как я тебе завидую! – не остался в долгу Федор, сотворив на лице завистливое выражение.
– Помни про коньяк! Выберу самый дорогой, – напомнил Зуб и, ссутулив плечи, пошел к выходу.
– Кстати, о музыке! Передай своей пассии денежку. С женщинами надо расставаться тепло и нежно. Самая лучшая нежность достигается приличной суммой денег. Таковая должна быть не очень большой, но и не маленькой, – наставительно сказал Федор.
– Согласен!
«Сообщения выбраны. Идет получение почты», – замигало на экране. Тут же все заботы и волнения сегодняшнего дня отодвинулись на задний план.
Зуб сразу прочел это по изменившемуся лицу Федора и, поднявшись, не преминул съехидничать:
– Давай пиши слезные письма! Черкани пару ямбов и хореев! Виртуальный страдатель!
– Свободен! Тебя заждались. Труд, даже сексуальный, делает из обезьяны человека!
На экране возникло письмо.
«Привет, Федор! Ты, оказывается, романтик! Пишешь такие письма и стихи, от которых хочется плакать…
Вернее, не просто хочется, а плачу, и дико болит голова!
Сижу опять целый день на этом дурацком островке и вспоминаю наши встречи.
Детская любовь, она как-то живо сейчас всплывает в памяти. Мне даже кажется, что я тебя ревновала к другим девчонкам!
Кажется, что…»
Дальше сообщение обрывалось.
«Лучше напишу еще одно письмо Миле. Кто знает, как сложилась бы наша дальнейшая судьба, останься мы вместе? – тоскливо подумал Федор и сам же себе приказал: – Отставить нытье! С тобой ничего не может случиться. Завтра сойдем на разъезде перед городком, поймаем машину и спокойно приедем в порт.
«Сейчас половина десятого вечера.
Целый день хожу как дурак, вспоминая наши детские и сегодняшние взрослые беседы, хотя их так мало.
У меня какое-то отупение! Головой я соображаю, что все, что я делаю сейчас, это огромная ошибка, так нельзя поступать, но ничего все равно не могу с собой поделать. Если хоть не получается видеть, но говорить я с тобой хочу каждый день! Я никогда не предполагал, что любовь может так захватить и не отпускать. Хочется хоть немного еще поговорить с тобой, но ты не дома и тебе плохо.
Конечно, тебе сейчас не до меня, но хотя бы иногда поглядывай на юг, где находится поезд, который несет меня к тебе. Что-нибудь придумаем обязательно!
Если бы я знал, что ты так внезапно уедешь… Мне же предлагали работать на Камчатке! Пару раз бывал там в командировках. Очень красиво! Особенно побережье на севере полуострова. Я не говорю про вулканы, долину гейзеров, бассейн Паратунки!..
Я бывал и в Петропавловске-Камчатском, как раз в то время, когда ты там жила. Мы с тобой ходили по одному городу, не подозревая о существовании друг друга!
Не знаю, как ты, но я все время помнил про тебя. Это звучит смешно из уст взрослого мужчины, но это так!
Но что значит вся красота мира, по сравнению с неземным блаженством быть с тобой рядом? Предлагали же там работать! Сколько я ошибок сделал за свою жизнь! Но все прошло, и не стоит трясти кулаками вслед уходящему поезду…
Сейчас я пишу для тебя, потому что ты самая взыскательная, умная и строгая читательница. Пишу и думаю: что ты скажешь?
Вчерашний день мне запомнится на всю жизнь. И знаешь чем? Ты извинилась за грубость! Это для меня было самым дорогим! Значит, даже сейчас, когда прошло столько лет, мое мнение для тебя что-то значит…
Я, конечно, наболтал очень много лишнего, но меня нужно простить – старался отвлечь тебя от тяжелых мыслей. Позавчера и вчера дал себе слово, что не буду больше писать тебе писем. И не сдержал! Опять пишу!
Ну вот, вроде и все. Немного поскулил, пустил на клавиатуру скупую мужскую слезу.
