Сергей Зверев - Песчаная буря
Никифоров аккуратно, стараясь не повредить, устроил свои приборы и спросил:
– И как быть?
– А никак. – Свешников развел руками. – Терпеть. К концу первой недели привыкнешь. Даже на комаров, вернее сказать, москитов перестанешь обращать внимание. Я вот на третий день привык. Да и, если честно, не лезли ко мне москиты. Спирт в моей крови им очень уж не нравился. Подлетит, бывало, жало сунет, тут же пьянеет и отваливается, даже толком не хлебнувши. А его кореша это дело видят и вообще не суются. – Он критически оглядел младшего лейтенанта и спросил: – А ты водку пьешь, Серега?
– Пью.
– Значит, тебе ничего не грозит. Пару раз укусят, а потом в покое оставят.
Андронова все это время скептически хмыкала, но в разговор не лезла. Она знала, что на самом деле все обстоит не так. Москитам плевать на содержание спирта в крови, наоборот, могут конкретно облепить.
Батяня конструктивно вмешался в столь содержательный разговор:
– Самый говорливый караул несет первым. Остальным спать. Через четыре часа смена. Заступит Никифоров. Потом я. После – Наталья. Ну а Владимир – последним, перед закатом.
Замаскировав место дневного отдыха, десантники провалились в сон. Свешников остался бодрствовать, оглядывая прилегающую местность в бинокль и прослушивая по возможности все диапазоны. В памяти сам по себе всплыл прошлый визит в эти прокаленные солнцем края, и ничего хорошего не вспоминалось.
Кузнецов разбудил всех под вечер. Идти было еще рано, но он разглядел в сгущающихся сумерках толпу местных жителей. Десантники стряхнули остатки сна, похватали оружие и стали наблюдать за доброй сотней человек, медленно двигавшихся в направлении временного убежища группы. Они шли цепью, явно кого-то разыскивая. Пестрые наряды, камуфляж, характерные автоматы Калашникова, гортанный говор, словом, ничего хорошего.
– Чисто немцы! – Андронова прекратила разглядывать туземцев и опустила винтовку. – Хорошо, хоть собак нет.
Свешников сунул руки в лямки рюкзака и проворчал:
– Там и без собак народу хватает. – Он с надеждой глянул на старшего группы и осведомился: – Что делать будем, Андрей? Уходить?
Батяня опустил бинокль. Приближающиеся люди ему очень не нравились. Надо незаметно уйти. Вступать в драку было бы неосмотрительно. Против сотни много не навоюешь, да и не за этим родина их сюда отправила. К тому же неизвестно, по чьи души столько народа здесь шастает. Может, они грибы собирать вознамерились? Чего только на свете не бывает.
Он взвалил на плечи рюкзак и сказал:
– Да, уходим. Перестрелка нам ни к чему. Слишком неравное соотношение сил. Нам в лабораторию надо. Если с каждой такой вот командой отношения выяснять, то на это не один месяц уйдет. К тому времени американцы с исламистами точно договорятся и из лаборатории все наружу выволокут.
Никифоров уже полностью собрался, настраивал свои приборчики и проговорил, не обращаясь ни к кому:
– Интересно, а за каким хреном такая толпа по вечернему времени здесь бродит? Не нас, случаем, ищут?
Кузнецов нервно хмыкнул и посоветовал:
– А ты сходи да узнай.
Батяня еще раз глянул на пеструю цепь, потом на Свешникова и приказал:
– Антон, возьмешь языка.
– Хорошо. – Усатый капитан заинтересованно посмотрел в ту же сторону. – Одного или двух?
– Одного хватит. – Батяня снял с капитана рюкзак, навесил на себя. – Только особо не зверствуй. Может, они и не нас ищут. Потихонечку умыкни самого говорливого. Ну, в общем, сам разберешься, что там к чему. Тебя учить – только портить.
– Уж он-то разберется. – Андронова отобрала у Кузнецова сумку Свешникова. – Как бы при таких разборках половина толпы не полегла. Усатому только дай возможность.
– Я аккуратно, Наталья Максимовна. Только одного.
– Ну-ну…
Батяня прекратил зарождающиеся шуточки, погрозив Наталье кулаком, потом глянул на Свешникова и уточнил приказ:
– Хватаешь языка и уходишь в направлении лаборатории. Мы тебя через пару километров подождем, как раз за деревней. Время от времени по внутренней связи будем вызывать, соответственно ориентировать. Понял?
– Понял, командир. – Свешников кивнул, перехватывая автомат поудобнее. – Два километра. За деревней. Внутренняя связь.
Батяня поднялся, давая остальным знак уходить. Четверо десантников скрылись в наступающих сумерках, не издав ни единого звука. Капитан же скрытно удалился в противоположную сторону, намереваясь обойти цепь с краю и напасть сзади. Брать пленных для него было делом обычным. Он и не в таких ситуациях языка добывал.
