Иван Стрельцов - Псы войны
— Здесь разобьем лагерь, — сказал Глеб. — Ящики замаскировать, на ночь выставим охрану. Смена каждые два часа. Сегодня дежурят Шлосов, Улнис, Татенков и Болонидзе, завтра остальные.
Глеб специально называл всех по фамилиям, показывая, что он здесь начальник и церемониться ни с кем не будет. Впрочем, ему никто и не возражал. Только один Болонидзе по прозвищу Янычар буркнул:
— Зачем охрана, мы что, на войне?
— На учениях, — рявкнул на него Кольцов.
Грузин ничего не ответил, молча расстелил спальные мешки.
Что такое разбить лагерь для людей, привыкших вести кочевую жизнь? Лагерь был разбит за считанные минуты, Янычар уселся охранять его и следить за костром. Остальные легли спать.
Еще солнце не поднялось из-за горизонта, как лагерь наемников ожил. Утро началось с умывания холодной родниковой водой. Затем зарядка, потом вскрывали ящики с оружием, боеприпасами, амуницией. Каждому из добровольцев досталась пара тяжелых армейских ботинок и пятнистый комбинезон из плотного, жесткого, как брезент, материала. В нагрудном кармане комбинезона лежал небольшой цилиндрической формы футлярчик с какими-то разноцветными таблетками.
— Что это? — спросил Татенков, высыпав на ладонь несколько таких таблеток.
— Это витамины, — ответил Кольцов. — Наша пища не слишком витаминизирована и не очень разнообразна. Чтобы не ощущать недостаток витаминов, принимайте каждый день по одной таблетке.
Одевшись в униформу, наемники выстроились перед Кольцовым в шеренгу. Глеб, рассматривая каждого из них, давал мысленно характеристику.
«Ископаемое, — отметил он, глядя на бывшего майора Татенкова, — но огромный боевой опыт. Да и крепок еще старик, обузой нам не будет».
Вторым стоял Вано Болонидзе, выпускник Ташкентского пехотного училища, воевал в Афганистане. За убийство афганского офицера (предателя) был осужден. После амнистии воевал в Карабахе, в Абхазии. Принимал участие в восстании грузин против Звиада. Отличный следопыт, но психически неуравновешен, садист. За жестокость Вано прозвали Янычаром.
За ним стоял Владис Улнис, прозвище Викинг получил не столько за свою национальность и подходящую внешность, сколько за храбрость в бою, граничащую с безрассудством. Безрассуден и в часы отдыха в каком-нибудь баре. Неизвестно, где опасней с ним столкнуться. Но был лучший пулеметчик в спецназе ГРУ. Как сказал Кутепов, «грех терять такого пулеметчика».
Следующим стоял Родион Лаптев, прозвище Лопата. Отличный специалист, на пулеметных курсах был инструктором, готовил пулеметчиков для афганской госбезопасности. Скрытен и мстителен, любит деньги. Когда Лаптев решил тоже подписать контракт, Глеб был против: зачем ему два пулеметчика? Но его снова уговорил Кутепов: «С Лаптевым у тебя будет полный комплект лучших специалистов СА и КГБ». Глеб и на этот раз уступил.
Следующий Георгий Шлосов. За время путешествия на яхте с ним подружился Улнис, одолжил денег и в тот же вечер проиграл их в карты Янычару. За поучительный тон Владис окрестил Шлосова Полковником, так это прозвище к нему прилипло.
Рядом со Шлосовым стоял Алексей Гудыма. О нем и Кольцов, и Кутепов знали только, что он боевой пловец, как и Улнис, когда-то служил на Черноморском флоте. Старший мичман, специалист по минно-подрывному делу. В армии был зам-командира специальной группы подрывников. Глебу нужен был специалист такого профиля, и поэтому его взяли.
«Сегодня посмотрим, что он умеет взрывать», — думал Глеб, глядя на Гудыму.
Замыкал эту шеренгу Олег Донцов.
«Это тоже чудо, „подкидыш Петровки, 38“, хлебну я горя с этим Пинкертоном, — подумал Кольцов. — И зачем я его только взял. Он ведь никакого понятия не имеет об армии, не говоря уже о войне. Ладно, к черту, сказал, что отлично стреляет из винтовки, владеет карате (это я и сам знаю), физически крепок, в МУРе его приучили к опасностям. Думаю, за три недели сделаем из него солдата».
Эта мысль успокоила его.
— Итак, — проговорил Глеб, — у нас на подготовку три недели, срок небольшой. Поэтому будем готовиться как можно интенсивней. Полдня общей подготовки, вторая половина — по своей специальности. Ясно?
— Ясно! — хором ответили наемники.
— Тогда вперед, — гаркнул Кольцов и рванулся в глубь острова.
