Павел Захаров - Общий враг
– Женщины там тоже были, – с некоторой ноткой язвительности заметила девушка.
– Ну да, это я в глобальном, так сказать, смысле. Женщины, конечно, тоже. Здоровые, розовые и…
– Ну, все, – Леонид глядел в окошко, – ворота. Я расчехляюсь.
– Давай, сделай материала на перебивки.
Оператор достал и включил камеру. Двое бойцов, сопровождающих группу, машинально помахали в объектив. Один из них пересел к заднему окну, чтобы следить за тем, что происходит «за спиной» колонны. Сержант Портнов, ответственный за репортеров, ехал в головной машине.
Когда до шлагбаума, отделяющего территорию базы от «агрессивной внешней среды» осталось метров пять, броневик резко качнуло и он встал. Затем начал сдавать обратно.
– Почему мы встали? – Надя закрутила головой, пытаясь понять причину задержки.
Солдат, сидящий в начале салона и смотревший вперед, задал короткий вопрос по рации. Через секунду ему ответили и он стал что-то быстро объяснять пассажирам, но его комментарии уже не потребовались – ответ был за окном. На территорию ФОБ въезжал конвой.
– Твою мать… – только и смог сказать Павел.
Первыми проехали два «Хаммера», стекла которых, включая и лобовое, были расколоты. Борта испещрены мелкими оспинами от пуль и осколков. Ясно, что машины попали в серьезную переделку. Вдоль всего правого борта первого броневика шел черный след – будто машину лизнул огромный язык пламени. Переднее крыло – расколото. Фара отсутствовала. Камуфляжная сетка с пулеметной аппарели сорвана – болтался только ее кусок. Второй «Хаммер» выглядел не лучше – он ехал на трех колесах. Заднее правое было на месте, но его перекосило и заклинило взрывом – короткие ошметки резины рисовали на дороге черные следы. Но самый удручающий вид имел броневик, безжизненно лежащий на прицепе трейлера. Край брезента, которым был укрыт остов автомобиля, отцепился, и все могли увидеть, что сотворил с броневиком мощный фугас… Развороченный в передней части кузов, отсутствующие колеса, вспученные, поднятые в разные стороны толстые листы обшивки. Разорванные трубки, хаотичные пучки проводов… Было видно, что двигатель у машины отсутствовал. Салон, точнее, то, что от него осталось, представлял собой черную дыру. Видимо, после подрыва возник пожар, с которым система пожаротушения не смогла справиться… На обшивке приоткрытой задней двери, скорее всего заклинившей в этом положении, была заметна большая грязно-бурая клякса.
Павел похолодел, моментально представив себе, что это было.
– Мамочки… – только и смогла вымолвить Надя, шокированная видом уничтоженного броневика, – они что, все… погибли, да?
Колонна проехала, Леонид опустил камеру.
– Ф-ф-ф-ф-у-у-у-у… – шумно выдохнул Павел, – …ну… нет… Не все, я надеюсь. Очень надеюсь.
Он посмотрел на солдат, которые тоже были под большим впечатлением от увиденного. Их эмоциональный диалог состоял из одного слова «fuck» и производных от него.
– Эй, парни… – Павел протянул руку и показал на микрофон рации, – могу я поговорить… м-м-м… э-э-э… с сержантом Портновым?
Солдат запросил разрешения у командира. Разрешение было получено, и боец протянул микрофон, показав пальцем, куда нажимать во время речи.
– Андрей… То есть… Сержант… Это Павел. Вопрос: эти разбитые машины – это откуда?
– Я тебя понял, – раздался из динамика голос Портнова, – это другие машины.
– Спасибо, сержант. Конец связи.
«Буффало» тронулся с места и выехал на улицу. В салоне висело тягостное молчание.
За следующие несколько минут колонна из трех машин миновала три блокпоста иракской полиции. Вокруг своей жизнью жил город, старательно не замечающий идущей войны. За окнами потянулись уже знакомые пейзажи – многоэтажные дома центра Багдада с яркими вывесками и шум стихийных рынков сменили двух– и одноэтажные строения с окнами, закрытыми полиэтиленом и фанерой, ржавые ворота, сточные канавы и горы отходов с копающимися в них детьми и домашними животными. Пассажиры изредка натыкались на взгляды местных жителей, которые следили за проезжающим мимо конвоем из-за заборов или из проемов приоткрытых дверей. Вякий раз, когда Надя встречалась глазами с кем-нибудь из местных, она внутренне сжималась. Надя старалась убедить себя, что вот за этим забором не спрятался боевик с гранатометом, а вот там, за искореженным корпусом какой-то машины не ждет человек с бутылкой с зажигательной смесью. Тот факт, что их там действительно не было, успокаивал слабо – впереди было еще много заборов, поворотов, заброшенных домов, остовов машин… И еще она поняла, что была бы спокойней, если бы рядом сидел Сергей. Он, конечно, невозможный хам, считает ее глупой и даже сумасшедшей, раз она поехала сюда, но… А что «но»… Действительно, зачем я сюда поехала? Сидела бы себе дома… Так нет же…
Родион Захаров играл в шахматы.
