Евгений Сухов - Побег
Собаки убежали далеко влево. Он даже перестал слышать их ленивый перелай. Вот зверюги! Не учили их, что ли, – в дозоре подавать голос строго-настрого запрещается. Собаки на забайкальском объекте на этот счет были выдрессированы отлично. За нарушение правила «лаемолчания» их наказывали нещадно – били, родимых, жрать не давали. А тут, у Беспалого – бардак!
Игорь Шлемин приметил впереди за пригорком ельничек – елки были молодые, лет по десять – двенадцать, и росли аккуратной полосой за березняком, что начинался сразу под горушкой. Он знал этот ельничек – там еще есть старый толстый дуб, который, как говорят, до сих пор родит желуди. Значит, от зоны он отошел на добрый километр. И за все время прогулки он никого не встретил, ничего тревожного или подозрительного не услышал.
Можно возвращаться. Вот до дубочка-то дойду – и назад.
Дойдя до намеченного места, сержант, уже собравшись возвращаться, так, чисто механически, включил фонарик.
И тут его взгляд упал на овражек под дубом. Он заметил странную вещь – на краю овражка валялись окурки. Два, три, пять! Окурки были старые, но не так чтобы очень – недельной, может, давности. Шлемин подошел поближе и присел на корточки. Зачем-то потрогал рукой наваленный на дне овражка лапник. Ветки были почти свежие, не засохшие. Он поднял одну, вторую – и увидел, что дна у овражка-то и нет. Ветки завалили вырытый в земле лаз. Именно – вырытый, потому что было видно, землю вынимали и куда-то уносили. Он встал и огляделся. Посветил фонариком вокруг. Ну, так и есть: вон куча земли, а вон еще одна – с виду можно принять за обычные лесные холмики.
Шлемин положил автомат на траву, сбросил пилотку и, закряхтев, полез в лаз, светя перед собой фонариком. Лаз оказался достаточно широкий: он без труда залез внутрь, но, споткнувшись, упал и выронил фонарь. От удара тот погас. Шлемин чертыхнулся, положил фонарик рядом с автоматом и полез в темный лаз на ощупь. Чем дальше он полз, тем все больше его разбирало любопытство.
Вдруг ему показалось, что где-то далеко раздался вздох. Он остановился. Блин, кто там еще? Может, человек, а может, и зверь…
Он с тоской подумал о брошенном у входа фонаре и еще больше об автомате. Впрочем, все равно там не было патронов… И тут он вспомнил про немецкий нож с костяной ручкой – подарок брата. Нож лежал в узкой сумке на ремне сзади. Он кое-как дотянулся левой рукой до сумки, открыл клапан, ухватился за костяную ручку и вытянул нож…
Варяг сразу узнал вертухайскую форму и заметил на погонах лычку младшего сержанта. А потом и рожа ему показалась знакомой.
Он вдруг ясно осознал, что его долго готовившийся побег может сейчас сорваться самым глупейшим образом. Встретить в зековском «метрополитене» лагерного сержанта совсем не входило в его планы. Но он ни на секунду не замешкался, даже фонарик не выключил – пусть, гад, сам боится! Упираясь коленями в грунт, вытянув перед собой обе руки с растопыренными пальцами, извиваясь, точно гадюка, потревоженная беспечным путником на лесной дороге, Варяг метнулся вперед. Он метил сержанту в голову. И не промахнулся. Его пальцы резко впились в искаженное от страха лицо вертухая, два из них глубоко вошли внутрь глазницы, так, что их кончиками он ощутил что-то жидкое…
Не ожидавший столь молниеносного нападения, младший сержант вскрикнул и попятился назад, но Варяг был тут как тут. В этом месте лаз оказался намного просторнее, чем раньше, и ему не составило труда, широко расставив локти, вцепиться сержанту в шею. Вертухай хрипел и яростно отбивался. Он тянул к Варягу руки, пытаясь расцепить сжимавшие его шею страшные тиски. Но Варяг не уступал, вложив в это смертельное объятие всю оставшуюся силу, всю ярость, всю закипевшую в нем решимость вырваться из подземного плена и стать свободным.
Два человека, два зверя, два непримиримых существа вступили в смертельную схватку. Младший сержант, Игорь Шлемин, в эту минуту отчаянного сражения отчетливо понимал, что беглый зек обязательно его убьет, потому что терять ему было нечего. Он прекрасно понимал, что надо пустить в ход нож, но в суматохе схватки, после первого же ужасного удара по глазам, от дикой боли выронил его и теперь уже никак не мог найти. Да у него и не было такой возможности, стальная хватка зековских ладоней, сдавивших трахею, лишала его легкие живительного кислорода, он истерически дергался, но не мог поймать ни глотка воздуха.
Варяг уже знал, как он убьет этого, вставшего на его пути, молодого вертухая. У него не было с собой никакого оружия, и он мог полагаться только на мощь своих рук.