И полетели дни, загруженные до отказа марш-бросками, стрельбами, перебежками, ползаньем по-пластунски, скалолазанием и преодолением препятствий.
Первую неделю все чертовски уставали, жили впроголодь. Ели холодные консервы, не хватало сил и времени разогреть. Страшно хотелось спать.
На второй неделе постепенно втянулись, несмотря на прежнюю интенсивность тренировок, уже разогревали на костре консервы и могли час до сна поболтать о всякой ерунде.
К началу третьей недели Лаптев и Татенков заявили, что им надоели консервы и безвкусные галеты и что они хотят разнообразия в пище. На что Кольцов пообещал им шикарный обед, только маленькая деталь — когда попадут на материк. Лаптев с этим не согласился, и неизвестно, чем бы этот конфликт разрешился, если бы Алексей Гудыма не достал из упаковки акваланг, ласты, маску и подводное ружье. Ушел в море и через полчаса принес две большие серебристые рыбины.
Всю третью неделю наемники больше готовились по своим специализациям. Весь день, а иногда и ночь на острове звучали пулеметные очереди, гремели взрывы мин, гранат, ухали гранатометы. Все три недели Олег учился искусству войны. Искусству убивать других и стараться самому выжить. По нескольку дней каждый из наемников обучал его своему искусству. Шлосов таскал его за собой по скалам и учил штыковому бою. Татенков объяснял правила стрельбы из гранатомета и доказывал эффективность его применения. Лаптев и Улнис давали уроки виртуозной стрельбы из пулемета. Гудыма знакомил его с типами мин, обучал методам их установки и маскировки, приведению в боевую готовность, а также обнаружению и обезвреживанию. С Алексеем Гудымой Олег проводил больше всего времени, ему нравилось, как Гудыма колдовал над своими «игрушками», а потом показывал их в действии на развалинах заброшенной казармы. Янычар объяснял Донцову тактику партизанской и контрпартизанской войны в условиях леса. Болонидзе был неплохим учителем, но слишком вспыльчивым и как-то в горячке замахнулся на Олега кинжалом, висевшим у него на поясе. И тут проявилась милицейская хватка Донцова. Только сверкнул клинок кинжала — и в ту же минуту рука Олега схватила запястье грузина. И на глазах удивленных наемников мелькнули руки, ноги Янычара, и он оказался на песке лицом вниз с вывернутой за спину рукой. Донцов сидел на нем, а кинжал валялся в песке.
Такой оборот дела развеселил всех: увидев в руках Вано кинжал, подумали было, что оплошность новичка будет стоить ему жизни. Даже Кольцов не успел сообразить, что к чему, когда Янычар был скручен и обезоружен, и кем — Аристократом, как Донцова окрестил Викинг. Болонидзе хотел возобновить поединок, для чего вытащил из голенища еще один нож. Но эту попытку пресек Глеб, ткнув Янычару в затылок свой «ТТ» и в случае неповиновения пообещав сделать в голове Вано сквозную дырку для выветривания глупых желаний.
Болонидзе, сверкнув глазами, пообещал продолжить этот разговор после того, как выполнят задание, в этом с ним никто не спорил.
Кольцов знакомил Донцова со всеми видами стрелкового оружия, какие только имелись у них. И кроме всего, они каждый вечер бегали на южный берег острова. Там, переплыв небольшую лагуну с прозрачной водой, добирались до песчаной отмели, где вдали от всех совершенствовали свои знания в боевом противоборстве.
Вот наконец пролетели три недели изнурительного солдатского труда. На следующий день за ними должен прийти «Ерш», а пока Глеб достал из тайника ящик баночного пива, который держал специально для этого случая. Сегодня праздник — день отдыха, каждый был вправе развлекаться как ему вздумается. Алексей Гудыма взял акваланг и ушел в море, Донцов завалился спать, возмещая себе те пять-шесть часов тревожного сна за три недели.
Лаптев, Кольцов, Татенков и Шлосов сели играть в покер. Янычар, угрюмый от выпитого пива, точил свой штурмовой кинжал, возле него сидел Владис и предлагал по маленькой сыграть в «очко». Вано на это только криво усмехался и говорил: «Ты мне и так должен пятьдесят долларов, верни долг и покажи наличность, тогда и сыграем». Викинг злился, но сделать ничего не мог, аванс он прокутил в Питере с Беллой и ее подругой, остаток проиграл в карты Янычару еще на яхте. За три недели он уже наодалживал денег у всех. Теперь ему никто не доверял, и когда сели играть в покер, тоже не взяли, а этот образина Ветеран заявил: «Покер — это игра для взрослых мужчин, у которых есть деньги, а не долги».
«Ну и черт с вами», — огорченно подумал Владис, затем выпил последнюю банку пива и завалился спать рядом с Донцовым.