До завтра, родная. Ф.».
Отправив письмо, Федор открыл карту береговой линии Каспийского моря и стал внимательно просматривать участки акватории, которые выбрал компьютер.
«Вам пришло сообщение», – замигала красная надпись на верху экрана.
Федор открыл письмо Криса и прочитал приказ:
«Что Делавери сказал о грузе? Срочно!»
«Груз состоит из контейнера, в котором имеется вакуумная бомба и сто килограммов тербия. Бомба суперсовременная, пришла из Чечни!» – отстучал Федор, понимая, что события пошли по другому сценарию.
«Нужен микрочип! Бомбу уничтожить! Считать информацию с чипа и передать в управление!»
«Надо найти вертолет. Известен только квадрат, где затонула вертушка».
«Завтра получишь точные координаты. Спутник будет проходить над квадратом в двенадцать часов. Включим все системы обнаружения!» – ответил Крис и прервал связь.
Федор снова вывел карту на экран ноутбука. Первый остров находился от берега на расстоянии трех с половиной миль. Второй ближе, но имел в диаметре почти километр и располагал прекрасным изрезанным ландшафтом, в котором так удобно было прятаться. А вот третий подходил по всем параметрам. Небольшой, всего пятьдесят метров в поперечине, он отстоял от берега на милю. На островке имелась трехэтажная вилла с многочисленными хозяйственными постройками. И самое главное – участок был окружен хорошо видимой стеной, которая подходила к самому морю. На снимке красовался пирс, к которому была пришвартована белоснежная яхта, большой черный катер, катамаран и странное суденышко с большим пропеллером на корме. Увеличив изображение, Сом стал внимательно рассматривать странное плавсредство, затем снова вошел в электронную почту и набил единственный вопрос:
«Еще раз добрый вечер, мое солнышко! Ответь, пожалуйста, на один любовный вопрос: тебя возят на островок на странной платформе с вентилятором на корме?»
Буквально через минуту пришел по электронной почте ответ:
«У тебя странные представления о любви!
Меня действительно возят на островок на этой штуке, которая страшно шумит. У нее стоит большой пропеллер сзади. Я все время боюсь, что винт разлетится и лопасть ударит меня по голове.
Парень, который меня возит, всегда очень внимательно смотрит вперед и везет какими-то зигзагами.
Больше ты ничего не хочешь спросить?»
Федор начал набивать ответ, одновременно прикидывая, почему платформа идет зигзагами:
«Милая! У меня к тебе огромный воз и маленькая тележка вопросов. Но сейчас уже ночь, и не надо тебе лишний раз рисоваться работой на ПК».
Отправив сообщение, Сом повел курсором, увеличивая картинку.
Весь островок, плоский как блин, появился на экране. В середине стоял небольшой навес из зеленого, выгоревшего на солнце брезента.
Весь островок был окружен извилистыми рифами. Сейчас, при тихой погоде, они отчетливо просматривались, хищно спрятав свои острые клыки под тонким слоем морской воды.
Федор увидел извилистый проход в рифе. «Надо дать увеличение», – решил он, но в этот момент поезд дернулся, и рука соскочила с мышки, наоборот, уменьшив изображение.
«Чертов машинист! Тебе ишаком управлять, а не людей возить!» – выругался про себя Федор, ловя миниатюрную мышку. Поезд снова резко дернулся и начал тормозить. Все на столе полетело на пол.
Уперевшись ногами в противоположный рундук, спецназовец на лету подхватил ноутбук, одновременно прижимая сваливающегося Рейджа, который и не думал просыпаться, к стенке купе. Снова водрузил ноутбук на стол, подтянул за провод мышку и, взглянув на экран, остолбенел.
На экране был ясно виден размытый силуэт черного вертолета, лежащего на боку.
«Файл! Сохранить! О'кей!» – успел нажать клавишу Федор перед тем, как поезд снова дернулся.
«Что-то случилось», – отстраненно подумал Федор, возвращая компьютер на стол.
Монитор не светился.
