Спасти посольство - Корецкий Данил Аркадьевич
Министр иностранных дел пробурчал, отводя глаза в сторону:
— А что нам было делать? Это большая политика!
Генерал неожиданно остановился и ударил кулаком по ладони:
— Политики, вашу мать! А кому теперь расхлёбывать это дерьмо?
Министр иностранных дел удивлённо пожал плечами — мол, кому же ещё? И сказал:
— Нам и расхлёбывать!
— Да, вы расхлебаете! — энергично кивая, саркастически заметил министр обороны. — Это мне придется расхлебывать. И моим людям!
— На то вы и военные… Но войны уже нет. Поэтому попробуем удержаться в рамках международного права!
Выйдя на улицу и не прощаясь, генерал занял место в ЗИЛе. Министр иностранных дел, недоуменно пожимая плечами, сел в свой автомобиль. Чёрные лимузины почти одновременно плавно тронулись с места.
В бронированном чреве своей машины размером с комнату в рабочей «малосемейке» министр обороны дал волю чувствам, вбивая правый кулак в левую ладонь:
— Сука! Пустобрех! — Он нервно нажал кнопку, поднимающую толстое стекло между ВИП-пассажиром и водителем с охранником. Когда матовая звуконепроницаемая преграда мягко разделила салон надвое, маршал снял трубку особо защищенной правительственной радиосвязи и вызвал командующего ВДВ: — Евгений Григорьевич! Ну, насчёт доброго утра не знаю, я только что от Верховного по афганской ситуации. Помню я тот план, помню те учения. Только гладко было на бумаге, да забыли про овраги. А теперь придется через овраги прыгать! Собирай своих орлов, давай конкретику. В двенадцать ко мне. Отбой!
Разговор с подчиненным успокоил министра — всё-таки это не скользкие дипломаты. Пусть грубые, пусть иногда туповатые, но от приказа им деваться некуда: поставленную задачу выполнят любой ценой и задом вилять не будут, если что не так пойдёт. И спросить всегда есть с кого…
«Краснели они на международных форумах… Докраснелись! — уже спокойней подумал министр. — И еще будут краснеть, потому что больше ничего не умеют!»
Афганистан. Кабул. Российское посольство
В бинокль хорошо видны детали лежащего далеко внизу города. Сейчас это не просто дома, здания учреждений и посольств, а ориентиры и цели. Вот у подножия горы Асмаи, на набережной, стоит высокая, по меркам Кабула, мечеть Шах-Ду-Шамшира — Шах с двумя мечами. Пять градусов вправо и угол четыре — там гнездо проклятых гяуров… Хекматияр с сожалением отвёл глаза от изящного сооружения. Он обвёл взглядом город, лежащий в оазисе среди гор Асмаи и Шир-Дарваза, и покачал головой. Невысокий и коренастый, он был одет в черные штаны, зеленую пятнистую американскую куртку и такую же кепочку. На ногах были высокие советские ботинки со шнуровкой.
Механически поглаживая рукой чёрную бороду с едва заметными прожилками седины, Гульбеддин опустил руку с биноклем, но продолжал рассматривать Кабул без оптики. Ещё со студенческих времён он помнил те самые чистые набережные и прозрачную воду Кабула, а теперь именно его многие проклинали за разрушение большей части города и многочисленные жертвы. Но, как гласит мудрая восточная пословица: «Когда ураган прилетает в город, он не испытывает ненависти к жителям, но убивает их тысячами». Борьба с конкурирующими командирами моджахедов за контроль над столицей не может вестись без выстрелов и разрушений, и не его в том вина…
Он обернулся через плечо и посмотрел на бойцов, разворачивающих лафет восьмиствольной пусковой установки НУРСов [18]. Это была купленная в Пакистане РПУ-14, модификация WP-8Z, такие использовались в польских десантных войсках и отличались от базовой модели вдвое меньшим количеством стволов. Впрочем, восьми направляющих вполне достаточно….
— Что так долго возитесь? — Хекматияр свел брови. Бойцы засуетились под суровым взглядом командира. Заряжающие закладывали в пусковые трубы 140-миллиметровые снаряды, весом 40 килограммов каждый. Через минуту длинные сигарообразные болванки заняли свои места. Наводчик прильнул к прицельному устройству, вводя нужные координаты.
