Евгений Сухов - Гнев смотрящего
– Почему подозрительная?
– Тачка вроде бы заглохла, но водила сидит за рулем, а чинить вылез другой. Так не бывает.
– Хотят сразу с места рвануть, когда мы подъедем, – понимающе хмыкнул старший охраны.
– А на той стороне сразу за перекрестком вижу кофейный «жигуль», в нем три мужика, – продолжал наблюдатель. – Припаркован очень грамотно – при повороте налево сразу можно попасть под перекрестный огонь из «Волги» и из «жигуля». В Питере так недавно одного начальника грохнули. Сейчас свяжусь с другими постами.
«Вот они, чрезвычайные меры безопасности», – подумал Варяг, вспоминая свой разговор с Чижевским. Впереди он уже видел перекресток, застрявшую на нем «Волгу» и склонившегося над мотором типа в розовой рубахе. Старший охранник обратился к Варягу:
– Владислав Геннадьевич, надо поворачивать. Похоже, заваруха начинается.
– Что же, я так и буду всю жизнь поворачивать? – возразил Варяг. – Кроме того, если эти ребята действительно ждут меня, то они тут же смоются, когда увидят, что мы повернули. Сегодня смоются, а потом спокойно выберут удобный момент и нападут. Нет, надо ехать вперед.
– Тогда вам придется сойти, – сказал охранник. – Это очень опасно, а мы за вас отвечаем.
– Как же я теперь смогу незаметно сойти? – поинтересовался Варяг. – Да и западло мне как-то бегать от разных отморозков. Нет уж, ребята, пока тут я командую: давайте вперед!
Варяг вытащил из кобуры под мышкой «макаров», который с недавних пор стал носить, и дослал патрон в ствол. Его переполняло радостное предчувствие боя.
Старший охранник заволновался:
– Владислав Геннадьевич, да вы что? Мы не можем! Мы же вас охранять должны!.. С нас же голову снимут!
– Молчать! – рассвирепел Варяг. – В окно смотри!
– Они что, охренели?! – воскликнул наблюдатель на пятом этаже. – Они не останавливаются! – прокричал он в мобильный телефон. – Если что, работайте по «жигулю!»
Наблюдатель отшвырнул телефон и бинокль, схватил винтовку и поймал в оптический прицел злополучную «Волгу». Он увидел согнувшегося над двигателем рыжеватого толстяка в розовой рубашке. Толстяк воровато обернулся, увидел приближающийся к перекрестку «Мерседес» и бросился к задней дверце. Наблюдатель повел за ним перекрестье прицела, держа палец на спусковом крючке. Толстяк рванул дверцу, отшвырнул свой пиджак на асфальт, схватил с сиденья автомат и повернулся к «Мерседесу», выезжавшему на перекресток. Из «Волги» выскочили еще двое, а сама машина рванулась наперерез машине Варяга. Впрочем, наблюдатель этого уже не видел: держа в прицеле голову толстяка, он плавно спустил курок. В воздухе мелькнули кровавые ошметки, отлетевшие от головы бандита. Он взмахнул руками, выронив автомат, зашатался и навзничь рухнул на асфальт. Наблюдатель между тем уже ловил в прицел коротышку в потрепанном темном костюмчике. «Мерседес» с грохотом врезался в «Волгу», подставившую ему борт. Стекла «Мерседеса» были уже предусмотрительно опущены, и в полутьме салона маячили пистолетные стволы. С разных сторон послышалось щелканье стрельбы, совсем негромкое и нестрашное в гуле огромного города.
Коротышка не успел навести автомат на остановившуюся машину – пуля из винтовки наблюдателя ударила его в шею под ухом, он как-то странно согнулся, словно собираясь принять позу эмбриона, и ничком повалился на мостовую. В это время в салоне «Мерседеса», оглушая Варяга, уже вовсю грохотали пистолеты охранников и звенели стреляные гильзы. Невзрачный напарник коротышки, которого никто не успел толком разглядеть, завертелся волчком на одном месте, отбросив автомат в сторону. Сделав два-три неверных шага, он с размаху ударился о какую-то машину, водитель которой с ужасом взирал на происходящее, и, пачкая ее светлый борт кровью, сполз по нему на асфальт. Стрельба тем временем разгоралась все сильнее: палила охрана, выскочив из остановившегося джипа, стреляли из неприметной старенькой «Тойоты», стоявшей возле продовольственного магазина поодаль от перекрестка, из окон близлежащих домов, из мастерской «Киномонтаж», находившейся напротив магазина…
Весь огонь сфокусировался на стареньких «Жигулях» кофейного цвета. Сидевшие в них автоматчики успели только распахнуть дверцы, когда на них обрушился шквал свинца. От машины отлетали искры, она осела на простреленных шинах, оторванный капот с грохотом взвился в воздух и, кувыркаясь, полетел на газон. Сидевший на заднем сиденье человек с автоматом выронил оружие и боком вывалился на мостовую. Водитель тоже отбросил автомат и отпрянул от дверцы, но град пуль мгновенно изрешетил крышу, обрушил лобовое стекло и впился в человеческую плоть. Водитель распростерся на вспоротых пулями передних сиденьях, заливая их кровью. Третий автоматчик, вылезший из машины со стороны бордюра, был единственным из нападавших, кто успел выстрелить. Очередь задела по касательной крышу «Мерседеса», выбив из нее искры, после чего ушла вверх, и из окон дома посыпались стекла. Услышав, как со всех сторон свистят, стучат и щелкают пули, бандит отбросил автомат, поднял руки и завопил, срывая голосовые связки:
– Не стреляйте!