– Ходи уже… – подгонял он своего постоянного соперника – сержанта Кросса, играющего белыми. Сержант жаждал реванша после случившегося на днях поражения и сейчас чесал бритый затылок, склонившись над фигурами.
– Мне некуда торопиться… – процедил тот и как-то неуверенно протянул руку к своей пешке.
На лице Родиона появилась самодовольная улыбка. Сержант, видимо, заметил это и отдернул руку.
– А-а-а, Зак, я тебя раскусил! – ухмыльнулся Кросс и, оставив без внимания белую пешку, ухватил ладью.
Захаров нахмурился и заерзал.
– А вот что ты сделаешь теперь, парень? – довольный удачным ходом, Кросс откинулся на стуле и достал из кармана пачку сигарет.
– М-да… Ты поставил меня в непростую ситуацию, – Родион вроде бы был озадачен положением фигур на доске, – но… так-так-так… Не все потеряно. Слушай, ты же говорил, что бросишь! Если я выигрываю, ты бросаешь.
– Заметано, но… Успеется… Ты продул, Зак! Смирись с поражением, русский! Сдавайся.
– Русские не сдаются. А что ты скажешь насчет вот этого…
Родион передвинул своего коня.
– Бессмысленная суета, – Кросс даже не смотрел на доску и выпустил в воздух струю сигаретного дыма.
– Эх… Ну ладно. Что тут у нас… Зак, ты меня удивляешь!
Кросс пошел ферзем – и черный конь покинул доску.
Захаров раздумывал недолго – он был готов к такому повороту и тут же пошел своей ладьей.
– Вот, теперь точно все, – Захаров хлопнул ладонью по столу.
Кросс бросил взгляд на фигуры и улыбка моментально исчезла с его лица.
– Так, что ты сделал? – недокуренная сигарета упала на землю.
– Вот это. Шах и мат.
– Э-э-э… Стоп-стоп-стоп, как это, Зак… Черт! Ты меня надул!
– Не надул, а выиграл. Победил в честном поединке.
– Ты… Вот с той пешкой! Когда я, – указательный палец Кросса метался по доске, восстанавливая траекторию движения фигур, – хотел пойти сюда… А ты… Ну все. В следующий раз я с тобой разделаюсь!
– Расслабься, сержант, каждый раз так говоришь. Теперь ты просто должен бросить курить свои вонючие сигареты. Ты разве не знаешь, что капля никотина убивает лошадь?
– Какую лошадь… – Кросс поднял удивленный взгляд на собеседника.
– Любую. В общем – ты обещал.
– Я ничего не обещал!
– Да-да, конечно. «Заметано!» – Родион изобразил Кросса.
В этот момент рядом возник рядовой Виллис.
– Зак, к капитану.
Захаров встал из за стола и поправил форму.
– Зачем?
Виллис пожал плечами.
– Откуда мне знать?
Как и любой другой человек, которого неожиданно потребовало к себе начальство, Родион ощутил внутри легкое беспокойство. Гадая, что же могло понадобиться от него капитану, Захаров перешагнул лужу перед входом в бункер, миновал ржавую стальную дверь с массивными запорными рычагами и оказался внутри. Метровые стены этого сооружения защищали от иракской жары – внутри бункера было прохладно. В этот момент из помещения, служившего командным пунктом, навстречу солдату вышел командир роты, капитан Майкман.
– О, Захаров, вы уже здесь, отлично. Командование решило доверить вам крайне ответственное задание, от выполнения которого очень многое зависит.
Родион был озадачен и заинтригован.
– Конечно, сэр. Какое задание, сэр?
Капитан и его подчиненный остановились напротив карты местности, висящей на стене. Родион отметил, что настроение у командира хорошее и немного расслабился.
– Итак… – капитан сел на скамейку, стоящую перед картой, и жестом предложил Захарову присаживаться рядом, – мне только что позвонили из штаба… К нам едут репортеры. Съемочная группа. Я назначаю тебя своим помощником по связям с общественностью и хочу, чтобы ты им тут все показал и рассказал. Задание ясно?
«Черт побери, он же прекрасно знает, что я терпеть не могу подобные мероприятия! – подумал Родион. – Нянькайся теперь с этими…»
– Так точно, капитан.
– Я не сомневался, – удовлетворенно кивнул Майкман.
– Можно вопрос, сэр?
– Задавай.
– Почему я?
– Репортеры – русские.
«Замечательно…»