— Готово! — крикнул он, отходя в сторону.
— Аллах акбар! — Хекматияр тоже отошёл на безопасное расстояние и махнул рукой. Командир установки нажал кнопку на дистанционном пульте.
— Уа-Уа-Уа-Уа…
Из нижнего ряда труб поочередно выплеснулись четыре снопа огня, выжигая каменистую землю. Реактивные снаряды, иглами прошивая прозрачный воздушный свод Кабула, понеслись к основной цели — российскому посольству.
— Уа-Уа-Уа-Уа…
Тяжелые сигары из верхнего ряда стволов полетели догонять своих собратьев.
В жилом корпусе на территории посольства готовились к обеду. Геннадий Силантьев — малоприметный, неразговорчивый мужчина сидел за столом в своей квартире и вяло просматривал документы бухгалтерской отчётности. Он очень боялся пропустить ошибку и проверял свою работу по многу раз.
— И сколько можно одно и то же читать? — Его супруга — крупная, громогласная, с гнездом вытравленных пергидролью волос, стояла у подоконника в выцветшем потрёпанном халатике и остервенело, будто заводила старый автомобиль, крутила ручку мясорубки.
— Кому нужны твои бумажки? Ты хоть послушай, что люди говорят! Хоть своего начальника, Васюкова, послушай! Нам вот-вот конец придет, уезжать надо. А твои бумажки все равно сожгут!
— Ну что ты опять вяжешься, Алевтина… Когда сожгут, тогда и сожгут, — вяло проговорил Геннадий. — А сейчас я за каждую строчку отвечаю.
— Ты бы хоть что-то сделал по дому. Ни лампочку поменять, ни мясо прокрутить… Всё сама… Глаза не сломал бы от чтения!
Алевтина прерывалась только для набора воздуха в лёгкие.
— Перестал бы уж косить под дипломата, счетовод хренов, в России перед своими бухгалтерскими чучундрами ещё навыпендриваешься…
— Ну хватит, Аля, что ты, в самом деле…
Первые снаряды разорвались за забором посольства, потом сразу громыхнуло во дворе: ярко сверкнула вспышка, взлетели клочья земли и куски асфальта, визжа, полетели во все стороны смертоносные осколки. И не успела осесть земля, как последний снаряд угодил в стену жилого корпуса, как раз в квартиру Силантьевых. Бетонный блок вместе с окном провалился в квартиру, из черного проема выплеснулся огонь и клубы дыма. Из соседних окон послышались испуганные крики. Полуодетые люди бросились на улицу.
Запоздало взвыла сирена тревоги. Из колокольных громкоговорителей внутренней трансляции, плотно натыканных по всей территории посольства, зазвучал твёрдый, даже не допускающий мысли о непослушании, мужской голос:
— Внимание! Всему персоналу спуститься в бункер! Передвижение по двору запрещено! В случае необходимости выходить из бункера только в каске и бронежилете! Повторяю…
Вера Индигова как раз стояла перед своим знаменитым трюмо. Она оделась, накрасилась и собиралась выйти в город. Возможно, удастся созвониться с Джеком и приятно провести время. Последний взгляд в зеркало подтвердил, что она готова к встрече. И вдруг раздались взрывы — один, второй, третий! От неожиданности она вздрогнула и даже присела: ясно было, что это обстрел посольства! Снаряды рвались совсем близко, потом дом содрогнулся — значит, попали…
— Черт бы вас побрал! — выругала она неизвестно кого.
Стало ясно, что выйти в город сейчас будет невозможно… Из-за какого-то грязного бандита она должна менять свои планы! Она — жена дипломата!
«Где этот чертов Наджибулла?! Где его власть?! — злилась она. — Сколько денег в него вбухали, сколько он обещал! И вот, пожалуйста, Хекматияр бьет по посольству! Дожили!»
— Всем сотрудникам посольства и членам их семей спуститься в бомбоубежище! — в очередной раз повторялось объявление по внутренней трансляции.
Это еще больше разъярило Веру.
— Так что, теперь мы в подвале жить будем, как крысы?! — возмутилась она. — Совсем с ума посходили!
И тут позвонил внутренний телефон. На свою беду Марк Валерьевич решил озаботиться судьбой любимой супруги.