– Вот. Получите. – Свешников дал пинка пленному, и тот повалился рядом с Андроновой. – Ох и брыкается, зараза. Ты с ним аккуратнее, Наталья Максимовна, он и укусить может.
Взглядам десантников предстал довольно молодой хипповатый туземец. На нем были камуфлированные штаны, рваная рубаха, всяческие амулеты, не хватало только длинных волос. Во взгляде сквозил немалый испуг. Парень со страхом косился на десантников. Судя по всему, он ничего хорошего от них не ожидал. Оно и понятно – пленные долго не живут.
Андронова подняла его на ноги, похлопала по спине и спросила:
– Тебя как звать-то?
В ответ тот разразился длинной причудливой речью, показывая, что по-русски ни бельмеса не понимает. Он говорил без умолку, посматривая на капитана, пленившего его, в особенности на ноги, опасаясь новых пинков.
Наталья малость послушала эту галиматью и перешла на английский:
– Как звать, спрашиваю.
Парень и теперь ни черта не понял. Он еще быстрее заговорил на своем странном языке. Андронова пожала плечами, глянула на довольного капитана и спросила:
– Ты кого привел, усатый? Ясно же было сказано – взять говорливого.
Свешников в этот момент осматривал трофейный автомат, отобранный у пленника.
– Поди разбери, Наталья Максимовна, кто из них говорливый. Взял того, кто под руку подвернулся. – Он отложил автомат, сперва разрядив его, и заметил: – Кусается вполне как русский. Наверняка и слова нехорошие знает, только вот я их не понимаю.
Батяня подошел к негру, внимательно осмотрел его с головы до ног, осветив фонариком, попробовал спросить на немецком, но тот и этого языка не знал. Пленный потел, трясся, со страхом глядел на незнакомых вооруженных людей и говорил, говорил, говорил. Но все непонятно.
Свешников тоже подошел, задумчиво пошевелил усами и спросил:
– И что делать? Жестами разговаривать?
– Может, ему карандаш и бумагу дать?
– А смысл? Все равно не по-русски напишет. Или нарисует.
Выход из ситуации нашел Никифоров. Приблизился к пленному и сбивчиво что-то произнес незнамо на каком языке. Негр сразу оживился и за минуту наговорил очень много.
Все с надеждой глянули на младшего лейтенанта, а Батяня поинтересовался:
– Чего он балакает-то, Сергей?
Никифоров морщил лоб. Он явно мало что разобрал, но все же суть ухватил.
– Это какое-то кушитское наречие.
– Ясен перец. Ты хоть что-нибудь понял?
– Он просит его не убивать.
– Ну, об этом все просят. – Свешников похрустел шеей, чем нагнал на пленного еще больше страха. – Ты, Серега, спроси у него, какого хрена такая толпа тут по ночам бродит.
Никифоров порылся в памяти и сбивчиво задал вопрос. Негр опять затараторил со скоростью пулемета.
Кузнецов сплюнул, поморщился, отошел в сторону и заметил:
– Эх и болтливый, жуть.
Парень словно понял его и тут же заткнулся, но перед этим что-то все же сказал.
– А теперь что просит? – Свешников с надеждой глянул на Никифорова. – Опять, поди, то же самое?
– Говорит, что… в общем, они искали кого-то.
– Ясен хрен, не грибы собирали. Ты по существу спроси, чего или кого они там искали.
Никифоров кое-как задал вопрос, потратив на это около минуты. Негр отрицательно замотал кучерявой головой и разразился очередной длинной тирадой.
Когда он умолк, младший лейтенант обрадовал товарищей:
– Они не нас искали. Вроде бы из местной тюрьмы кто-то убежал.
Андронова сразу же потеряла интерес к происходящему, отошла от пленного и закурила.
Лавров почесал подбородок и попросил Никифорова:
– Скажи ему, чтобы убирался.
Свешников добавил:
– И побыстрее.
Никифоров кое-как управился с этим. Негр аж подпрыгнул, потом вновь затараторил, но уже без страха во взгляде. В это время он указывал на автомат, отобранный у него.
Капитану это надоело. Он хмыкнул и от всей души заехал говорливому туземцу в челюсть. Тот немедленно выпал в глубокий нокаут. Осуждать такой поступок никто не стал. Пусть уж лучше этот хиппи чуточку полежит без сознания, чем увидит, в какую сторону ушли десантники. Не хватало им еще и преследования.
– Что за народ, блин! Самого отпусти да автомат отдай… Ладно бы по-человечески разговаривал, еще куда ни шло, – пробурчал Свешников.
Батяня подхватил рюкзак и распорядился:
– Ладно, хватит опросов населения. Уходим, к утру должны прилично пройти.