Вероятно, для него было бы разумнее распластаться на земле за корпусом машины и дождаться, пока утихнет азарт боя. За свою ошибку он поплатился жизнью, поскольку в тот самый миг, когда он поднял руки, нажали на курок наблюдатель на пятом этаже и пулеметчик в мастерской «Киномонтаж». Траектории одиночного снайперского выстрела и очереди из ручного пулемета скрестились на голове бандита. Снова в воздух взлетели какие-то красные клочья, и в следующую секунду тело покатилось по газону и застыло в неловкой позе, напоминая сломанную куклу. Доносившееся с разных сторон щелканье стрельбы вдруг разом стихло, и в наступившей тишине стали отчетливо слышны женский плач и отдаленное завывание милицейских сирен. Оно не приближалось – этому мешала громадная автомобильная пробка, над которой в горячем летнем воздухе висело сизое марево выхлопных газов. Варягу так и не удалось ни разу выстрелить – стреляли только его охранники. Все завершилось в течение одной минуты без всяких потерь со стороны обороняющихся, если не считать, конечно, поцарапанной крыши «Мерседеса». Так что проведенный полковником Чижевским подбор кадров в охрану следовало признать удачным.
Глава 10. Сомнительные связи
Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Чижевский. Отставной полковник имел право входить к шефу без доклада, но никогда этим правом не пользовался, считая, что порядок должен быть один для всех. Он не принадлежал к числу нервных людей, но теперь на нем лица не было.
– Что случилось, Николай Валерьяныч? – подчеркнуто спокойно спросил Варяг.
– Радченко сбежал! – выдохнул Чижевский.
– Та-ак,… – невесело протянул Варяг.
Да, от такого известия можно было разволноваться. Хотя налет банды Радченко на дачу в Раздорах и завершился провалом, Варяг по достоинству оценил отчаянную дерзость противника. Не стоило надеяться на то, что Радченко забьется в какую-нибудь нору и станет дожидаться там, пока о нем забудут. Нет, такие люди дерутся до конца и стараются любой ценой отомстить за поражение. Впрочем, судя по рассказу Чижевского, мстить Колян уже начал.
– Вы знаете, Владислав Геннадьевич, я всякого в жизни навидался, но такое мне редко доводилось видеть, – рассказывал полковник. – Как только мне доложили, что там телефон не отвечает, я сразу догадался, что дело плохо, и поехал туда сам. Открываю дверь своим ключом, и прямо напротив двери в прихожей стоит стул, а на стуле отрубленная голова одного из наших ребят, что его охраняли… Кровищи в квартире – как на скотобойне! Второй охранник убит из пистолета, причем этот гад стрелял ему сначала в колени, потом в живот и только потом в голову. Третьего он заколол острой железкой в глаз – видимо, во сне.
– Как же ему это удалось?
– Радченко снял со стены в своей комнате картину и сделал из металлической рамки что-то вроде гарпуна.
– Находчивый парень, – хмыкнул Варяг.
– Как бы его находчивость нам боком не вышла, Владислав Геннадьевич, – не принял шутливого тона Чижевский. – Не забывайте, что он и наручники как-то ухитрился открыть. Кто знает, что он на этот раз придумает?
– Не будем драматизировать положение, Николай Валерьянович, – сказал Варяг. – Мы выявили все его хаты, обезвредили всех его людей. Ему не на кого опереться, а в одиночку он мало что сумеет сделать. Возможно, у него хватит ума выйти из игры.
– Нет, Владислав Геннадьевич, он не успокоится, и вы это знаете, – покачал головой Чижевский. – Такие парни, как Радченко, мне встречались в жизни, хотя и не часто. Он будет мстить, даже если ему скажут, что он рискует головой. Необходимо удвоить меры безопасности.