Сержант, сука, сопротивлялся изо всех сил, вертел головой, хватался за локти, стараясь вырваться. Но Варяг уже чувствовал, что силы противника на исходе, и еще сильнее сдавил жилистую шею. Вертухай издал хрип, его руки безвольно разжались и повисли на локтях Варяга. Еще с минуту Варяг, на всякий случай, не отпускал его шею, хотя уже понимал, что победил.
Прошло минут пятнадцать, пока Варяг пришел в себя и отдышался. Разжатые пальцы дрожали от ужасного напряжения. Варяг поежился – ему стало холодно. Рядом с ним лежал убитый вертухай. Как он тут оказался? Что его ждет впереди? В любом случае нужно торопиться, нельзя расслабляться, нельзя тут лежать. Если выход из лаза обнаружен и там караулят, то дело – швах. Если же этого младшего сержанта послали просто прочесывать лес, тогда проще, лишь бы у этого паренька там у входа не было напарников. Но если лег прочесывают, значит, в лагере уже объявили тревогу, и то знает – может быть. Беспалый успеет нагнать вокруг лагеря омоновцев. Нужно спешить, времени в обрез.
Варяг медленно нашарил в темноте фонарик, включил его и направил лучик света перед собой. И только сейчас ему в голову пришла страшная, поразившая его мысль.
* * *Только сейчас Варяг осознал, что мертвец полностью перегородил узкий лаз. Варяг попытался сдвинуть тело с места. Но не тут-то было. Труп оказался тяжелым, да к тому же он лежал враспор: колени и голова уткнулись в стенки туннеля. Грунт вокруг был очень прочный, слежавшийся, почти каменистый. Такой руками не возьмешь. Варяг облизал пересохшие губы. Только этого не хватало! Вперед его не вытолкнешь. В этой крысиной норе не развернешься. Но не ползти же назад, в зону. Да и как? Даже если возвращаться, то придется ползти вперед жопой. Он невольно съехидничал про себя: тоже мне, подземный рак выискался! Нет, надо что-то придумать.
До спасительного выхода, по его прикидкам, оставалось метров сто – двести. Минут десять – пятнадцать ползком. Всего-то!
Он подполз к трупу вплотную и, осветив его фонариком, схватил вздернутую вверх левую руку – она уже холодела, – опустил и стал искать правую. Нашел. Рука лежала вдоль тела.
Варяг приподнял руку с земли в надежде повернуть труп и прижать его спиной к левой стенке туннеля, чтобы самому проползти вперед справа от него.
Но ему не удалось сдвинуть мертвеца. Варяг в бессильной злости стукнул кулаком по земляному полу. Ребро ладони больно ударилось о какой-то твердый предмет. Он опять включил фонарик. Под кулаком блеснул короткий широкий нож с костяной ручкой. Видимо, сержант в пылу сражения перед смертью выронил его из рук. «Повезло тебе, парень, – подумал Варяг, – во всех смыслах повезло. Ты был на волосок от смерти, и этот нож мог стать твоей гибелью. А вот теперь он – твое спасение».
Варяг схватил нож, крепко сжав в кулаке толстенькую бочкообразную рукоятку, и ковырнул стенку справа. Лезвие откололо приличный слой прочного, местами каменистого грунта. Он ударил ножом посильнее. Потом еще раз. И еще.
За полчаса он наковырял горку земли, которую пропихивал под себя в ноги. Лаз понемногу расширялся. Воодушевленный своим успехом. Варяг остервенело вгрызался в породу. Сердце его бешено колотилось, на лбу выступил пот. Ему надо было спешить. Непредвиденное препятствие отняло у него кучу времени – минут двадцать, не меньше. Если Беспалый выявит его исчезновение и организует за ним погоню, то посланные прочесывать лес вертухаи и «вэвэшники» с собаками наверняка его заловят. Далеко ему от них не уйти – это точно!
Варяг на секунду представил, что Беспалый прекрасно знает о существовании этого тайного туннеля, а значит, этот туннель является просто хитроумной ловушкой для глупых беглецов. И он, Варяг, сейчас попадет прямехонько в заботливые лапы прихвостней Беспалого, которые, ясное дело, церемониться с ним не станут, пристрелят тут же – и точка. Владислав встряхнул головой и отогнал от себя фатальные мысли. Надо верить. Всегда надо верить, что бы ни случилось. Ну а если придется умереть?… Что ж, значит, такая судьба. В любом случае так просто Варяг сдаваться не намерен. Пусть поджидают – он их не разочарует!
Нож мерно врубался в земляную стенку. Варяг непрерывно отгребал отколотые и отрезанные слои твердой, испещренной камнями почвы себе под колени и за спину. Только бы не напороться на скалу, повторял он про себя, только бы не скала… Тут нож ему не поможет! Но, видно, судьбе было угодно дать ему на этот раз шанс выжить. И он, забыв про смертельную усталость, сковавшую мышцы рук, упрямо вгрызался в грунт.
